- Думаю, ему нужны три дня, чтобы подготовиться, прочесать школы, как-то нейтрализовать... ребят. В ночь на четвертый (а для твоего Приозерска меньше суток) Грозовая звезда встанет в зенит, и Черное Оружие пойдет в дело...

- Я не понимаю только, причем тут школы. Неужели ребятишки способны как-то помешать его планам?

- Ты сам строил Города, - отозвался Микэл.

- Не я, мальчишки. Такие, как видели сами, в своих сказках.

- Тем более, - обрезал Нэль Норра. - Ты должен помнить старый Устав! "Светлый Дом есть сила более могущественная, чем высшие Магии... Города есть знак его и продолжение в человеческих Мирах. Светлый Дом неподвластен движению Вселенских Колец, ибо он - Детство".

- Это слишком старый устав, Миша. Города так легко сносятся бульдозерами...

- Может и так... Тебе виднее, я отдал меч Магистров давным-давно, на Холт-Харране... - тихо произнес Микэл. - Но ведь еще есть Заставы.

Магистр смотрел в стол, будто там мог быть написан ответ.

- Как выходит, что последний рубеж всегда достается детям?

ЛЕГЕНДА

Маришка встала на стол, сделала книксен, как положено артистке.

- Дорогие ребята, сегодня я расскажу древнюю легенду, о которой взрослые слышат в детстве, а потом...

- Ну, не выделывайся, а?.. - возмутился Даня долгим вступлением.

- А вот дядя Миша говорит, что театр, даже маленький, должен быть настоящим.

- Это он посоветовал тебе на столе топтаться? - При случае Даня становился ехидным до невозможности. Глаза у него становились рыжее шевелюры, а веснушки посверкивали этакими искорками. Дня два назад Винтик кинулся бы в перепалку, но вчерашнее утро оставалось где-то рядом: "Веселишься? А тот мальчишка..."

- Ладно, Мариш, расскажи так...

--------------------------------------------------------------------------

----

...Никто не знал, когда началась эта Война.

Тысячи лет возвышались в долине реки Грант могучие стены, и тысячи лет вели их осаду черные полки мрачного народа, в незапамятные времена явившегося вслед за строителями Крепостей. Много позже вернулись сюда потревоженные войной земледельцы, мастера, весь тот люд, который боится Меча. Осмотрелись они, увидели, что никто не тронет их поселения, и устроились, работая да торгуя и с Крепостями, и с Черными полками.

Так шел век за веком, и никто не мог одержать победу. Если же Черные полки собирали все силы для штурма одной из Крепостей, из других в сверкающих доспехах выходили колонны рыцарей и пеших копьеносцев, сметавших Черных. По всей долине разбредались уцелевшие. Приходил Мир. Но проходили годы, вновь собирались полки и окружали Крепости дымом бивачных костров.

А жители долины, те, что не воевали, смотрели да ухмылялись: "Ишь ведь, забаву себе нашли! Ну, да нам все равно, лишь бы то и другие платили исправно за наши товары".

И настал год, поначалу казавшийся обычным, как тысячи лет до него. Старый вождь Черных полков умер. Три человека оспаривали высшую власть. Один был великий Воин, сражавшийся у стен всех Крепостей. Другой - Искусник, знавший секреты хитроумных подкопов и устройство осадных машин. В одном они были едины: не обещали легкой победы. Третий был сыном старого вождя, но все полагали его сумасшедшим. Ему было девять лет, когда в драке он лишился правого глаза, и с тех пор ненавидел детей. В семнадцать лет он остался без ноги, раздробленной на лесосеке упавшим под топором кленом, и возненавидел деревья и всех людей. В двадцать пять, соблазнившись зеленой лужайкой, провалился в трясину, и там, пока он ожидал помощи, болотные твари объели ему левую руку. С тех пор он ненавидел все, что только есть на свете. Он попросил отца, и, тот не посмел отказать: из лучшей брони была построена стальная комната, влекомая тридцатью лошадьми. И самый мудрый человек в долине взялся учить сына вождя всему, что знал сам. Когда учитель отдал все, ученик убил его, чтобы никто более не узнал того, что знает он, и только книги остались его друзьями. Эти книги повествовали о властных людях и коварных интригах, но когда очередная из них была прочитана, злая улыбка трогала губы сына вождя: книги кончились победой добра или осуждением зла, что не одно и то же. Однако он знал, как сделать так, чтобы торжество зла было неизменным, а потому улыбался наивности придумавших книги. До тридцати лет дожил он затворником, ибо ненависть и страх идут рядом, и он ненавидел так давно, что стал бояться и подозревать всех.

Когда же старый вождь умер, его сын впервые появился перед людьми и пообещал им победы не близкой, но легкой, если же ему не верили - только улыбался. Улыбка его была такой страшной, что ему не перечили, только чтобы не видеть ее, и все больше привыкали молчать.

Воин сказал, что обещание такой победы - ложь или подлость. Не следующий день его убил в поединке маленький и хилый человек, недостойный даже стоять рядом с великаном.

Искусник сказал, что эта победа недостойна полководца, и его завалило в одном из подземных ходов, подведенных под стены ближней крепости. Тогда молчание стало правилом - и, само собой, сын вождя стал править Черными полками.

Однажды он призвал советников и сказал им, что настало время осуществить план. Никто не узнал, о чем они совещались, но на другой день поскакали гонцы по всем дорогам долины, и впервые за тысячи лет без сражений потухли костры военных лагерей.

Под стенами Крепостей появлялись гонцы и звали открыть ворота, ибо правитель предложил Мир.

И открывались ворота.

- Как они ведут себя? - спрашивал вождь.

- Они радуются, как дети, - отвечали ему.

Странные люди стали появляться среди торговцев: они сидели за одними столами с воинами Крепостей и рассказывали им истории осад.

Будто невзначай, поминали они каких-то людей из ближних или дальних Крепостей, сказавших о сотрапезниках нечто оскорбительное. Так шли годы, и прошло пять лет.

- Что они делают? - спрашивал вождь.

- Они хмурятся, когда появляется человек из другой Крепости, - отвечал Главный советник. - Только их дети как ни в чем не бывало играют друг с другом... и с нашими детьми, - шепотом добавлял он.

На дороге долины объявились грабители, и все чаще в одной крепости узнавали о том, что обоз с хлебом, шедши к ним, оказался в соседней цитадели. И снова прошли годы, и настал на десятое лето день, когда на вопрос вождя Главный советник ответил:

- Они точат мечи друг на друга... Но их дети все так же играют друг с другом. И с нашими детьми, - сказал он во весь голос, ибо это уже начало тревожить Главного советника.

- Наш час пришел, - провозгласил вождь. - Мы не можем долее терпеть этих игр. Пусть наших детей теперь обучают сражения.

Исчезли с дорог торговцы и грабители, подосланные вождем. Одними путями двинулись Черные полки и воины тех Крепостей, каким была обещана поддержка против других. Чуя поживу, слетелись со всей долины те, кто не упустит случая пограбить попавшего в беду.

Зазвенели мечи, и увлекшись войной, не заметили взрослые, как в Крепостях и в поселениях черных не осталось ни одного мальчишки, ни одной девчонки. Они ушли в другие страны за юными командирами, выросшими из ребят, за первыми из тех, кто подружился на пепелищах тысячелетней войны.

Впрочем, среди старших тоже нашлось немало людей, отказавшихся лить кровь без цели и ковать мечи неведомо для кого. Воинственные правители выселили их к морю прежде, чем начались последние сражения, чтобы не страдал боевой дух солдат. Переселенцы дали начало трем народам Галеранского побережья - Кен, Этре и Нэль.

А в долине жизнь мало-помалу замерла, ибо без детей не может быть ей продолжения.

Разошлись те, кто кормился около войны, но бывший вождь еще долго жил в своем стальном склепе. Почуяв однажды приближение смерти, отправился он к волшебнику, устроившемуся на развалинах одной из Крепостей.

- Я хочу сохраниться. Пусть не сам я, но что-то от меня должно остаться на этой земле...