Басурман был настолько человеком незначительным в быту, что совсем не привлекал к себе внимания, поэтому всерьез не воспринимался. Так что роль во всем этом деле Басурмана осталась невыясненной. Можно было предположить (так оно, скорее всего, и было), что какая-то басурманская разведка по каким-то своим каналам пронюхала о существовании подземного народа и о владении этого народа тайной зомбирования и лишения человека памяти. Значимость этого суперсекрета для любой державы невозможно переоценить; и эта басурманская держава подсылает своих агентов раздобыть секрет зомбирования; они выходят на Басурмана, а через него на горбуна. Ну и по чистой случайности пересекаются с бандитами, которые тоже охотятся за этими секретами и отбивают у них инвалида.
Все вроде сходилось. Теперь нужно было решить, где искать Илью, или хотя бы выяснить, что он натворил. Представить Илью насильником и душителем милиционеров было невозможно. Сергей позвонил Свинцову, которого восстановили в звании и он теперь снова работал в двенадцатом отделении милиции. Но Сергею ответили, что Свинцов на задании и будет только завтра. Тогда Сергей позвонил Жанне, но она еще не вернулась из Москвы. Звонить в отделение, где произошло злодейство, он не решился, не желая засвечивать свой номер телефона (если, конечно, они его уже не знали). Мало ли Илья вернется. Ведь куда ему деваться, если не сюда. Так что решили подождать до завтра, тем более что уже наступил вечер.
Было как-то грустно без вечно шнырявшего по квартире неугомонного горбатого Бредовика, без тихого, ничего не понимающего, но кроткого Басурмана, без Ильи… где они все?..
После Бредовика остались кассеты, к которым все недосуг было приступить с расшифровкой. Несколько раз Сергей пробовал слушать бред шизофреника, но при этом впадал в такое болезненное состояние, что по часу не мог потом очухаться. Да и смысла в расшифровке не было, ведь Сергей не собирался лезть под кладбище.
Поздно уже вечером Сергей с Кариной разошлись по своим комнатам. Но через некоторое время Сергей постучался к Карине. Он принес «Большую энциклопедию» советского времени издания.
– Слушай. Я вот тут прочел про Гвинею. Оказывается, там одни чернокожие живут. А Басурман что-то на чернокожего не очень-то, что характерно, похож. Да и друзья его тоже.
– И что, не похож. Он же не негр.
– Тогда выходит, что они не коренные гвинейцы. Вот тут написано…
Сергей открыл книгу, собираясь читать.
– Брось, Сергуня, никакой он не гвинеец. Он, знаешь, из какой страны, Кальпутта. Слышал такую?
– Да что-то… кажется… – начал вспоминать Сергей.
– Не нужно, родимый, это совсем крохотная страна.
– А ты говорила, что он гвинеец.
– Гвинеец яснее для русского уха, а что я, по-твоему, должна была его кальпуттовцем называть? Срамно как-то, и я бы кальпуттаной была какой-нибудь.
– Ну тогда ясно, – сказал Сергей и пошел спать.
В семь часов утра Сергея разбудил телефонный звонок.
– Не доезжая дурдомовской трубы водонапорная башня. Ваш друг будет ждать на дороге, – сказал в трубку незнакомый голос. – Вопросы есть?
– Нет, – мгновенно сориентировавшись, сказал Сергей. – Буду.
В трубке раздались короткие гудки.
В прихожую вышла заспанная Карина в халате.
– Это по поводу Ильи? – спросила она, подавляя зевок.
– Похоже на то. Либо это Илья, либо ловушка. Но в любом случае, что характерно, нужно ехать.
– Возьми меня с собой, Сергуня, – попросила Карина.
Но Сергей поехал один.
Помотавшись по городу, но слежки не заметив, он направил машину в сторону кладбища. Сергей хорошо помнил эту водонапорную башню, она сто яла не доезжая кладбища.
На дороге в указанном месте никого не было. Сергей остановил машину и пару раз бибикнул. Он видел, что за придорожными кустами стояли двое. Но кто, разглядеть не мог. Один из них, обойдя кусты, подошел к машине. Лицо у него было очень знакомым. Где-то Сергей его уже видел и, обратив внимание на пижаму, сразу вспомнил. Ну конечно же, это псих из первой палаты. Псих молча и внимательно всмотрелся в лицо Сергея, махнул рукой. И из кустов вышел Илья, грязный, в рваной одежде, заросший щетиной… В общем, выглядел он ужасно.
Когда Сергей привез Илью с Петром к себе домой и они поели, Илья рассказал все, что приключилось с ним за эти дни.
– Это тебя в жертву приносить собирались случайно не на том кладбище, где акт вандализма совершился? – спросила Карина, косясь на больного в пижаме, – в душе она побаивалась, что и этого психа Сергей оставит у себя жить.
– Какого еще вандализма?
– Да вон по радио утром передавали, что там кресты поломали, все красной краской залили…
– Наверное, на том, – сказал Илья печально. – Только это была не краска.
Илья проснулся в четыре часа дня в совершенно разбитом состоянии. Петра уже не было, он проснулся раньше и уехал навестить маму. Вместо пижамы Сергей подобрал ему кое-какую одежду, и Петр был доволен по уши – ведь уже несколько лет он не знал другого одеяния, кроме пижамы.
– Сейчас ты пообедаешь, – сказал Сергей. – И мы поедем с тобой…
– А я?! – воскликнула Карина от плиты. – Слушай, меня достала судьба домработницы! Кругом, понимаете ли, жизнь кипит. Стрельба, жертвоприношения, кирпичи, понимаете ли, на башку сбрасывают, а ты, значит, тут у плиты, как каторжная, стой! Нет уж, фиг!..
– Хорошо, хорошо, поедем вместе, – успокоил ее Сергей.
В то время пока Илья кушал, Сергей рассказал ему все то, что произошло с ним за время отсутствия Ильи.
– И вот полчаса назад позвонил, что характерно, кукольник и сказал, что человек, знающий Петрушку, будет у него в котельной через два часа. Так что у нас есть еще полчаса на сборы.
Слушая рассказ Сергея, Илья мрачнел все больше и больше, и, когда Сергей передал народные сказания о злодействах Петрушки, Илья совсем потерял аппетит и побледнел, так что это бросилось в глаза.
– Сосиска, что ли, несвежая была? – предположила Карина.
– Да, немного нехорошо, – признался Илья.
– Тогда оставайся дома, мы с Кариной съездим.
– Нет, нет! – почему-то испугался Илья. – Я с вами, обязательно с вами…
– Заодно, может быть, Марину застанем – прижмем ее к теплой стенке котла, – сказал Сергей, ухмыльнувшись. – Но кукольник сказал, что она, стерва, пропала.
Настроение Ильи не улучшилось и тогда, когда он сел в машину. Зато Карина на переднем сиденье болтала не переставая, у нее настроение было прекрасное. Сергей же, видя неудовлетворительное состояние друга, расспрашивать его ни о чем не стал, списав это на ночные его приключения. Еще бы, ведь его чуть не принесли в жертву!
Кукольник открыл почти сразу.
– Ну, наконец-то, – сказал он, облегченно вздохнув. – А то тут ломились какие-то, я их не пустил.
Крючок, сломанный после упражнений Сергея, он починил, но теперь, зная его ненадежность, для страховки подпирал дверь шваброй.
– Марина явилась? – спросил Сергей, входя и озираясь кругом.
– Нет, даже не позвонила. Вообще это на нее непохоже.
– А где она может быть, не знаешь?
– Да нигде. Она здесь жила, пряталась от каких-то бандитов. Вот я и думаю, не случилось бы беды.
Сергей познакомил кукольника с Кариной. Они прошли в центр помещения котельной, где кукольник приготовил стол, покрытый белой скатертью, на котором стояли чашки, чайник, вазочка с конфетами… Накрытый белой скатертью стол посреди котельной выглядел странно, нелепо и каким-то ненастоящим… И диван из своей кочегарской каморки кукольник передвинул к столу. Должно быть, ожидалось большое нашествие гостей.
– Сейчас Эдуард Робертович должен приехать. Он прямо с вокзала. Вы садитесь, располагайтесь, я сейчас чайник поставлю.
Карина с Сергеем уселись на диван, а Илья подошел к работавшему котлу и заглянул в смотровое отверстие. В топке бушевало пламя. Илье вдруг стало отчего-то страшно – он отшатнулся и, больше не заглядывая туда, пошел и сел к столу.