— Согласна. Хотя, скорее всего, это не имеет большого значения. Все, что интересует Уилсона Ноллера, — чек за ребенка. Когда он сказал нам о социальном работнике, который устроит отчет о домашних условиях, я чуть не задохнулась. То есть он отдал бы ребенка кому угодно, у кого есть деньги, невзирая на их происхождение, душевное здоровье и… нравственность.

Эта ужасная мысль удвоила ее решимость покончить с предприятием Ноллера.

Коннор мрачно кивнул. Он остановил машину перед домом номер 26 на Мапл-стрит. Белый каркасный двухэтажный дом с большой верандой и портиком напоминал о старом Юге.

— Давайте отбросим нашу враждебность, чтобы прикончить Ноллера. Договорились? — Коннор протянул Кортни руку.

— Договорились. — Она вложила свою ладонь в его, и они крепко пожали друг другу руки.

— Я от всей души надеюсь, что вам будет здесь удобно, — сказала дородная миссис Мейсон. Она провела Коннора и Кортни вверх по узкой лестнице к какой-то двери в длинном темном коридоре и открыла ее. — Это одна из лучших комнат, только что отремонтированная.

Кортни и Коннор вошли и огляделись. Хотя прихожая и коридор были старыми и обшарпанными, комната имела вид современного гостиничного номера — обои с яркими синими, зелеными и белыми полосками, пушистый зеленый ковер в тон, цветной телевизор на столике. В ванной комнате сияли новизной большая раковина и душ.

Ванны не было. Кортни вспомнила свое обещание уложить Коннора спать в ванну. И тут ее взгляд остановился на огромной кровати — единственной кровати в комнате — с покрывалом в цвет обоев. Она не смела поднять на Коннора глаз.

— Добро пожаловать в ваше временное пристанище вдали от дома, — бодро щебетала миссис Мейсон. — Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать. Я люблю, когда мои молодые родители счастливы. Я вырастила пять своих детей, так что не впадайте в панику. Мистер Ноллер приедет с ребенком через час. О, вы, должно быть, на седьмом небе от счастья.

У Кортни отвисла челюсть. Проблема кровати немедленно оказалась на втором месте.

— Ребенок? — с трудом выдавила она.

— Какой ребенок? — спросил Коннор.

— Ну, конечно, ваш ребенок! — воскликнула миссис Мейсон. Она открыла дверь, которую Кортни ошибочно приняла за стенной шкаф. Там оказалась маленькая комнатка, в которой стояли детская кроватка и пеленальный столик.

Какое-то время оглушенные и потерявшие дар речи Кортни и Коннор стояли, не шевелясь. Кортни первой пришла в себя и недоверчиво переспросила:

— Ребенок будет сегодня? Через час? Миссис Мейсон утвердительно кивнула.

— Я думаю, вам с мужем надо съездить в аптеку и купить пеленки, молочные смеси и одежду. Конечно, новорожденный не должен выглядеть как картинка из модного журнала, — строго добавила она. — Я не считаю нужным тратить целое состояние на одежду, ведь ребенок вырастет из нее через несколько недель. И цены в наши дни…

— Уилсон Ноллер говорил, что мы должны здесь ждать ребенка, — прервал ее Коннор. Им же нужно было время, а не ребенок. — Он не говорил, что это случится сегодня!

Коннор отказывался в это верить. Из тех фактов, что он собрал, следовало, что детей не хватает и парам приходится ждать годами. Однако не успели они с Кортни сделать заказ, если можно так выразиться, как он немедленно был выполнен. По выражению лица Кортни он понял, что она в таком же замешательстве.

— Дети имеют привычку появляться тогда, когда это их устраивает, — со знанием дела захихикала миссис Мейсон. — Теперь быстренько бегите и купите все, что нужно, а я застелю кровать и колыбель.

Кортни не двинулась с места.

— Это… это телефон? Я думаю, нас следует позвонить мистеру Ноллеру и поговорить с ним.

— Он скоро будет здесь. Это он привезет ребенка, того, которому нужны смеси и пеленки, — добавила миссис Мейсон, начиная потихоньку терять терпение.

Кортни провела рукой по волосам, взлохматив их. Она чувствовала себя так, будто попала в пьесу в середине третьего акта, но от нее ожидали, что она немедленно подхватит все нити интриги. Коннор выглядел не лучше.

— Как вы назовете ее? — весело проворковала миссис Мейсон.

Она взяла озадаченную пару под руки и проворно вывела из комнаты.

— Ее? — переспросил Коннор. Вопрос прозвучал глупо, даже для его собственных ушей.

— Вашу маленькую дочку. О Боже милостивый, неужели я не сказала, что ваш ребенок — девочка? — миссис Мейсон рассмеялась. — Ну так вот, она девочка. Очаровательная маленькая девочка. Трех дней от роду, само совершенство во всех отношениях, как говорит мистер Ноллер. Какая очаровательная маленькая семья из вас получится!

Глава 6

— Очаровательная маленькая семья! — в третий раз повторил Коннор, когда они подъезжали к аптеке. — Вы, я и ребенок. Он выглядел таким растерянным.

— Что же нам делать? — воскликнула Кортни. Она старалась не впадать в панику, но ей это плохо удавалось. — Коннор, мы не получили никаких улик против Ноллера из интервью в его кабинете. Ничего, кроме слов о социальном работнике, который «устроит» отчет о домашних условиях, но всегда можно сказать, что это невинное замечание, рабочее слово, означающее изучение домашних условий.

— Знаю, знаю — Коннор отчаянно пытался сохранить спокойствие. Это было нелегко. — Предполагалось, что мы будем жить здесь некоторое время, держа глаза и уши открытыми, задавать вопросы и собирать улики. Вместо этого через десять минут после приезда мы отправляемся за пеленками.

— Мы собирались записать на пленку требования Ноллера об огромной сумме денег, а затем его отказ, когда выяснится, что у нас этих денег нет. А вместо этого получаем ребенка! — Кортни повысила голос:

— Коннор, мы даже не женаты!

— Постарайтесь не расстраиваться. Если мы потеряем самообладание, нам конец, — убежденно проговорил Коннор. Однако его собственное самообладание испарилось в тот момент, когда веселая миссис Мейсон радостно сообщила, что он и Кортни через час станут родителями. — Давайте постараемся обдумать все спокойно.

— Я могу думать только о том, что не имею ни малейшего представления, какие смеси покупать, — простонала Кортни. — Я умею нянчить детей, но я ничего не понимаю в смесях и бутылках. У моей старшей сводной сестры Кэти трое, и у сводных братьев по двое у каждого, но все три матери кормили своих детей грудью, так что я никогда не возилась со смесями. Коннор, что нам делать?

— Все, что планировали… только гораздо раньше, — твердо сказал он. — Когда появится Ноллер с ребенком, он наверняка скажет про деньги, так? Когда он назовет сумму, мы заявим, что она чересчур велика. Мы заставим его говорить. Он откажется оставить нам ребенка из-за того, что мы не согласны на его условия. Это будет железная улика!

Он повернул машину на стоянку перед аптекой.

— Если мы не дадим Ноллеру деньги, он заберет ребенка, — мрачно сказала Кортни. — Так зачем что-то покупать?

— Но нельзя же возвращаться с пустыми руками! У миссис Мейсон возникнут подозрения. В конце концов, они не должны понять раньше времени, что мы не можем позволить себе этого ребенка. Мы сохраним чеки и вернем все покупки завтра.

Они пошли в детский отдел и с помощью любезной продавщицы выбрали несколько банок высококачественной смеси, набор бутылочек, пеленки, маленькие белые рубашечки и несколько нежно-розовых трикотажных костюмчиков. Кортни, не удержавшись, положила в тележку крошечное розовое платьице и розовые вязаные башмачки.

— Я хочу, чтобы у нее осталось это платье, — сказала она, разглядывая маленькое изящное одеяние встревоженными темными глазами. — Ноллер может отдать его людям, которым продаст ее.

Ее кровь застыла в жилах от этой мысли. Одно дело — рассуждать о продаже детей абстрактно, но, когда доходит до возможности самой купить ребенка, ситуация выходит за пределы понимания. Глаза Кортни наполнились слезами, и она отчаянно замигала, не желая расплакаться прямо в очереди в кассу.