— За что они преследуют бедного патера? — прошептала она. — Он, наверное, и есть торговец соколами, пойду предупрежу старика.
У лавок, освещенных фонарями и лампами, шло самое оживленное движение. Толпы пьяных с песнями и криками разгуливали по площади. И лишь богатые и любопытные останавливались у слабо освещенной лавки флорентийского торговца соколами, который, молчаливо сидя в глубине ее, смотрел на бурлящий вокруг праздник.
На нем был черный бархатный берет и широкий черный плащ, резко контрастирующие с седой бородой и очень бледным лицом.
Повсюду в лавке висели полуоткрытые клетки, а в них соколы, привязанные за лапку тонкими, но крепкими цепочками, так что казались совсем на свободе. Они гордо сидели на жердочках и смотрели на любопытных прохожих. Среди них были дорогие, превосходные экземпляры, и знатные вельможи, останавливаясь у лавки, старались завязать разговор со старым флорентийцем. Некоторые давали большие деньги за птиц, но старик запрашивал еще дороже.
Вдруг к его лавке подошли две девушки, одна из которых была нищенка, сидевшая у дома на улице Сен-Дени, другая — Жозефина, дочь Пьера Гри.
— Нет, погоди, Магдалена, у лавки стоят какие-то господа. Надо быть осторожными, — шепнула Жозефина.
— Каждая минута дорога, Жозефина! Эти люди, о которых я тебе рассказала, наверное, скоро придут сюда искать бедного патера, тогда он погиб.
— Ты знаешь, за что они его преследуют, Магдалена?
— Нет, я знаю только, что ему грозит опасность, ведь где появляется этот Шарль де Люинь, там жди беды.
— Ты говоришь с таким раздражением…
— Не расспрашивай, Жозефина. Кроме графа, у дома старого патера был и Антонио, тот негодяй, о котором говорили твои братья. Они указали ему эту лавку и выдали, что несчастный старик, вины которого я не знаю, пришел сюда под видом торговца соколами.
— Ах, негодяи. Они за деньги выдадут и отца, и меня! Да простит им Бог!
— Никого нет у лавки?
Жозефина осторожно заглянула за угол.
— Никого, Магдалена.
— Не отходи от меня, Жозефина, мы вместе вернемся домой. Мне что-то так страшно и тяжело на душе.
— Это от шума, — отвечала Белая голубка. Магдалена тихонько постучалась. Старый торговец соколами вздрогнул.
— Кто там, кто стучится? — негромко спросил он.
— Отворите, пожалуйста, мы хотим сообщить вам важную весть.
Патер Лаврентий — это был он — получил через мушкетера Витри высочайшее повеление одеться торговцем соколов и ожидать, когда за ним придут, чтобы отвести в Лувр.
Он отворил.
— Девушки… — удивился старик.
— Которые хотят предупредить тебя, — шепнула Жозефина.
— Ты ведь старый патер, которого преследуют? — спросила Магдалена.
Старик с удивлением смотрел на них.
— Вы можете довериться нам, мы хотим помочь вам, — сказала Белая голубка.
— Что же вы хотите мне сказать, и откуда вы меня знаете, дочери мои?
— Так вы в самом деле тот патер, о котором они говорили? — спросила Магдалена. — Они напали на ваш след, и знают, что вы переоделись торговцем соколов.
— Благодарю вас, дочери мои, но кто же это ищет меня, кого я должен бояться?
— Известно ли вам имя Антонио, отец мой?
— Антонио, поверенный маршала, беда мне! — сказал старик, сложив руки.
— Берегитесь его, он уже побывал у вас дома, — сказала Магдалена.
— Сюда идут, — шепнула ей Жозефина.
— Нам пора уходить, благочестивый отец, — торопливо прибавила Магдалена. — Но возвращайтесь домой, будьте настороже.
— Благодарю вас за предостережение, дети мои, — отвечал старик.
Девушки исчезли в темноте.
Патер Лаврентий запер дверь и стал ждать того, кто должен был прийти за ним и отвести его к королю, который хотел посмотреть и купить у него соколов. Таким образом, никто в Лувре не обратил бы на него внимания; все знали, что король любил соколиную охоту.
Но если Антонио уже знает его тайну, если, не найдя его в доме по улице Сен-Дени, он придет раньше посланца, которого ждал патер…
Магдалена с Жозефиной обошли лавку и вышли на улицу. Вдруг Магдалена остановилась и схватила подругу за руку.
— Что ты? — с удивлением спросила девушка.
— Он, это он, — прошептала Магдалена, — вернемся, чтобы он не увидел меня.
— Да кто, на улице почти никого нет. Только эти двое вельмож, что идут нам навстречу.
— Это он, Шарль де Люинь, которого я боюсь и ненавижу, как свой грех, — прошептала, вся дрожа и бледнея, Магдалена.
— Святая дева, так побежим скорей, спрячемся между лавками, — отвечала Жозефина и хотела увлечь за собой подругу.
Но уже было поздно. Граф де Люинь заметил их и, казалось, узнал Магдалену… Жозефина не могла понять, отчего ее подруга боялась этого вельможу, и почему он ее знает.
— А вот и прекрасная Магдалена Гриффон, — послышался голос, — которая вдруг так бесследно пропала! Славная встреча, клянусь честью. — И он прибавил шагу, чтобы раньше своего спутника подойти к девушкам. Жозефина быстро схватила подругу за руку, и они бросились бежать.
— Ах, вы дурочки! Да где вам от меня убежать. Я так легко не упущу случая поговорить с прекрасной Магдаленой.
Девушки ничего не слышали, лавируя между лавками.
— Ну, я ее ни за что не выпущу из рук! — вскричал де Люинь, сверкая глазами. — Помогите мне, граф Баньер. Другая девушка, вижу, тоже прелестна, а вы ведь, как и я, никогда не прочь поцеловать розовые губки.
— Разумеется, граф, — отвечал придворный, — догоним их, далеко они не уйдут.
Вельможи с громким смехом пустились за девушками, которые, хотя и далеко опередили их, но все же неизбежно должны были быть настигнуты.
Прохожие смеялись, глядя на эту сцену. Некоторые считали ее шуткой, другие просто боялись вмешиваться, потому что преследователи были знатные вельможи и имели при себе оружие.
Девушки пробежали длинную темную улицу Сен-Дени и достигли той части ее, где было уже совершенно пусто. Магдалена молила Бедную голубку не оставлять ее, помочь ей скрыться. Преследователи были уже недалеко, их наглый смех слышался все отчетливее.
Жозефина видела, что Магдалена совсем задыхается.
— Позовем на помощь, предоставь мне защитить тебя.
— О, пожалей меня, не делай этого, беги, беги со мной. Я боюсь этих людей, — едва внятно выговорила Магдалена, собирая последние силы.
Их уже почти нагоняли. В эту минуту на другой стороне улицы, из какого-то дома вышло двое мужчин. Жозефина, не слушая измученную страхом и усталостью подругу, остановилась и крикнула:
— Кто бы вы ни были, помогите нам, спасите нас от этих господ!
Мужчины подошли. Жозефина увидела, что это были двое мушкетеров: один широкоплечий, огромного роста, другой поменьше и помоложе.
— Не бойтесь, — спокойно сказал первый, — мы берем вас под свою защиту.
Он подошел к Магдалене. Она вскрикнула, увидев на нем мушкетерский мундир.
— Пусть подходят, — вскричал младший офицер, — мы с Мил оном отобьем вас, хоть бы их было десять человек.
— Благодарю вас, вот они бегут, — отвечала Жозефина, взглянув на красивого молодого мушкетера и указывая в ту сторону, откуда приближался де Люинь с Баньером.
— Беарнец, помоги вон той девушке, она, кажется, теряет сознание, — крикнул Милон товарищу, — а я справлюсь с этими господами.
— Я с тобой! Побудьте с вашей подругой, — сказал д'Альби Жозефине, — через несколько минут мы избавим вас от этих наглецов.
Мушкетеры выхватили шпаги и быстро загородили дорогу де Люиню и Баньеру.
— Эй, назад! — громко крикнул Милон, — это что за шутки на улице?
— Как вы смеете останавливать нас! Клянусь честью, вы за это поплатитесь, — отвечал Люинь.
— Это мушкетеры! — вскричал Баньер.
— Что же, они для вас слишком низки? Защищайтесь, если угодно, или оставьте этих женщин. Они просили нас защитить их, — сказал д'Альби.
Люинь был слишком горд, чтобы отвечать что-либо. Он выхватил шпагу и бросился на Милона. Этьен стал драться с Баньером, офицером швейцарской гвардии, адъютантом короля.