Теперь мы в состоянии перейти к рассмотрению одного из коренных учений Древней Мудрости ― учения о перевоплощении. Наш взгляд на перевоплощение будет яснее и в большем соответствии с естественным порядком вещей, если мы посмотрим на него как на мировой принцип, затем уже будем рассматривать его в применении к человеческой душе. Обыкновенно его отрывают из общего космического порядка и рассматривают как сдвинутый с места отрывок, к вящему его вреду. Ибо всякая эволюция состоит из развивающейся жизни, переходящей из одной формы в другую и накопляющей в себе опыты, добытые при посредстве этих форм; перевоплощение человеческой души не есть появление какого-то нового принципа эволюции, но есть лишь приспособление всемирного принципа к условиям, необходимым для достижения индивидуализации непрестанно развивающейся жизни.

Проф. Л. Хорн[64] дает интересные толкования идеи пресуществования с точки зрения научной мысли Запада. Он говорит: «С принятием учения об эволюции старые формы мысли рушатся; всюду встают новые идеи на место изжитых догматов, и мы имеем перед собой зрелище общего интеллектуальном движения в направлении ― до странности ― параллельном с восточной философией. Небывалая быстрота и разносторонность научного прогресса в течение последних пятидесяти лет не могли не вызвать одинакового небывалого ускорения мышления и в широких, вненаучных кругах общества. Что высочайшие и наиболее сложные организмы развились из простейших организмов; что на единой физической основе жизни стоит весь живой мир; что не может быть проведена черта, разделяющая животное и растительное царства; что различие между жизнью и нежизнью есть различие по степени, а не по существу; что материя столько же непостижима, как и дух, и что оба ― лишь различные проявления одной и той же неизвестной реальности ― все это сделалось уже общими местами в новой философии. После признания, даже со стороны теологии, физической эволюции, было нетрудно предсказать, что признание эволюции психической ― вопрос лишь времени, ибо барьер, воздвигнутый старым догматом для того, чтобы воспрепятствовать человеку заглянуть в свое прошлое, был разбит. И ныне идея о пресуществовании переходит для изучающею научную психологию из области теории в область фактов, подтверждая буддхическое объяснение мировой тайны как вполне правдоподобное и не менее научное, чем имеющиеся в распоряжении науки гипотезы. „Никто, кроме поверхностных мыслителей, ― пишет покойный профессор Гескли, ― не отвергнет учения о перевоплощении как нелепость. Подобно учению о самой эволюции, названное учение имеет свои корни в мире реальности, и оно имеет право на такую поддержку, на какую имеет право каждое рассуждение, исходящее из аналогии“» (Evolution and Ethics, р.61, 1894).

Рассмотрим Монаду формы, Atmа Buddhi. В этой Монаде, частице жизни Логоса, кроются все божественные силы, но, как мы уже видели, они находятся в состоянии скрытом, непроявленном и недействующем. Они должны быть постепенно пробуждены внешними толчками, ибо самая природа жизни состоит в ответных колебаниях на вибрации, воздействующие на нее. И так как все возможности вибрации кроются в Монаде, каждая вибрация, достигающая до нее, пробуждает соответствующую ей колебательную силу, и таким образам одна сила за другой переходит из скрытом состояния в состояние деятельное. В этом заключается вся тайна эволюции; окружающая среда действует на внешнюю форму живого существа, и это действие передается через внешнюю оболочку самой жизни, Монады, вызывая в ней ответные вибрации, которые, в свою очередь, излучаются из нее (через посредство оболочек) в окружающую среду. Эти ответные вибрации действуют изнутри на оболочку, приводя в колебание частицы, из которых она построена, и приспособляя их расположение сообразно первоначальному импульсу, полученному извне. В этом и состоят действия и противодействия, происходящие постоянно между окружавшей средой и организмом, которые признаются всеми биологами и рассматриваются некоторыми из них как удовлетворительное механическое объяснение эволюции. Их терпеливое и тщательное наблюдение над этими взаимодействиями не дает однако объяснения, почему организм реагирует таким образом на внешние стимулы; лишь Древняя Мудрость приподнимает покров над тайной эволюции, указывая на единое Я в сердце всех различных форм, на скрытый источник всех движений в природе. Овладеть этой основной идеей о жизни, обладающей способностью отвечать на всевозможные вибрации, которые в состоянии достигать до нее из внешнего мира, ―… следующей основной идеей, которой необходимо овладеть, будет идея непрерывности жизни и формы. Форма передает свои особенности новым формам, которые происходят от нее, эти новые формы, состоя из той же субстанции, отделяются от своей матери-формы, чтобы вести самостоятельное существование. Посредством деления, посредством почкования, посредством выталкивания зародыша, посредством развития зародыша внутри материнского организма сохраняется физическая непрерывность и повторяются каждой новой формой характерные особенности предшествовавшей формы[65] . Наука группирует эти факты в отдел закона наследственности, и ее наблюдения относительно передачи физических свойств прекрасно освещают работу природы в мире феноменов. Но не нужно забывать, что все это применимо лишь к построению физического тела, в состав которого входят материалы, доставляемые родителями.

Более скрытая работа природы, та работа жизни, без которой форма не могла бы существовать, остается неисследованной, так как она недоступна для физического наблюдения, и этот пробел может быть заполнен только учениями Древней Мудрости, переданными миру Теми, Которые еще в древности были в состоянии пользоваться сверхфизическими способами наблюдения, вполне поддающимися проверке со стороны каждого ученика, который терпеливо учится в их школе.

Учения эти доказывают, что существует такая же непрерывность жизни, как и непрерывность формы, и что именно в этой непрерывающейся жизни, скрытые энергии которой все более и более пробуждаются благодаря стимулам, достигающим до них через посредство последовательно развивающихся форм, ― и сохраняются все опыты, приобретенные жизнью, которая заключена в эти формы, ибо, когда форма погибает, освободившаяся из нее жизнь сохраняет повесть всех переживаний в тех силах, которые были пробуждены этими переживаниями. Унося с собой весь накопленный опыт, освободившаяся жизнь готова снова излиться в новые формы, происшедшие от старой формы. Пока жизнь заключалась в предыдущей форме, она действовала через нее, приспособляя ее к выражению вновь пробуждающейся энергии, и эта предыдущая форма передала всю степень приспособленности, внедренной в ее вещество, своей отделившейся части, которую мы называем ее потомством. Последнее, состоя из того же вещества, отличается и всеми особенностями этого вещества. Жизнь вливается в этот новый отпрыск со всеми своими уже пробужденными силами и начинает формировать его и приспособлять еще полнее и еще более и т. д. и т. д. Современная наука доказывает все яснее, что наследственность играет тем меньшую роль, чем выше развитие данного индивидуума; что умственные и нравственные качества не передаются от родителей к потомкам и что чем выше качества, тем разительнее становится этот факт. Ребенок гения часто родится тупицей, а обыкновенные родители дают жизнь гению.