Третья и четвертая область чистилища отличаются лишь немногим от второй области и могут быть названы более уточненной копией ее, причем четвертая область более эфирна, чем третья, но общие характерные черты всех трех подразделений чрезвычайно схожи между собой. Души более развитого типа находятся также здесь, и хотя они и удерживаются в чистилище благодаря границам, построенным их земными интересами, все же внимание их обращено по большей части вперед, а не назад, и, если их насильственно не притягивать к земным переживаниям, они не замедлят в своем движении вперед. Временно они все же остаются чувствительными к идущим от земли вибрациям, и слабеющий интерес к земным делам может быть вновь пробужден несущимися к ним воплями скорби.

Большинство образованных и мыслящих людей, занятых в течение земной жизни преимущественно мирскими делами, остаются в этих областях в полном сознании, и они могут быть вовлечены в общение с землей через медиумов, а также и сами искать такого общения, хотя последнее бывает гораздо реже. Сообщения их носят более высокий характер, чем вышеупомянутые сообщения, идущие из второй области чистилища, но и они не являются более ценными чем то, что говорится людьми еще при жизни. Духовное просветление не может исходить из чистилища.

Пятое его подразделение представляет уже много новых черт. Оно является уже явственно светящимся и чрезвычайно привлекательным для привыкших к темным земным оттенкам, оправдывая название астрального, звездного, данного всей этой сферой. Здесь находится материализованное небо, которое играет такую большую роль в народных религиозных представлениях всего мира. Просторные луга для охоты краснокожих индейцев, Валгала северных народов, наполненный гуриями рай мусульман, золотовратый, украшенный жемчугом, новый Иерусалим христиан, богатое научными учреждениями небо материалистического реформатора ― все находит здесь свое место. Люди, крепко придерживающиеся мертвой буквы, находят здесь буквальное удовлетворение своим стремлениям, бессознательно создавая в астральной материи силою воображения ― питавшегося обрядовой стороной мировых религий ― те заоблачные храмы и дворцы, о которых они грезили на земле. Самые материальные религиозные представления находят здесь временное осуществление, и книжники всех верований, которые были полны эгоистического стремления к личному спасению, находят здесь подходящую и для них весьма приятную обитель, окруженную как раз теми условиями, которые составляли предмет их верований. Деятельные души из числа церковников и филантропов, которые стремились осуществлять свои собственные проекты и вести ближних своими собственными путями гораздо более, чем самоотверженно работать для увеличения общего блага, чувствуют себя здесь на полном раздолье, устраивая разные просветительные учреждения, приюты и школы для своего собственного удовлетворения, и они бывают в восхищении, если им удается «ввести свой астральный палец в земной пирог» с помощью услужливого медиума, которому они покровительствуют с высокомерной снисходительностью. Они строят астральные церкви, школы и дома, наполняя ими материалистические небеса, о которых они мечтали; и хотя для более тонкого созерцателя их построения весьма несовершенны, их они удовлетворяют полностью. Люди одной и той же паствы соединяются вместе и сотрудничают различным образом; образуются целые общины, отличающиеся настолько же одна от другой, как и на земле. В случаях, когда завязываются сношения с землей, они ищут людей своей собственной веры и своей страны, отчасти по естественному сродству, но также и потому, что в Камалоке все еще существуют различия языков, что отражается и в сообщениях, получаемых на спиритуалистических сеансах. Души из этой области принимают обыкновенно живейшее участие в попытках установить общение между земным миром и потусторонним, и «духи-руководители» медиумов среднего развития являются большею частью именно из этой области и из непосредственно следующей за ней. Обыкновенно они все же сознают, что им предстоит более высокая жизнь и что рано или поздно они перейдут в миры, откуда сообщения с землей станут невозможны.

Шестая область чистилища сходна с пятой, но она несравненно утонченнее, и населяют ее души высшего типа, изживающие там свои астральные оболочки, с которыми большая доля их умственной энергии была тесно соединена, пока они были в физическом теле. Задержание их в этой области происходит благодаря себялюбию, игравшему значительную роль в их артистической или интеллектуальной деятельности, и благодаря тому, что они продавали свои таланты для удовлетворения, в утонченной форме, своих желаний. Окружающая их среда ― наиболее красивая из всего чистилища; творческие мысли формуют из светящегося материала этой области чудные пейзажи, волнующиеся океаны, снегом увенчанные горы и плодородные долины, целые сцены такой волшебной красоты, с которой не сравнится никакая земная красота. И узко верующие тоже находятся здесь, из числа более подвинувшихся, чем обитатели предшествующей области, Яснее сознавая свою собственную ограниченность, они правильнее смотрят вперед на свой переход в более высокое состояние.

Седьмое, высшее, подразделение чистилища населено почти сплошь умственно развитыми мужчинами и женщинами, которые были или яркими материалистами на земле, или же так тесно связали свое сознание с путями, на которых знания достигаются одним низшим разумом, что продолжают свои изыскания по прежним линиям, хотя и с расширенной способностью восприятия. Припомним ― как пример ― неудовольствие, выраженное Чарльзом Ламбом при мысли, что на небесах знания могут приобретаться «каким-то неуклюжим процессом интуиции» вместо изучения его излюбленных книг. Многие ученые живут целыми годами, иногда даже столетиями, по словам Е. П. Блаватской, в буквальном смысле среди астральной библиотеки, изучая прилежно все книги, касающиеся их любимого предмета, и совершенно довольные своей судьбой. Люди, которые горячо отдавались интеллектуальным исследованиям по определенным научным линиям и которым пришлось покинуть свое физическое тело с неудовлетворенной жаждой знания, продолжают свои исследования с неутомимой настойчивостью, скованные своей тягой к физическим способам познавания.