Когда император стал проявлять явные признаки охлаждения к той, кого уже негласно считали будущей царицей, Долгорукие уже зашли слишком далеко, чтобы отступать. Пришлось заманить Петра в довольно примитивную ловушку: напоить и доставить прямиком в опочивальню к княжне. По свидетельству современников, даже молодой князь Иван, не отличавшийся чрезмерной щепетильностью и высокой моралью, был шокирован поведением своих родственников и в тот же вечер покинул родительскую усадьбу. Протрезвевший Петр хмуро подтвердил свое обязательство жениться на княжне Екатерине и... ускакал вслед за своим любимцем в Москву. Но в день своего рождения, который праздновался в Туле, император объявил о свадьбе и повелел начать все необходимые приготовления. Ни он, ни невеста не выглядели счастливыми, и многочисленным гостям невольно приходило в голову, что и вторая царская невеста может последовать за первой, благо березовские ссыльные уже доживали последние недели.

Обручение Петра Второго и Екатерины Долгорукой было отпраздновано в Москве 30 ноября 1729 года. Невеста уже получила титул Императорского Высочества, но, в отличие от Марии Меньшиковой, равнодушно принимавшей лесть и почести, была просто опьянена сознанием своего нового величия. Первым её распоряжением было - изобразить царский герб на всем её белье, а иное носить она наотрез отказалась. Когда Екатерина ехала на церемонию обручения, её роскошные косы украшала крохотная бриллиантовая корона, а вторая - хрустальная - сверкала на крыше кареты. Именно эта корона зацепилась за перекладину триумфальной арки, воздвигнутой на пути царской невесты, и обратилась в пыль под копытами коней. Народ, толпившийся на пути шествия так и ахнул: примета была более чем зловещей. Но Екатерина сохранила абсолютное спокойствие и величественно вошла в парадную залу, где её уже ждал император и придворные.

Вторую ложку дегтя в бочку меда добавил один из Долгоруких - дядя невесты Василий Владимирович. Человек весьма прямолинейный и, в отличие от других своих родственников, здравомыслящий, он крайне неприязненно относился к предстоящему браку, предвидя от него сплошные неприятности "фамилии". Он пожелал сказать напутственную речь и его пожелания племяннице звучали следующим образом:

"Вчера я был твоим дядей, нынче ты моя государыня, а я буду твоим верным слугой. Позволь дать тебе совет: смотри на своего августейшего супруга не как на супруга только, но как на государя, и занимайся только тем, что может быть ему приятно. Твоя фамилия многочисленна, но, благодаря Богу, не терпит недостатка ни в чем, и члены её занимают хорошие места, и так если тебя будут просить о милости кому-нибудь, хлопочи не в пользу имени, но в пользу заслуг и добродетели, это будет настоящее средство быть счастливою, чего тебе желаю."

Будущая царица ничего не ответила. Зато на следующий же день почти все Долгорукие получили, согласно царскому указу, высокие должности и немалые денежные подарки. Так что добрый совет дядюшки пропал втуне, зато московская аристократия зачесала в затылках: с таким трудом избавились от Меньшикова, теперь Долгорукие в силу входят. Да в какую! А боярские распри на Руси длились столетиями и у многих не менее знатных семейств накопились к нынешним счастливчикам обиды и претензии. Если бы ещё Екатерина вела себя, как приличествует старомосковской боярышне, глядишь, и обошлось бы. Но невеста уже вела себя как венчанная жена и царица, хотя самого Петра ещё не короновали - недосуг был за многочисленными развлечениями.

Некоронованный император день ото дня становился все мрачнее и мрачнее. Рядом с ним уже не было любимой сестры, а тетку Елизавету те же Долгорукие постарались держать как можно дальше от двора и от непостоянного племянника. Петр и Елизавета виделись украдкой, причем горько жаловались друг другу на самоуправство Долгоруких. Невеста от прежней неприличной развязности в обращении вдруг перешла к абсолютной холодности и неприступности, чем, конечно, не могла привлечь жениха. Единственное, что её заботило, это бриллианты покойной княжны Натальи, якобы обещанные ей Петром. Возможно, император и отдал бы постылой нареченной эти побрякушки, но неожиданно вмешался князь Иван, не слишком одобрявший интриги своей "фамилии", и наотрез отказал родной сестре. А поскольку Иван пользовался неизменной благосклонностью своего царственного друга, княжна Екатерина бриллиантов не получила, зато затаила против брата смертельную ненависть, которую утолила много позже - в ссылке.

6 января 1730 года происходило водосвятие. Вопреки своим привычкам, Петр показался на этом торжестве вместе с невестой. Несмотря на небывалые морозы, пара выехала в открытых санях и несколько часов провела на глазах у народа в абсолютной неподвижности. Вернувшись домой, император почувствовал озноб и на следующий день врачи объявили, что он болен оспой. В тот же день по Москве прошел слух, что государева невеста в тягости. С тех пор Екатерину за глаза иначе как "порушенной царицей" и не называли.

12 января болезнь государя приняла критический оборот и Долгорукие собрались на семейный совет, дабы решить: кого определить в наследники престола. Если после Петра Первого императрицей стала его жена, то почему бы после Петра Второго не отдать трон его невесте? Подразумевалось, что впоследствии на трон возведут то дитя, которое Екатерина носила под сердцем. Но и тут Долгорукие не могли прийти к общему мнению: одни считали это безумной авантюрой, другие - само собой разумеющимся шагом на пути к престолу. Следует сказать, что впоследствии и те, и другие были наказаны с одинаковой жестокостью.

Наконец, решили составить завещание, по которому император назначал Екатерину Долгорукую, свою обрученную невесту, наследницей престола. Оставалось только получить подпись умирающего Петра, но тут Долгоруких ожидало новое неожиданное препятствие. У постели своего воспитанника неотступно находился Остерман, который не мог допустить триумфа своих давних врагов. Правда, князь Иван давно наловчился мастерски подделывать подпись императора, но в данном случае нужен был подлинный автограф. 18 января Петр пришел в сознание, но лишь для того, чтобы произнести странную фразу:

- Запрягайте сани, еду к сестрице.

Несколько минут спустя последний представитель дома Романовых по мужской линии скончался. Сомнительное завещание так и осталось неподписанным.

Есть глухие сведения о том, что "порушенная царица" спустя три месяца разрешилась от бремени девочкой. Судьба этого младенца неизвестна, но в ссылку Екатерина Долгорукая отправилась просто как "девка Катерина, Долгорукова дочь". Пройдя через все ужасы жизни в Березове, принудительного пострига в монастырь, она сохранила свою невероятную надменность и презрение к окружающим её людям. Когда у неё попытались отобрать обручальное кольцо, она вытянула вперед руку и бросила караульному офицеру:

- Руби с перстом!

Кольцо так и осталось при ней. Спустя десять лет перед смертью она приказала сжечь все свои платья, чтобы никто после неё не мог надеть то, что облекало несостоявшуюся русскую императрицу.

Никогда и никого в своей короткой жизни не любивший, внук Петра Первого, тем не менее, стал причиной преждевременной смерти двух своих невест: княжны Марии Александровны Меньшиковой и княжны Екатерины Григорьевны Долгорукой. Дважды обрученный, он умер, так и не вступив в законный брак...

Умер, не дожив до пятнадцати лет.

ГРИГОРИЙ ПОТЕМКИН

Современники называли его "Князем тьмы" и "Избранником Божьим". Женщины сходили с ума от любви к нему, мужчины - от зависти. Он считался одним из красивейших мужчин России, будучи калекой. Рожденный в деревенской бане, он стал фактическим правителем империи, но умер на проезжей дороге... О судьбы, судьбы людские, кто вас придумывает?

Родился в 1739 году в селе Чижеве Смоленской губернии. Отец его Александр Васильевич, несмотря на пожилые лета, был человеком гордым и необузданным, женившимся при живой первой жене на молоденькой вдовушке Дарье Васильевне Скуратовой, а первую супругу, с которой детей нажить не успел, заставил постричься в монахини. Впоследствии Григорий Александрович не раз говаривал о том, что грех его батюшки лег на него самого, посему супружеская жизнь ему заказана. Лукавил, конечно, ибо под венцом побывал, но об этом - много позже.