22

Ройс

— Что за хуйня с тобой происходит, братан? – огрызаюсь я. Он был гребаным занудой с тех пор, как вернулся от Роберта, и теперь мне приходится терпеть его отношение всю дорогу до дома.

— А, ничего особенного, – бормочет он, бездумно прокручивая что-то на своем телефоне, пока я маневрирую по оживленным городским улицам, направляясь к окраине города.

— Вечеринка Бо состоится в эту субботу. Он забронировал место в клубе Kill Zone.

— Круто, – ворчит он. Черт возьми, это все равно что кататься вместе с гребаным валуном размером 6 футов 4 дюйма.

Он больше не произносит ни слова, пока мы не выезжаем из города за город.

— Ты иногда задумываешься, кто такой Роберт?

— Что? Он наш отец. О чем ты?

— Нет, я имею в виду... – Он делает паузу, чтобы обдумать, — мы действительно знаем, кто он? Например, женитьба на Ди была неожиданностью. Он, блядь, не предупредил нас, и она, похоже, не в его вкусе.

— У Роберта есть типаж? – Спрашиваю я, прокручивая в голове всех подружек, которые у него были, и могу вспомнить только четыре разных лица с тех пор, как умерла мама. Он, как правило, скрывал от нас своих подружек, так что мы встречались с каждой из них всего пару раз.

— Не знаю. Как ты думаешь, у него могут быть странные вкусы? – Спрашивает Даз, и мне интересно, к чему он клонит.

— Это действительно из-за тебя, братан? – Я издеваюсь.

— Нет.

— Серьезно, Даз, это ты спрашиваешь, почему тебя так неестественно влечет к твоей сестре? – Я смеюсь.

— Стоп. Какая сестра. Черт возьми, чувак, мы не кровные родственники. Сколько раз я должен это повторять? Меня к ней влечет, потому что она великолепна. Может быть, это у тебя здесь проблема.

— Это о тебе. Тебе интересно, унаследовал ли ты развратный фетиш, которому мог бы потакать Роберт, – колю я, все еще издеваясь над ним.

— Надеюсь, что нет, – отвечает он.

— И она не такая уж замечательная, – добавляю я.

— Да, это о ней.

— Не-а.

— Да.

— Не-а.

— Да, до бесконечности.

— Что? Тебе двенадцать лет?

— Черт возьми, чувак, она такая – подчеркивает он.

— Тебе нужно проверить зрение.

— Тебе нужно проверить свой мозг.

Я позволяю жару между нами немного остыть, потому что что-то беспокоит его, и если я буду терпелив, он может сказать, что именно. Забудьте об этом, я не такой терпеливый.

— Я помню, как ребенком зашел в офис Роберта, когда он трахался с какой-то цыпочкой.

— Серьезно? – он отвечает ошеломленно.

— Это случалось пару раз. Он действует жестко. Грубо. Эта цыпочка склонилась над его столом, пока он трахал ее. Я помню, что стол все время придвигался ближе к стене.

— Ха. Вот откуда я это взял, – признается он.

— Что?

— Иногда мне нравится трахаться грубо.

— То же самое, но... – Мои мысли переносятся в тот момент к выражению лица той женщины. Это единственное, что я помню больше всего, - ее отсутствующий взгляд.

Даз поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

— Да? Ты собираешься закончить это предложение?

Я возвращаю себя в настоящее.

— Возможно, я ошибаюсь, но, оглядываясь назад сейчас, став взрослым, я думаю, она, возможно, была накачана наркотиками.

— Серьезно?

— Да, она выглядела растерянной, не вполне осознавая, что он делает. Но, как я уже сказал, я могу ошибаться.

Он издает странный звук в глубине горла.

— Может быть, она была пьяна?

— Да, пусть так и будет, – соглашаюсь я, чтобы поднять ему настроение.

— Ты уверен, что тебе это не приснилось? – добавляет он почти наивно.

— Почему ты так говоришь?

— Просто Роберт никогда не приводит своих подружек домой. Если он собирается их трахнуть, это всегда незаметно делается у него в доме.

— Нет, это был не сон. Во второй раз, когда я вошел к Роберту, женщина снова была другой, и это тоже было в его кабинете. Она была в странной, искривленной позе, и он сильно колотил ее. Я помню, как задавался вопросом, была ли она в цирке, способная так изгибать свое тело. – Я не буду рассказывать Дазу о том времени, потому что я до сих пор точно не знаю, на что я смотрел.

— На сколько лет она выглядела? – спрашивает он.

— Его возраста, я полагаю. Я был ребенком, поэтому каждый взрослый выглядел старым.

— Верно, – выдыхает он, глядя на горизонт, когда солнце начинает садиться, окрашивая небо в оранжевый цвет.

Я сворачиваю на проселочную дорогу, вдоль которой выстроились особняки с их раскинувшимися садами, направляясь к дому. Ворота уже открыты, что необычно, но только когда мы сворачиваем за поворот подъездной дорожки, мы видим, почему они открыты.

— Копы, – ворчит Даз.

— Интересно, узнали ли они что-нибудь о взломе? – Заявляю я, горя желанием наказать идиота, который посмел нас облапошить. Пока мы ни к чему не пришли. Подозреваемых нет. Ничего.

Перед входом припаркована только одна полицейская машина, так что это не может быть чем-то слишком серьезным. Но когда мы подходим ближе, по значку на боку полицейской машины становится ясно, что наши посетители не из полицейского управления Аддингтона.

— Парни, – кричит Ви, когда мы случайно заходим в наш дом, и она спешит к нам с красными щеками и руками, цепляющимися за кукурузные початки. — Это спасло их от поездки.

— Кого?

— Департамент полиции. Здесь пара офицеров, чтобы допросить Диантус и меня о пропавшем человеке, и они сказали, что едут в город, чтобы поговорить с вами, мальчики. – Она, кажется, немного нервничает, сжимая руки вместе, как будто они холодные.

— Кто пропал? – Невинно спрашивает Даз, используя свои врожденные актерские способности.

— Я не уверена. Я позволю полиции поговорить с вами об этом. В любом случае, хочешь, я приготовлю тебе сэндвич и шоколадную глазурь, пока ты ждешь?

— Да, мы просто пришли забрать старый ”Мерс", – сообщает ей Даз.

— И твой отец знает об этом? – язвительно спрашивает она, одаривая его одним из своих проницательных взглядов.

— Да, ты можешь спросить его сама, – говорит Даз, напуская на себя обаяние.

— О, уверяю тебя, я так и сделаю, – кусается она, суетясь на кухне. — Я позову тебя, когда сэндвичи будут готовы.

Мы больше не разговариваем, пока не оказываемся в безопасности в офисе Роберта.

— Пропавший человек. – Он знает, на что я намекаю.

— Я слышал, – говорит Даз себе под нос, выдвигая верхний ящик стола Роберта.

— Придерживайся истории, хорошо, – говорю я ему.

— Этого может и не быть...

— Я знаю, но мы должны быть готовы, чтобы наши истории совпали, – шепчу я, доставая телефон из кармана спортивных штанов. — Я сообщу Лейну.

— Сразу после этого удали это, – говорит Даз, прикрываясь рукой.

Я: Оранжевый - это новый черный

Лейн купил новый телефон после того, как его старый был разбит в драке с Остином Леру, и в последний раз, когда я смотрел, он все еще был в коробке на его кровати. Так что, возможно, это напрасные усилия.

— Парни? – Ви зовет из конца коридора. — Полиция вас ждет. Они в оранжерее.

Мы неуверенно шагаем в противоположный конец дома, ничего не говоря, потому что ничего не нужно было говорить. Хрупкое тело Диантус задерживается в конце коридора, а козлиная голова смотрит на нее сверху вниз. Она смотрит в пространство, ее взгляд сосредоточен на розовых розах в вазе, стоящей на маленьком столике под головой козла.

Я замираю, когда вижу их, и задаюсь вопросом, знает ли Диантус правила. Эти розы были посажены, когда Рене была жива, и Роберту не нравится, когда они в доме. Ви знает это, Ди, очевидно, нет, хотя она пробыла здесь достаточно долго, чтобы знать. Может быть, она не подчиняется его желаниям, пока он в городе.

Странно, но он, кажется, не возражает против того, чтобы они в изобилии росли в розовом саду снаружи, на самом деле, они, блядь, поженились в розовом саду, но он ненавидит их вид внутри дома.

Из оранжереи выходит офицер, загораживая мне обзор Ди, и представляется сержантом Делани из полицейского управления Гарфилда.

— Я Ройс, – говорю я ему, – а это Далзелл.

— Хорошо, я поговорю с тобой первым, Ройс. Это не займет много времени, – приказывает он.

— Ты не можешь поговорить с нами вместе? – Спрашивает Даз.

— Нет, лучше поговорить с вами отдельно.

Я бросаю еще один взгляд на Диантус в конце коридора, все еще смотрящую на розы, прежде чем войти в оранжерею. Палит послеполуденное солнце, без открытых окон здесь невыносимо жарко, и некоторые тропические растения увядают.

Второй офицер сидит в углу с блокнотом, в то время как Делани сидит напротив меня.

— Хорошо, Ройс, мы здесь по поводу пропавшего человека, которого нет уже несколько недель, и мы очень обеспокоены его благополучием.

— Кого?

— Вейр Шамус.

Звук его имени задерживается в воздухе на несколько секунд, прежде чем я приветствую его кивком.

— Отчим Лейн Хантсман, – добавляет он без необходимости.

— Я знаю, кто он.

— Когда ты видел его в последний раз? – спрашивает он.

— Черт... Ах, много лет назад. Когда Лэйни был ребенком, – отвечаю я.

— Вы не поддерживали с ним связь?

— Нет, с чего бы мне? Я не имею к нему никакого отношения.

— Что насчет Лейна, он поддерживал с ним контакт?

— Вам придется спросить его, но я сомневаюсь в этом. Они никогда не были близки. Я думал, Шамус больше не живет в Аддингтоне, – говорю я, прикидываясь дурочком.

— Он не знает, но его жена сказала, что он уехал из города на соревнования по плаванию сюда, в Аддингтон, и не вернулся. Он тренер по плаванию в местной начальной школе в Гарфилде, где он живет.

Бьюсь об заклад, этот ублюдок. Гребаный Крысолов.

— И она только недавно заявила о его исчезновении?

— Нет, мы получили наводку, что он был приглашен на свадьбу вашего отца.

— Правда? Не могу представить, зачем моему отцу приглашать его.

— Ну, очевидно, твоя мачеха тоже была сбита с толку этим. Она показала нам список гостей, и его имени в нем не было, поэтому мы пытаемся разобраться, почему он получил приглашение, если его не приглашали.

— Для меня это звучит как бесконечная загадка, – нетерпеливо бью я. — Вы уверены, что это правда? Вы видели приглашение?