ГЛАВА 48

Слово на букву "Л"

Серена

Я обнимаю руками толстовку Антонио, когда выхожу через раздвижные двери больницы на оживленные улицы Милана. Тишина, царившая ранее, уступила место суете утренних занятий. Мои шаги быстрые, мне не терпится поскорее вернуться к, надеюсь, все еще спящему Тони, когда я пробираюсь по оживленным улицам, вдоль которых выстроились старинные здания и современные магазины. Сочетание старого и нового — одна из вещей, которые я больше всего люблю в этом городе. Я не горю желанием покидать его.

Внезапное покалывание пробегает у меня по спине, шепот инстинкта, который я научилась никогда не игнорировать.

Я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться — мужчина во всем черном стоит в нескольких шагах от меня, не уступая мне в скорости, его взгляд слишком сосредоточен под бейсбольной кепкой. Мое сердце ускоряет свой ритм, громко отдаваясь в ушах. Я говорю себе, что это пустяки, просто нервы после нескольких дней, проведенных в бегах, но это чувство не исчезает.

Как они меня нашли? И кто, черт возьми, этот парень?

Сосредоточься, Серена. Прямо сейчас все, что имеет значение, — это потерять его. Я резко сворачиваю на более оживленную улицу, протискиваясь сквозь группу туристов, фотографирующих величественный собор. Он следует за мной. Я перехожу улицу, не дожидаясь светофора, смешиваясь с толпой местных жителей, которая обтекает скопление уличных торговцев. Он все еще позади меня, теперь пробираясь сквозь ту же толпу, его глаза встретились с моими.

Паника сжимает мою грудь, но я подавляю ее, заменяя холодной стратегией. Я сжимаю пистолет на бедре, его присутствие приносит мне некоторое утешение, даже если я не могу воспользоваться им посреди многолюдной улицы.

Вместо этого я ныряю в маленькое кафе, и меня сразу обдает теплым ароматом эспрессо и выпечки. Я не останавливаюсь, направляюсь прямо на другую сторону, выхожу через заднюю дверь, которая ведет в узкий, менее людный переулок.

Мои шаги ускоряются, подошвы шлепают по булыжникам. Переулок выходит на другую улицу, вдоль которой выстроились элитные бутики с ярко освещенными витринами. По улице катит трамвай, колеса визжат по рельсам. Да! Он замедляет ход на остановке, и я ускоряю шаг, проскальзывая в переполненный трамвай как раз в тот момент, когда двери закрываются. Оказавшись внутри, я прижимаюсь к задней стенке и выглядываю в окно.

Парень там, на платформе, с расстроенным видом разглядывает удаляющийся трамвай. Пока, сосунок. Облегчение проходит через меня, мое дыхание вырывается в дрожащем смехе. Когда трамвай отъезжает, я смотрю, как он исчезает, темная фигура, поглощенная городскими тенями. Черт возьми, это было слишком близко.

Пока в безопасности, я прислоняюсь к прохладному металлу трамвая, адреналин медленно покидает мои вены. Антонио убьет меня, когда я расскажу ему.

Если я скажу ему...

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, пока трамвай петляет по оживленным улицам. Еще несколько остановок, и я вернусь в pensione. Мое сердце трепещет в предвкушении, но я быстро прижимаю ладонь к груди, подавляя нелепое ощущение.

Ни один мужчина не заставляет мое сердце трепетать.

Должно быть, это его волшебные оргазмы приводят меня в смятение.

Остаток поездки я провожу в хаосе своих мыслей, лавируя между переполняющим меня чувством вины перед Алессандро и необъяснимыми новыми чувствами к Антонио. Нажимая кнопку остановки, я лавирую между пассажирами и выхожу на остановке всего в квартале от небольшого отеля.

Когда трамвай выезжает на рельсы, я бросаю взгляд вдоль улицы в поисках человека в черном. Десятки местных жителей и туристов заполняют оживленный проспект, мужчины в костюмах, женщины в дизайнерских платьях, но ни одного преследователя. Делая глубокий вдох, я жду, когда загорится светофор, прежде чем перейти оживленную улицу.

Опоздав на несколько минут, я поворачиваю ручку двери нашего гостиничного номера, испытывая смесь облегчения и предвкушения при мысли о встрече с Антонио. Дверь распахивается, и я нахожу его полуодетым, натягивающим штаны на ноги. Дикие глаза находят мои, и от волны эмоций, проносящихся в темной бездне, у меня почти перехватывает дыхание.

— Серена! — Он бросается на меня, обхватывает своими мускулистыми руками и прижимает к своей крепкой груди. — Спасибо Dio, что ты жива. — Его губы у моего уха, целуют и покусывают. — Я так чертовски волновался.

— Я в порядке, — Шепчу я в его рубашку, позволяя себе минуту насладиться его знакомым ароматом.

Он держит меня на расстоянии вытянутой руки, окидывая меня встревоженным взглядом. — Куда ты, черт возьми, подевалась?

От перемены в его тоне моя спина напрягается. — А ты как думаешь? — Я рявкаю, нахмурив брови.

— Я понятия не имею! — Он вскидывает руки в воздух, страх, который был секунду назад, превращается во что-то более темное. — Я думал, что знаю тебя, но, похоже, я ошибался. Я был уверен, что ты никогда не будешь настолько безрассудна, чтобы навестить своего кузена в больнице. Пожалуйста, скажи мне, что я не ошибаюсь.

Сжав челюсти, я выдавливаю: — Ты ошибаешься. Я настолько безрассудна и, конечно же, пошла повидаться с Алессандро.

— Как ты могла? — он воет. — Ты хоть представляешь, насколько это было опасно?

— Мне все равно! — Я кричу в ответ. — Он мой кузен, моя кровь и один из моих лучших друзей. Я не могла просто сбежать в Рим, не повидавшись с ним.

Он сокращает расстояние между нами, его рука сжимается на моем горле. Он прижимает меня к своему телу, его грудь тяжело вздымается, прижимаясь к моей. — Ты могла погибнуть. — В его голосе слышна дрожь, из-за которой мой гнев медленно тает, несмотря на его карающую хватку. — Cazzo, Серена, я мог потерять тебя навсегда.

— Но ты не потерял, — хриплю я.

— Но я мог бы, и после того, как мысленно приготовился сказать "прощай" тебе уже дважды, я не думаю, что смогу выдержать третий. Особенно, если это означало никогда больше не видеть тебя, никогда не дышать с тобой одним воздухом, никогда не смотреть в эти блестящие голубые глаза. Черт возьми, Серена... — Его руки скользят по моим щекам, твердые пальцы обхватывают мое лицо.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я был так чертовски напуган. — Необузданные эмоции блестят в этих полуночных глазах, выбивая воздух из моих легких. — Я думал, что смогу отпустить тебя, но не могу. Я-я так блядь сильно люблю тебя, что мне страшно.

Любовь? Я быстро моргаю, пытаясь осознать это слово из шести букв. То, от чего я убегала всю свою жизнь. То, что делает все это слишком реальным.

— Merda, — спустя долгое мгновение он ругается, и я понимаю, что слишком долго хранила молчание. — Я не должен был этого говорить… Я знаю, это безумие, но...

— Тони, расслабься, все в порядке. — Мои пальцы сжимают воротник его рубашки, мое сердце бешено колотится, когда я полностью игнорирую его потрясающее признание. — Я в безопасности, мы оба в безопасности. Мы поедем в Рим, как ты и сказал, и я во всем разберусь.

— Я не думаю, что ты понимаешь. Я не могу отпустить тебя, я физически не способен на это. Мысль о том, чтобы провести хотя бы день без тебя, невозможен. — Его губы впиваются в мои, такие полные надежды и обещания гораздо большего.

Я беспомощна, но не могу отдаться порыву эмоций. Тому трепету, который вызвали эти три слова. Мое глупое сердце не просто трепещет, оно замирает на мгновение, а затем набирает этот сводящий с ума ритм.

Это секс. Это просто умопомрачительный, лучший оргазм в моей жизни, блядь. Чтобы не проникнуть глубже в мое предательское сердце, я начинаю расстегивать его брюки, пока он целует меня до бесчувствия. Я касаюсь его члена, уже твердого и готового для меня, и сосредотачиваюсь на похотливых ощущениях, согревающих мою сердцевину, потому что сосредоточиться на этом гораздо безопаснее, чем даже думать об ужасающей правде.

Что я влюбилась в Антонио Феррара.

Это проклятое слово на букву "Л" эхом отдается в моей голове, когда Антонио входит в меня снова и снова, подталкивая меня ближе к забвению. Его рука обхватывает мою талию, ладонь зарыта у меня между ног, большой палец поглаживает мой клитор, когда он входит в меня сзади. Моя обнаженная грудь прижата к окну частного вагона поезда, зеленая тосканская сельская местность проносится мимо нас размытым пятном. Я стону от растущих угольков сильного удовольствия. Так жарко, знать, что в любой момент кто-нибудь, идущий по железнодорожным путям, может увидеть, как меня трахает накинутый на меня сильный мужчина.

Мужчина, который утверждает, что любит меня.

Его свободная рука сжимает мои волосы в кулак, откидывая мою голову назад, чтобы его язык мог ласкать мою шею. Он покусывает мою шею, задевая зубами чувствительную плоть, которая становится все более возбужденной с каждым сводящим с ума толчком.

Как только мы добрались до безопасного частного купе экспресса, мы продолжили с того места, на котором остановились, в pensione, с его членом глубоко внутри меня. Упиваться этим сильным удовольствием гораздо безопаснее, чем обсуждать слово на букву "Л" или все, что произойдет, когда мы доберемся до Рима.

И с такой скоростью мы доберемся туда в мгновение ока, всю поездку испытывая множественные оргазмы. Я не могу насытиться им. Ледяное стекло вызывает дрожь на моей разгоряченной коже, когда он набирает темп, его толчки становятся все более дикими с каждым движением бедер. Я отвечаю ему удар за ударом, так изголодавшись по нему.

— Я собираюсь кончить, — Я тяжело дышу.

— Подожди меня, tesoro. — Его теплое дыхание касается раковины моего уха, затем он берет в рот чувствительную мочку и прикусывает.

Волна мурашек пробегает по моей коже, прижимая соски к стеклу в виде тугих пиков.

— Посмотри, Серена, посмотри на пологие холмы, глубокие зеленые долины, виноградники, которые тянутся на многие мили. Разве моя страна не прекрасна?