Глава 24 В иные миры

— Спасибо, — произнесла Тина, обернувшись ко мне.

Аккуратно потрепал её по волосам и улыбнулся, а после произнёс:

— Мне нужно поговорить с Максимом, а вы можете пока идти в столовую.

— Он очнулся? — Гриша посмотрел на горничную, и та кивнула.

— Если хотите, можете со мной, — посмотрел я на него.

Гриша же взглянул на Тину и помотал головой.

— Нет, брат, не задерживайся главное, — он аккуратно взял девушку под локоть и повёл в столовую.

Проводив их взглядом, я снял пальто и передал его горничной.

— Красавица, закинь, пожалуйста, в комнату.

— Конечно, господин, — поклонилась она, аккуратно принимая одежду.

Я развернулся и пошёл в комнату к Максиму. Когда пришёл, парень сидел на кровати, а рядом на стуле сидела старушка Марфа. Также тут была Мира. Девушка стояла за спиной у старушки.

— Глава… — как-то радостно и одновременно потерянно произнёс Максим и попытался подняться, но я подошёл к нему и придержал.

— Не вставай. Рано ещё тебе скакать, — покачал я головой. — Не успел очнуться и сразу бегать собрался? Придётся немного полежать.

— Он и так много спит, — произнесла Мира. — Более того, почему-то нарочно пытается уснуть.

Я посмотрел на неё, а потом перевёл взгляд на Максима и заметил, что он смотрит на свои руки.

— Что такое? — присел рядом на кровати.

— Ничего, глава, — ответил парень. — Сколько я спал? Год, два? Нет. Почему-то кажется, что три.

Я насторожился и спросил:

— С чего ты взял, что три года?

— Что? — удивился он. — Ну… Есть такое ощущение, словно меня года три не было.

— Скажи, Максим, — посмотрел ему в глаза. — А зачем ты пытался вновь уснуть?

Он задумался и смотрел куда-то в пустоту.

— Не знаю, — наконец ответил Максим. — Просто вдруг взял и решил уснуть. Почему не помню.

— Эйкхирия, — произнёс я.

Парень вздрогнул и посмотрел на меня.

— Что это? — спросил он. — Какое-то имя?

Я некоторое время не отвечал, наблюдая за ним, а потом кивнул.

— Да. И это имя произнёс ты, когда очнулся. Причём повторял часто и настойчиво.

— Что? — Вновь удивился он и посмотрел на старушку Марфу и Миру. — Простите, я ничего не помню…

Странно… Вроде и не врёт, но и такое ощущение есть, что что-то недосказывает… Эйкхирия. Это не земное имя.

Ладно, попробуем по-другому.

— Максим, ты же понимаешь, что мне не стоит врать? Ты же помнишь, что стало с Кириллом?

Он удивлённо посмотрел на меня, а потом покачал головой.

— Глава… Я вам никогда не врал и не собираюсь врать. Я действительно не понимаю, о чём вы говорите.

Я задумался на мгновение, а потом задал новый вопрос:

— Что ты помнишь последнее?

— Последнее? — Максим посмотрел вперёд и начал бормотать. — Славка… Мария… Мы шли куда-то, а потом… — Он сперва замер, потом вдруг схватился за бок, куда его ранили до этого и очень громко закричал.

Я схватил его и прижал к кровати, а подскочившая Мира начала использовать целительную силу. Вот только раны у него уже нет, а значит это эфемерная боль.

— Мария… Славка… — прохрипел он сквозь крики. — Что… с… ними… — Наконец начал успокаиваться парень.

Максим тяжело дышал, весь в поту он выжидательно смотрел на меня.

— Они живы, — ответил я. — Живы благодаря тебе. Ты прикрыл собой Марию. Я горжусь тобой, Максим.

— Живы… — Выдохнул парень и его глаза начали постепенно закрываться, пока он вдруг не уснул.

В комнате на пару мгновений воцарилась тишина.

— Так много спать ненормально, — произнесла Мира, разрушая тишину. — Его сон необычный. Организм так устроен, что не может много спать, у мага так тем более. Он должен сейчас бодрствовать очень долго.

Я задумчиво кивнул и посмотрел на его голову. Активировал глаза императора, прикоснулся ко лбу и потянулся к памяти Максима.

Все пласты целы. Он ничего не забыл. И нового ничего тоже нет, что странно… Откуда тогда взялась эта Эйкхирия? Сон? Осознанный? Сны забываются… Возможно, что в этом действительно ничего нет, но всё же стоит за ним понаблюдать.

— Присматривайте за ним. Спасибо, Мира. Ты как, освоилась? Тебе ничего не нужно?

Девушка видимо задумалась. А затем отрицательно помотала головой.

— Спасибо, господин барон, мне ничего не нужно.

— Не стесняйся, если вдруг что-то понадобится, — ответил я и вышел.

Целителя на вес золота, а Мира очень сильна, поэтому в разы ценнее. Так что, если останется с нами — это очень хорошо. Правда я не знаю к какому Роду она принадлежит, поэтому нужно всё же присматривать за девушкой.

Поднялся в комнату, сменил одежду и спустился вниз, ко всем. Точнее не совсем ко всем. Ани нет, Славки, Егора тоже нет. Да и Горленко стоило бы позвать с Анастасией, но у нас нет времени.

Тине и Грише уже сегодня завтра нужно выезжать, а значит нам придётся проводить барона Земского без остальных. Думаю, что они понимают и не обидятся.

Мне нужно стать графом в самое ближайшее время. Волна всё ближе, а это уже угроза возможного нападения от других стран. В таких случаях собирается совет графов и на общем собрании обсуждается стратегия дальнейшего действия.

На таких собраниях обсуждают всё, в том числе какие баронства и куда направить в случае войны. Если я не смогу оказаться там, то моих людей отправят далеко, потому что я дал отпор Державину. А оттуда, куда отправят моих людей — вернутся единицы и этого нельзя допустить.

В столовой оказался Кирилл и даже Эйр. А также Алиса, Артур и другие слуги Рода.

Я прошёл в конец стола, к своему месту. Слева сидела Эйр с Алисой, а справа Гриша с Тиной. Поднял бокал с соком и произнёс:

— Сегодня мы собрались, чтобы почтить памятью ушедшего искать пути в иные миры барона Земского. Ешьте, друзья, пейте. Пусть барон, чей дух ещё не покинул этот мир, видит, что на Земле есть те, кому его смерть не была безразлична.

Все поднялись и на пару мгновений склонились вперёд, а затем вновь сели. Я тоже сел и Эйр наложила мне еды, так как я ничего не ел уже давно.

Кивнул ей и с удовольствием начал есть.

Так как мы Род, провожающий человека из другого Рода, естественно, что людям сложно показать горе, ведь они не горюют. Хотя, скорее не так. Горюют, но за Тину, которой сейчас плохо и это видно по девушке. Она старается не показывать этого, но боль сложно скрыть.

Всё это я делаю не ради барона Земского, а ради Тины. Она не должна чувствовать себя одиноко, тем более в такой момент.

Когда первый голод был утолён у всех, я встал. Все тут же отложили приборы и бокалы, смотря на меня.

Я оглядел их и начал речь:

— Я не был знаком с бароном Земским так долго, чтобы мочь сказать о нём многое. Скажу больше — наше знакомство не заладилось, и я не думаю, что не был прав в той ситуации. Наоборот, нисколько не сомневаюсь в своей правоте. Но речь сейчас не об этом, а о том, что барон Земской был по-настоящему достойным человеком.

Тина, всё это время сидевшая с опущенным лицом, резко перевела взгляд на меня. В её глазах с капельками слёз, я увидел искреннее удивление.

— Барон Земской был по-настоящему достойным человеком, и пример его достоинства сидит вместе с нами, — я посмотрел на Тину и все тоже перевели взгляды на неё. — Только любящий и искренне ценящий своё дитя отец смог бы воспитать такую прекрасную дочь. Тина — ты воплощение всего того хорошего, что заложил в тебя твой отец, барон Земской. Помни об этом.

Я посмотрел на собравшихся людей, а затем продолжил:

— Никто из нас не застрахован от того, что внезапно может оступиться. Это и произошло с бароном. Он потерял веру в своих людей и в себя. Гонимый страхами того, что у Рода, который он получил от предков, и у любимой дочери в дальнейшем будут проблемы, барон пытался изо всех сил сделать так, чтобы этого всё же не случилось. Он был слеп… — Я прикрыл глаза на пару мгновений, а затем резко открыл их и продолжил: — Слеп, потому что страх затмил его взор. Страх того, что всё, что ему дорого, сгинет… Но… Перед самой своей смертью! — Я слегка повысил голос. — Барон смог прогнать страх и прозреть! Он гордо поднялся и с высоты своего истинного «я» взглянул на того, кем был всё это время! Барон Земской принял свои страхи, принял грехи, принял то, что был слаб и принял правду своей дочери! Он стоял гордо, пока его спину раздирали ножи тех, кого он всё это время защищал! Его убили… Убили подло, в спину, — яростно махнул я рукой, так как ненавижу предателей и мои эмоции неподдельные. — Убили те, кому он верил! Но даже так, получая удар за ударом, барон не дрогнул и защитил своё главное наследие! Он защитил нашу с вами боевую подругу и просто прекрасную девушку! Ту, кто всегда поддержит и не пройдёт мимо! Ту, на кого каждый из нас может опереться, не боясь, что она дрогнет или согнётся! Он защитил свою дочь, отдав за это жизнь! Не это ли достойный муж⁈ — Я старался заглянуть в глаза каждому. — Не это ли достойный человек⁈ Не это ли достойный барон⁈ Не это ли достойный отец⁈

Тина тихонько плакала, вытирая слёзы рукавом.

Я взял бокал и поднял его.

— Барон Земской! Посмертная честь и слава тебе! А также наша благодарность за то, что уберёг нашего дорогого члена семьи!

Все, кроме Тины, вскочили и одновременно вскинули бокалы.

— Честь и слава! — прозвучало громко на весь замок.

Тина, всё ещё плача, поднялась со своим бокалом.

— Сергей… — Прошептала она, вытирая слёзы.

— Тина, — обратился я к ней. — Сейчас за этим столом не все, кто хотел бы тебя поддержать. Многие заняты и не могут присутствовать, но я хочу, чтобы ты знала — отныне все мы твоя семья! Мы — твой Род, и впредь мы будем заботиться о тебе так, чтобы твой отец не беспокоился за тебя в иных мирах!

Уже не сдерживаясь, девушка зарыдала навзрыд. Гриша аккуратно опустил её на стул. Но плакала не только она. Мужчины и женщины тоже не стеснялись своих слёз.

Да, мы провожаем чужого человека и другого барона, но это не значит, что наши сердца каменные. Совсем нет.

Тина вдруг резко встала, призвала водное копьё, вышла из-за стола и встала передо мной на колено. Она протянула мне оружие и сквозь слёзы громко произнесла: