Дрейк поморщился, понимая, что после того, что наплела Эланира, за ним надолго

закрепилась определенная слава. И с одной стороны, ему было абсолютно плевать, кто и

что из этих людишек о нем думает, а с другой, аж руки чесались проучить нахалку за это

унижение! Правда, пока он даже сам себе не мог ответить на вопрос, что же с ней

сделает. Главное — найти!

— Что было между бароном и Эланирой? — грубо спросил он.

Служанка вздрогнула, метла выпала из ее рук с тихим стуком. Девушка заметно, дрожала, явно понимая, что правда может стоить ей жизни, но молчание приведет к куда худшему

результату. Ее глаза метнулись к двери, но мысль сбежать вряд ли родилась в ее голове.

Скорее, была глупая надежда, что сейчас кто-нибудь войдет и избавит ее от

необходимости отвечать. Тщетно. Дракон смотрел на нее, не сводя взгляда.

— М-милорд, — начала она дрожащим голосом, нервно теребя передник. — Я... я ничего

не знаю, не видела...

— Не лги. — Голос Дрейка был низким и тихим, но в нем было столько угрозы, что

служанка мгновенно прекратила попытки увильнуть.

Она сглотнула и поспешила выговорить:

— Барон... он... жестокий человек, милорд. Девушку... эту, Эланиру, он едва не убил, когда она вздумала сопротивляться. Мы... мы думали, что она умрет в подвале, так и не

придя в сознание. Но неожиданно вчера вечером барон приказал привести ее оттуда, даже вызвал ей целителя... — Она опустила глаза, как будто боясь встретиться с его

гневом.

— Почему же никто из вас не попытался возразить, помочь умирающей девушке, если все

всё знали? — прорычал Дрейк, на миг испытав острое желание схватить служанку за

плечи и как следует встряхнуть.

— За малейшее непослушание барон наказывает не только слуг, но и жителей города. Не

всегда удается полностью восстановиться после этого. Эланира не первая, кто после

побоев не смог оправиться своими силами... — прошептала девушка, глядя себе под ноги.

На пол упала слезинка, за ней вторая. Служанка, казалось, этого не заметила, продолжая

говорить: — Его нельзя ослушаться, ему нельзя перечить. Мы все здесь под страхом его

гнева. Многие... многие просто, бегут, милорд. У кого есть полезные умения, которые

помогут выжить в другом месте, или сбережения.

Дрейк слушал, и каждая ее фраза словно наждаком царапала его сознание.

Вспомнились странности, которые он обнаружил в бумагах: низкая производительность, упадок, вялость местных жителей. Теперь все стало яснее: одни умирали от побоев, другие бежали, третьи слепо подчинялись и по выдуманным причинам сидели в

подземелье. Работать действительно оказалось некому.

Дрейк сжал кулаки так, что ногти впились в кожу. Услышанное вызвало в нем отвращение.

Нужно будет отправить депешу в человеческую столицу, пусть разберутся со своими

гнойниками. Дрейк же не собирался взваливать на себя чужие проблемы. Теперь

становилось ясно, что барон не представляет ценности для него и дракону здесь делать

больше нечего. Но Эланира... ее он заберет.

Шаги вошедшего в комнату стражника заставили его отвлечься от служанки. Парень

отчаянно пытался не выглядеть испуганным, но его колени заметно подрагивали.

— Милорд... — Голос стражника дрожал, но он продолжил: — Мы обыскали дом...

Эланиры там нет.

Дрейк сжал зубы так, что скулы напряглись.

— Нет? — холодно переспросил он. Повисла тяжелая пауза.

Стражник едва не отшатнулся, но все же нашел в себе силы продолжить:

— Да, милорд. Дом пустой. Но... кажется, она была там недавно.

Дрейк не ответил. Больше ждать он не собирался и сам направился к дому беглянки.

Вскоре дракон стоял внутри лачуги, где раньше жила Эланира. В воздухе все еще витал ее

запах — слабый, едва уловимый, но достаточно явственный для дракона. Она

действительно была здесь. И совсем недавно.

Дрейк прошел по комнате, вдыхая ее аромат. Его ноздри раздувались, внутри что-то

сладко пульсировало. Этот запах... он был притягательным, почти дурманящим. От него

кружилась голова и в груди что-то ворочалось, требуя свою добычу. Похожее было и

вчера, когда он только ее увидел, но тогда списал на действие цветов.

Сейчас же...

— Найду тебя... — прошептал он, не сдерживая ни угрозы, ни обещания. — И так

использую свое право первой ночи, что ты глаз не сомкнешь до рассвета. Ты будешь

стонать и извиваться подо мной от страсти, на пике удовольствия выкрикивая мое имя.

Эти слова будто разбудили зверя внутри него. Дракон зарычал, ощутив себя охотником, преследующим добычу.

— Мое, — прошипел Дрейк одновременно с тем, как в его голове раздался ‘рычащий

голос его звериной сущности: «Мое».

Внезапно до Дрейка дошло то, что драконья сущность осознала раньше него.

Эланира... его истинная пара.

11.

Эланира

Тусклый предутренний свет просачивался сквозь ветви деревьев, под ногами

похрустывали листья. Я подходила к храму, чувствуя, как в груди нарастает какое-то

непонятное напряжение. Деревянные ставни, облезшая краска на стенах и затянутая

паутиной дверь — все здесь говорило о забвении и запустении, но вместе с тем в этом

месте было что-то, что не позволило ему окончательно погрузиться во тьму времен.

Сквозняк дул через полузакрытые окна, наполняя храм тихими, еле слышными шорохами, будто его стены еще дышали, хотя давно должны были умереть. Все это место навевало

жуть. И сюда Эланира планировала перебраться и жить? С ума сойти.

Зябко передернувшись, я толкнула дверь, и она открылась с протяжным скрипом, будто

жалуясь на свое существование. Внутри здания меня встретила тишина, пронзенная лишь

слабым эхом шагов по каменному полу. Но вот что-то шевельнулось в тени у алтаря —

старая, согбенная фигура монахини. Она стояла так, словно ждала меня все это время, хотя ее пустые глаза смотрели куда-то мимо.

Признаюсь честно, на этом моменте я знатно струхнула и с трудом подавила желание

развернуться и броситься обратно в лес на поиски волка. Почти дружбан как-никак.

— Ты не Эланира, — произнесла женщина без всякого приветствия, ее голос был слабым, но уверенным.

Мое сердце замерло на мгновение. Как она могла это знать? Она ведь была слепой. Да

что здесь творится? Эланира, ты это видишь, слышишь, осознаешь?

Куда ты меня затащила?!

— Нет, я... — начала я, но тут же была перебита.

— Не лги. — Монахиня заговорила еще более отстраненным тоном, в ее словах было что-то вечное, непреклонное. — Ты можешь обмануть зрячих, но я всегда видела это светлое

дитя совсем иначе. Чувствовала ее как свое продолжение...

Она с тобой, верно?

Я сбилась с мысли, отчаянно стараясь подобрать слова, которые объяснили бы все, что

произошло. Внутри меня поднималась растерянность, смешанная со страхом. Слова

полились как-то нескладно, быстро, но монахиня слушала молча, не перебивая. Я

рассказала о бароне, о том, как настоящая Эланира умерла, как я встретила ее в

междумирье и пообещала привести ее душу к алтарю.

Монахиня тяжело вздохнула, ее дыхание было похоже на шум ветра, бьющегося о стены

старого дома.

— Эланира... — прошептала она с тихим сожалением. — Тяжелая у нее была судьба, но

теперь, хоть так, она будет со своей богиней. Ты выполнила ее последнюю волю, и за это

я тебе благодарна.

Она медленно направилась к алтарю, приглашая меня следовать за ней. Мы вошли в

маленький зал, который оказался неожиданно уютным, несмотря на ветхость, остального

храма. Здесь, среди старых каменных стен, веяло теплом и покоем.

Легкий свет мягко падал на грубый, но тщательно ухоженный отполированный каменный

алтарь, перед которым горели несколько свечей. Вокруг не было богатства, но каждая

деталь, каждая мелочь говорила о заботе и вере, что вкладывались в это место.

Я чувствовала, как энергия, тихая и умиротворяющая, струится сквозь стены, пронизывает

воздух. Это был не просто храм. Это было убежище, место, где душа могла найти покой. Я

начала понимать, почему Эланира, не имея уюта дома, стремилась провести свою жизнь

здесь.

Подойдя к алтарю, я, дрожа, протянула руку. Мои пальцы коснулись холодного камня, и

что-то вспыхнуло внутри меня, словно рвущаяся из глубины сила. Я вздрогнула, в груди

разлилась боль, и на мгновение мне показалось, что я услышала тихий шепот:

— Спасибо... Будь счастлива.

Я замерла. Эланира покинула меня. Ее душа наконец обрела покой, и я осталась в этом

мире совершенно одна...

— Ты сделала свое дело, — раздался мягкий голос монахини за моей спиной. — А теперь

тебе нужно набраться сил. На твою долю свалилось немало. Раздели со мной трапезу.

Я повернулась, все еще слегка дрожа от волнения и недавних событий.

— Да, конечно... — ответила я. Но вдруг в голове вспыхнула мысль. — Можно.

Можно я сперва помоюсь? Путешествие через лес... — Я нерешительно посмотрела на

свои пыльные руки, чувствуя, как неприятно чешется кожа с налипшими на нее мелкими

соринками-травинками. Да и в целом не покидало чувство, что под рубашкой по мне

ползают муравьи.

Монахиня кивнула с пониманием.

— Следуй за мной.

Мы шли по узким каменным коридорам, которые становились все более сырыми и

прохладными. Я чувствовала сквозняк, который то и дело касался моего лица, и запах

земли стал сильнее. В конце концов коридор вывел нас в естественную пещеру, где

журчали горячие источники. От воды поднимался пар, наполняя воздух влажным теплом.

Место было тихим, почти сказочным.

— Вот здесь ты можешь омыться, — сказала монахиня и указала рукой на грубо

сколоченный деревянный табурет, на котором лежали моющие принадлежности.

После чего вышла.

Я погрузилась в горячую воду, чувствуя, как напряжение и усталость смываются прочь.

Вода касалась моей кожи, будто обнимая ее, а я наконец позволила себе расслабиться.

Зачерпнув из горшочка приятно пахнущей субстанции, заменявшей здесь мыло, принялась наносить на тело. И удивленно уставилась на небольшой рисунок на коже