Когда кофе почти не осталось, я увидела, как по пляжу в мою сторону идет человек. Вначале я решила, что это какой-нибудь пьяница, который вечером уснул на пляже и теперь возвращается домой. Но его походка была тверда. Время от времени он останавливался и подбирал не то ракушки, не то камни. Тогда я решила, что человек этот, также как я, проснулся рано и наслаждается одиночеством.

Чем меньше вокруг народа, тем легче общаться. Когда он поравнялся со мной, то поднял руку в приветствии.

В это же время его увидел Барон, с лаем бросившийся вниз с одной из дюн. Ничего плохого он не замышлял, но Барон был крупной собакой, потому я поставила чашку на ступеньку и поспешила вниз, чтобы успокоить пришельца.

В этом не было необходимости. Он совсем не испугался Барона и, когда я подошла, уже бросал для него палку.

- Не волнуйтесь, - сказала я. - Он не кусается.

- Я вижу, - согласился он. - А что это за порода?

- Это овчарка из Венгрии.

Молодой парень - года двадцать два или двадцать тристройный, с густыми черными волосами и правильными чертами лица, может быть, чуточку слишком красивый. На руке массивный золотой браслет, одет он был во фланелевые брюки и вязанный свитер.

Именно по этому свитеру я его и узнала.

- Мне кажется, мы с вами раньше встречались, - сказала я.

- Мне тоже так кажется, - улыбнулся он, стараясь припомнить, где. Улыбка у него была очаровательная.

- У дона Педро, - сказала я, - прошлой весной. Я сестра Джоэла .

По его лицу мелькнул испуг. Улыбка исчезла.

- Интересно, что стало с миссис Перес, - смущенно спросила я.

- Не знаю. Я вас никогда раньше не видел. Вы ошиблись. - Его дружелюбие как рукой сняло.

Неожиданно он повернулся и зашагал в ту сторону, откуда пришел, вероятно, в свое бунгало в Пойнт-о-Вуд или Шерри-Гроув. Барон побежал было следом, но я его отозвала.

Возвращаясь к лестнице, я пыталась вспомнить, где видела такой же взгляд раньше. И вспомнила. Такой же взгляд был у Вероники, когда она узнала миссис Перес в подъезде Джоэла. Во взгляде было отчуждение, ледяной холод и страх. Какой-то первобытный страх.

Это был мой последний день на Файр - Айленд. Мы продали коттедж задолго до начала следующего сезона. После той апрельской ночи, всякий раз, выходя из дома, я видела то место, где погиб Джоэл. Время никогда не сотрет из памяти свет рефлекторов, толпу репортеров, вертолеты, полицию... Они всегда будут рядом, словно в параллельном мире, который в любую минуту может стать явью.

Теперь нашей единственной связью с островом оставалась газета "Файр-Айленд Ньюс", приходившая ежедневно все лето. Я читала её, чтобы быть в курсе происходящего на острове. Тем летом в газете много писали о борьбе полиции с торговлей наркотиками.

Именно из неё я узнала о загадочном хиппи. Как-то утром его нашли на пляже в странном состоянии: говорил он так, будто его голосовые связки были полупарализованы. Вначале решили, что он пуэрториканец - он пытался говорить по-испански. Потом оказалось, что это обыкновенный американский мальчишка из Мичигана.

За день до того он накурился марихуаны с подростками из Оушен Бич. И никогда не знал испанского. Его отвезли в госпиталь в Бей Шор, но перед выпиской он исчез.

Вот потому я решила написать эту книгу и рассказать в ней обо всем, что с нами случилось. Я старалась не упустить ни одной детали, начиная с того момента, как Джоэл опоздал на ужин. Я старалась подробно описывать, как он себя вел, как говорил, как беспокоили его провалы в памяти.

Все это - на случай, если что-то подобное произойдет ещё с кем-то.

Я, конечно, надеюсь, что ошибаюсь, только кажется мне, Тони снова вернулся.