Глава 26-1

- Готова одеваться? – как ни в чем не бывало, спрашивает герцог.

- Н… да, - отвечаю. – Только я белье сама уж как-нибудь, ты только с корсетом помоги.

Вейн поворачивается ко мне лицом.

- Лишаешь меня самого интересного? – спрашивает. По тону я понимаю, что он шутит. Тем более, что муж тут же отходит в гардеробную, оставив меня одну.

Я быстро, кося одним взглядом в сторону двери, переодеваюсь в нательную рубашку из тонкого, выбеленного хлопка и коротенькие панталоны из такой же ткани. Теплые чулки из какой-то интересной, не колючей, но очень теплой нитки облегают ноги идеально и подвязываются к панталонам специальными, как ни странно, довольно удобными веревочками. Я успеваю даже надеть нижнюю теплую юбку, когда герцог, усердно топая ногами и издавая шум, как слон в посудной лавке, появляется из гардеробной, уже полностью одетый.

Я так спешила натянуть белье, что даже не успела открыть чехол с платьем и посмотреть, что же там мне приготовили, поэтому, когда муж убирает бумагу и поднимает одежду вверх, чтобы снять ее с плечиков, с любопытством жду.

А потом выдыхаю с довольным возгласом. Платье великолепно! Закрытое под самое горло. Воротник-стойка, длинные рукава. Ткань очень похожа на парчу. Цвет благородный, винный с вышивкой золотой нитью. Вообще, наряд царственный. И кажется, что больше подходит для взрослой, старше сорока лет женщины, а не для меня в теле худющей девчонки.

Но когда Вейн помогает меня занырнуть в платье, поправляет рукава и принимается шнуровать корсет, я, глядя на себя в зеркало, понимаю: цвет подходит идеально! Он окрашивает обычно бледные щеки красивым румянцем, добавляет красок нежной, но часто блеклой красоте Дарьяны.

- Как красиво, - говорю, поглаживая ткань платья.

- Очень красиво, - отвечает герцог.

Я поднимаю глаза, и мы встречаемся взглядами в зеркале. Даже дураку понятно, что Вейн говорит сейчас не о платье. Его пальцы, закончив с завязками корсета, приподнимают мои волосы и перекидывают их на одно плечо. А потом он наклоняется и на долю секунды прижимается губами к моему затылку, оставив почти ожог на коже.

Я еще стою, сжимая в кулаке ткань платья, а Вейн подходит ко мне, держа в руках какую-то шкатулку. По виду этого немаленького сундучка, я понимаю, что там что-то очень важное и давнее. Сердце дергается в предчувствии. Муж открывает шкатулку, у которой внутри множество отделений, все забитые драгоценностями. Выбирает серьги и подает мне.

Старинное золото. Рубины, как капельки крови. Серьги длинные, тяжелые, но приятной тяжестью.

- Надень, будь добра, - говорит герцог.

Я поворачиваюсь к зеркалу, выполняю его просьбу.

- Идеально, - комментирует.

Украшение, действительно, очень подходит к платью.

- Возьми, - Вейн передает мне тяжелую шкатулку.

- Зачем? Мне…

- Это семейные украшения. Их носила моя мать, и ее мать, и многие женщины моего рода. Теперь они принадлежат тебе по праву.

- Вейн… я не понимаю. Это все…

Договорить мне не дают. Раздается стук в дверь. Герцог выходит в гостиную, слышу приглушенные голоса, когда муж возвращается, обращаю внимание на уже знакомую хмурую морщинку между его бровей.

- Извини, меня вызывает император. Увидимся за ужином, - говорит.

И снова быстро чмокнув меня в кончик носа, торопливо уходит. Я же намереваюсь увидеться с детьми. Из-за забот предыдущие сутки я их почти не видела. Хорошо, есть бабуля, которая за ними хоть как-то присматривает. Но кто присмотрит за ней?