Глава 16

Вульф бросил взгляд на настенные часы и произнес:

– Уже без десяти четыре. Скоро мне придется вас покинуть – меня ждут цветы.

В кабинете уже снова царили мир и спокойствие. Шпики отбыли, уведя с собой мисс Жопп, а в управлении её поджидал лейтенант Роуклифф, которому предварительно позвонили.

– И все-таки она может оказаться подсадной уткой, – сказал Кремер. Мы тоже наводили справки среди её коллег и знакомых. Кто говорил, что она турчанка, кто называл её венгеркой, еврейкой российского происхождения, или даже наполовину японкой. Думаю, нам не помешает перепроверить как следует.

Вульф потряс головой.

– Оттумва, штат Айова, – скривился он.

– Да, пожалуй, вы правы, – признал инспектор. – Однако это означает, что вы тоже шли по ложному следу?

– Нет, – покачал головой Вульф. – Просто теперь…

– Теперь вы остались с носом, верно? – гоготнул Кремер и, не дождавшись ответа, задумчиво посмотрел на Вульфа, потом сказал: – Что до меня, я не отказываюсь от своей игры и по-прежнему рассчитываю на вас. Если вы сейчас подниметесь в оранжерею, я составлю вам компанию. Если вы пойдете на кухню готовить соус для салата, я…

– Соус для салата готовят не на кухне. Его смешивают прямо на столе и употребляют, не сходя с места.

– Пусть так. Неважно – зачем бы вы не отправились на кухню, я пойду с вами. Теперь уже совсем очевидно, что вам известно, где собака зарыта, а мне – нет. Возьмем даже тот факт, что Дональд Барретт посоветовал Зорке Жопп спрятаться, чтобы мы до неё не добрались. Я бы успел состариться, прежде чем сумел выжать из него сведения о её местонахождении, когда и комиссар полиции и окружной прокурор дружно решили поиграть в молчанку. Разве я не прав? Вы же даже не стали тратить время на Дональда – его папаша, Джон П.Барретт, самолично соизволил прийти к вам, прямо сюда в контору. Кому-нибудь такое скажешь – не поверят.

Вульф посмотрел на меня.

– Арчи! Выясни у Теодора: неужто он не понял, что когда я посылаю гостя в оранжерею, тот должен любоваться орхидеями, а не…

– Не стоит, – хмыкнул Кремер. – Я не спускался и не подсматривал. Роуклифф сказал мне по телефону, что получил донесение о том, что Джон П.Барретт вошел к вам в дом в два часа пятьдесят пять минут.

– Вы установили слежку за мистером Барреттом?

– Нет.

– Понятно. Вы обложили наш дом сотней ищеек.

– Не сотней. Но я уже говорил и готов повторить, что в настоящее время ваш особняк и впрямь интересует меня куда больше, чем любой другой дом во всем Манхэттене. Если вы захотите меня выдворить, вам придется вызвать полицию. Кстати, Роуклифф сказал мне ещё кое-что: им удалось найти Белинду Рид. Она сейчас на концерте в театре Линкольна. Она нужна нам здесь?

– Мне – нет.

– Тогда и мне не нужна. Ребята сами о ней позаботятся. Если она сумеет представить веские доказательства своей невиновности… Это меня?

Я кивнул и встал со стула, чтобы Кремер мог ответить на очередной звонок. На сей раз он разговаривал совсем мало. Пару раз поддакнул, произнес несколько ничего не значащих фраз, положил трубку и вернулся на место. Не успел я сесть на свой стул, как зазвонил внутренний телефон. Пока я подтягивал к себе аппарат и снимал трубку, Вульф полюбопытствовал, нет ли чего новенького, а Кремер ответил, что нет, ничего примечательного он не узнал. Я поднес трубку к уху и услышал голос Фреда Даркина.

– Арчи? Поднимайся сюда.

– Черт побери, Фриц, я занят! – раздраженно пролаял я. Потом, чуть подождав, прибавил: – Ну ладно, ладно, не злись, сейчас зайду.

Я встал, неспешно вышел в прихожую, плотно закрыл за собой дверь, повернул к лестнице, бесшумно взлетел по ступенькам и вошел в спальню Вульфа. Фред Даркин сидел на стуле возле кровати, куда я и усадил его два часа назад.

Увидев меня, Фред заворчал:

– Ну и работка, черт побери…

– Не жалуйся, браток. От каждого – по способностям. Кто там – Лофхен?

Фред кивнул.

– Я не стал тебе звонить, когда мы получили донесение про Зорку, потому что он сказал привести её сюда, но сейчас…

– Где Лофхен?

– Ее «хвост» позвонил в управление. – Фред заглянул в блокнот. – Утром они проследили её до милтановского заведения. Оттуда она вышла в десять пятьдесят три и вернулась в дом четыреста четыре по Восточной Тридцать четвертой улице…

– Черт побери! Кто-нибудь с ней был?

– Нет, она приехала одна. Пробыла наверху всего десять минут. В одиннадцать пятнадцать спустилась, пошла пешком на Вторую авеню и села в такси. Такси высадило её напротив Мейдстоун-билдинг на Сорок второй улице. Преследователи чуть поотстали, и она успела войти в лифт, двери которого закрылись прямо перед их носом. Лифтер не сказал им, на каком этаже она вышла, хотя, как мы с тобой знаем, это ничего бы им не дало – она могла спуститься или подняться пешком по лестнице на любой другой этаж. Лифты в вестибюле Мейдстоун-билдинг находятся в четырех разных местах, так что агенты боялись отлучиться к телефону, но только что мимо проходил полицейский, они остановили его и попросили передать это донесение. Они уверены, что пока она здания не покинула, но просят подмогу, потому что близится час пик.

– Это все?

– Самое существенное.

Я скорчил гримасу:

– А Кремер, мерзавец, уверяет, что ничего примечательного не узнал! Вульф сейчас должен увести его в оранжерею. Когда услышишь, что лифт поднимается, спускайся в кабинет и оставайся там. Отвечай на все звонки. Если кто-нибудь пожалует, извести Вульфа по внутреннему телефону. Изложи в письменном виде все, что рассказал мне, добавь, что я поехал в Мейдстоун-билдинг, и отошли отчет Вульфу через Фрица. Если я позвоню, а в кабинете будут посторонние, используй код. Понял?

– Да. Но только почему мне самому не поехать…

– Нет, малыш, это работа для профессионала.

Я оставил его сидеть с разинутой пастью. Спустившись по лестнице и стараясь не топать, как носорог, я прокрался на кухню и сказал Фрицу:

– Ступай в кабинет и скажи Вульфу, что гуся так и не доставили, и ты отослал меня за ним на рынок. Скажи, что я бешено сопротивлялся, и пожалуйся на слова, которыми я тебя обозвал. Все это – ради инспектора Кремера. Остальное добавит Фред. Усек?

– Да, – прошептал Фриц.

В прихожей я прихватил пальто со шляпой и вышел на улицу. Сотни ищеек я не заметил, но на тротуаре невдалеке от нашего крыльца торчал какой-то сыщик, а на противоположной стороне улицы со скучающим видом прогуливался другой филер, и в пятидесяти ярдах к востоку стояло такси. Не говоря ещё о машине Кремера, рыло которой почти уткнулось в хвост моему родстеру. Я забрался в родстер, запустил мотор, крикнул шоферу Кремера: «Следуйте за мной на место преступления!» – и покатил вперед. Далеко ехать мне не пришлось – свернув за угол, я оставил позади пару кварталов по Десятой авеню, остановился у тротуара, выключил зажигание, выбрался из машины и поймал первое же проезжавшее мимо такси. Выждав с минуту, не покажется ли с Тридцать пятой улицы машина Кремера или такси, и убедившись, что мое приглашение не возымело действия, я велел таксисту везти меня на перекресток Сорок второй улицы и Лексингтон-авеню.

Когда я вошел в отделанный мрамором вестибюль пятидесятиэтажного Мейдстоун-билдинг, мне стало не по себе. Ведь приехал я сюда только потому, что получил жесткий наказ от Вульфа – в случае, если Фред разнюхает хоть какие-то новости о Карле Лофхен, я должен немедленно спешить к ней. Вот я и поспешил. А не по себе мне стало, потому что я очутился в громадном лабиринте-вестибюле с четырьмя лифтами, бесчисленными коридорами и лестницами и (почти наверняка) дополнительными выходами из цокольного этажа, так что можно было побиться об заклад, что жертва уже давно улизнула. Если же и нет, шансов отыскать её у меня было примерно столько же, как найти иголку с тоге сена. Впрочем, к полицейским, судя по всему, подоспело солидное подкрепление – мой наметанный глаз при самом беглом осмотре сразу засек троих шпиков. Словом, мне стало ясно, что вестибюль для меня не подходит – даже если она вдруг спустится на лифте и выпрыгнет прямо ко мне в объятия, в таком окружении мне ничего не светит.