Глава 30. Месть

Мы найдем ту суть – во мраке луч

Что нам сиял.

Мещера,

«Сквозь снег и мглу»

Грудь его полнилась ликованием и радостью. Отныне рассвет боле не превратит его в страхолюда. Даже не верится! Неужели и правда не сон? Драгомир посмотрел на Радосвету. Она стояла перед ним – простоволосая, испачканная кровью, да глаза от слез припухшие. Стояла, да смотрела на него с надеждой. Вот она – девица с поистине золотым сердцем. Его девица, любимая. Самое главное его сокровище. Нежданное-негаданное… И ставшее таким необходимым, как вода иль воздух. Радосвета спокойно, с самой первой их встречи без отвращения и страха смотрела на его обезображенное лицо. Она гладила Драгомира, ласкала, когда он был покрыт змеиной кожей. И князь в эти сладкие мгновения забывал о своем проклятии.

Теперь же проклятие больше не владеет им. Его уничтожила своей любовью девица иномирная – хрупкая, да нежная. И Драгомир сгреб в охапку Радосвету, прижал к себе и без стеснения припал к ее губам. И на всем белом свете не нашлось бы таких слов, что смогли бы выразить всю силу его чувств к ведунье.

«Всю оставшуюся жизнь баюкать тебя, нежную, на руках своих!»

Дуновение ветра принесло с собою запах реки и полевых цветов. И новый порыв словно звал Драгомира, звал туда, в самую высь, чтобы снова вспомнить это чувство – свободу и воздух под крыльями.

Он отпустил девицу, что смотрела на него неотрывно. Отошел на несколько шагов. Сила полоза бурлила в крови, распирала грудь. А он все еще не мог поверить – неужели и в самом деле получится?

Выдохнул медленно, и вспомнил о небе бездонном, да ветре привольном. Один миг, и жар по телу, легкая дрожь… А потом – тяжесть крыльев за спиной, и счастливый смех его невесты. Он посмотрел на нее с высоты драконьего роста. Восторг и восхищение – вот что он узрел в ее глазах. Как и мечтал совсем недавно…

Радосвета подбежала к нему, обняла его мощную шею, провела рукой по толстой золотой шкуре. И даже его драконье тело млело от прикосновений ведуньи. Князь довольно заурчал от ее ласки, рыкнул одобрительно, да пригнулся перед девицей, предлагая сесть ему на шею.

– Ты хочешь меня прокатить? Я и вправду сейчас полечу на драконе? – удивилась девица.

Драгомир кивнул.

– Ничего себе! – воскликнула Радосвета, да споро забралась ему на шею, обхватила ее покрепче.

Драгомир зарычал, взмахнул крыльями и взлетел.

Сердце заколотилось взволнованно, счастье по венам струится. Внизу одобрительные возгласы дружинников. И девица восторженно смеется. Он не забыл небо. И небо его не забыло. Оно его ждало. Плавный взмах могучих крыльев, и он летит над родной столицей. Ветра обнимают его, щекочут брюхо ласково. Люди внизу кричат восторженно, показывают в небо. Хотелось взмыть повыше, но князь пока не стал, памятуя о своей рыжей всаднице.

Пролетел князь над центральными улицами города и вернулся в свой двор, приземлился мягко. Осторожно пригнулся к земле, помогая слезть ведунье. Она поймала его взгляд, и замерла. И Драгомир замер. Воззрились они друг на друга – девица и небесный полоз. Князь и будущая его княгиня. Прислонилась к нему Радосвета, погладила снова.

«Моя!» – мысленно промолвил князь, да потерся головой о девицу.

– Ну что, понравилось тебе летать на драконе? – спросил он Радосвету, когда вернулся в человеческую ипостась.

– Еще как! Это было… Словно в сказке! – воскликнула в ответ его невеста. – Хотя, – она задумалась. – Я наверное, и впрямь попала в сказку, когда в ночь на Купалу пошла да дивным голосом.

Драгомир улыбнулся ей, ощутив новый прилив нежности. А затем он снова ее поцеловал.

***

На сей раз никого не задрали волколаки. Только вот сами чудовища после того как их убили, обратились в людей, в которых старосты посадов узнали местных молодцев.

Пострадали несколько изб, да амбаров, но это, по сравнению с жизнью – мелочи. Весь день жители города приходили в себя, да порядки наводили в пострадавших дворах.

Драгомир стоял в сырой темнице с чадящими факелами напротив Красимиры и Божедара, смотрел на них выжидающе. Рада вспомнила обряд, что отменял замыкание губ, и Красимира теперь вновь могла говорить. Их казнят, как только эти двое все расскажут. Они, конечно, не спешили толковать ни с князем, ни с его ближайшими советниками. Но надзирателю было ведомо, как языки развязывать таким молчунам.

Драгомир не желал присутствия своей невесты, но Радосвета напомнила ему о своей работе на Земле, и князь все ж позволил ей спуститься с ним к преступникам.

Взял надзиратель длинную иглу, да к Красимире подошел. Глаза девицы расширились от ужаса. Заголосила она истошно, запричитала горько.

– Не мучайте ее, прошу! Я все поведаю вам, все! – заверил князя Божедар.

– Что ж, поведай, – молвил Драгомир, стоя напротив него. – Начнем по порядку – кто вы? Откуда? И почему замыслили вредить мне и городу моему? Где я вам дорожку перешел? А потом поведаете мне о волколаках…

– А ты сам не догадался еще, великий князь? – молвила Красимира с горькой усмешкой.

– А я тут не в загадки играть пришел, а получить ответы, – жестко отрезал Драгомир. – И коли не заговорите, значит мой надзиратель подыщет нужный для вас инструмент…

– Мы дети Володара – того самого волхва, которого ты лишил жизни, – молвил Божедар.

– Потому, что он лишил жизни сотни самых сильных ведуний. По-моему, это достаточно для того, чтобы его убийство стало справедливым, – ответил Драгомир.

– Колдовские ведания должны оставаться таинством, а не передаваться людям! Люди, что не ведают колдовской силы, не достойны этих знаний! – гневно выпалил Божедар.

– Только Ведающие считали по-иному, – молвил князь.

– Да! И они не правы были! Мой отец пытался донести это до Ведающих, да только решили они, что волхвы великой Тьмы им не указ. Ведающие недостойны быть хранительницами тайных веданий!

Драгомир сделал шаг к Божедару. Слова этого заносчивого межеумка зажгли ярость в груди Драгомира.

– А это уже не смертным решать! Даже ежели смертные эти – волхвы. Ведающих назначают свыше, это воля самих богов! И ни твоему отцу, ни тебе, ни кому-либо спорить с их волей! Волхвы Тьмы поставили себя вровень с богами, возомнили себя судьями, и получили за это справедливую кару!

– Мы любили нашего отца! – воскликнула Красимира и умолкла под острым взором князя.

– Представь себе, что тех женщин, убитых темными волхвами, тоже кто-то любил. Или вы с братом только о собственных чувствах печетесь?

На это брат с сестрой промолчали.

– А где же ваша мать? – спросил Драгомир.

– Умерла в родах, – ответила Красимира.

– Это ваш отец так вам поведал? – уточнил князь. – Ну-ну. Зная, как приспешники Тьмы относились к роду женскому, смею предположить, что он ей и помог этот свет покинуть.

– Это лишь твои домыслы, князь, – робко молвил Божедар. – Ты не знал нашего отца.

– Мне достаточно того, что я знал о делах его, – бросил Драгомир, и к Радосвете отошел.

– Сколько лет вам было, когда не стало Володара? – спросила Радосвета у Красимиры.

– Двенадцать лет нам было. И вся прежняя жизнь с того дня превратилась в руины, – молвила та с укором.

– Как и ранее у тех семей, матерей или сестер которых убил ваш отец, – вновь напомнил ей князь. – Где вы были, почему я о вас не ведал ничего?

– Отец отправил нас к родичам погостить, – пояснил Божедар. – Эти родичи потом и отправили нас к другой родне в Златоград. Здесь мы и узнали, кто убийца нашего отца. И тогда решили отомстить, раз уж судьба нас сама к отцову убийце поближе забросила.

– И что же было целью вашей мести? – задал князь вопрос.

Брат с сестрой переглянулись опасливо.

– Ну? – Драгомир вновь приблизился к ним.

– Сначала мы хотели, чтобы ты, как и мы, познал горечь потери близких. Но так вышло, что судьба сама все свершила за нас. Сначала твой сын, затем супруга, – отозвалась Красимира.

Князь нахмурился.

– То есть, здесь вы никак не причастны?

– Нет, – ответили брат с сестрой в один голос.

– Но потом, спустя лета, вы решили отправить на тот свет мою сестру и ее дитя, так?

Красимира кивнула.

– А зачем тебе жизненная сила от ребенка того купца? – спросила ведунья.

– Сила нерожденного ребенка самая чистая. Она питает, оздоровляет меня. Своих сил у меня немного, а колдовать приходилось часто. Вот и искала для себя подпитку.

– Какая же ты сволочь, – бросила Радосвета Красимире.

Драгомир вздрогнул – будто вспомнил что-то.

– Постой-ка. Еще до прибытия Радосветы помнится мне пара случаев, когда женщины в Златограде, что в бремени ходили, внезапно теряли своих детей. Твоих рук дело? Отвечай!

Красимира вздохнула, да молвила кротко:

– Моих. Я не сразу научилась этому. Недавно совсем. Я не думала, что Радосвета меня обнаружит.

Ведунья на это усмехнулась.

– Видимо, думать – для вас с братцем слишком тяжкая ноша, – молвила она.

Красимира забылась на миг, на ведунью злобный взор свой бросила, но тут же опомнилась, да глаза потупила.

– В мой терем после смерти супруги ты проникла с умыслом… – сделал князь вывод.

Глаза Красимиры забегали. Надзиратель откашлялся, и преступница вздрогнула.

– Да, – Красимира подтвердила догадку князя. – Я рассчитывала, что будучи ближе к тебе, я быстрее и проще смогу исполнить свои замыслы. Сначала, если помнишь, я была прислужницей…

Князь на это промолчал.

– Но потом, хоть и не сразу мне удалось завоевать твое внимание, – продолжила Красимира.

– Мой сад – твоя работа?

Девица молчала.

– Твоя, спрашиваю? – повторил ей князь.

– Моя, – призналась она.

Князь подошел к ней вплотную. Красимира отвела взгляд, и вся будто сжалась перед Драгомиром.

– Просто удивительно, – промолвил князь. – Что у невесты своей я не мог узреть колдовскую силу, да и никто не смог. Что у тебя ее не вижу. Что это еще такое?

Красимира испуганно посмотрела на брата. Тот нахмурился.

– Отвечайте, иначе я заставлю вас пожалеть о своем молчании, – пригрозил им князь.