34

Оливия

Я смотрю на свои дрожащие руки и прижимаю голову к стене.

Я уже несколько часов сижу на полу в спальне.

Весь день я тряслась, представляя себе, как произойдет моя смерть.

Я не разговаривала с Эйденом со вчерашнего дня.

Вчера вечером после разговора с Максимом он не лег спать.

Сначала я думала, что лучше его не видеть. Потом я поняла, что не видеть его тоже нехорошо.

Я задавалась вопросом, может быть, он дистанцировался по какой-то причине. Например, так было бы легче убить меня. Может быть, он один из тех преступников, которым нужно это делать. Это как когда вы даете животному имя и обращаетесь с ним как с домашним животным, вы придаете ему значение. Когда оно больше не имеет значения, легче ничего не чувствовать, когда вы заканчиваете его жизнь.

Возможно, именно так он обо мне и думает.

На улице идет сильный дождь, небо освещают гром и молнии.

Это была бы драматичная ночь, чтобы умереть, но очень подходящая. Мама сказала мне, что я родилась в шторм.

Но в отличие от Эрика, папа был там. Он принял мои роды, потому что они не успели вовремя в больницу. Это был, наверное, единственный момент настоящей ценности, который я получила от отца, который никогда мне не принадлежал.

Теперь я пойду туда, где он находится.

Интересно, убьет ли меня Эйден сам или поручит это сделать кому-то другому.

Максиму, возможно, так как это была его идея.

Я чуть не подпрыгиваю, когда дверь открывается и мой взгляд падает на Эйдена.

Я поднимаюсь на ноги, потому что не хочу умереть на полу.

Его взгляд наполнен такой нежностью, какой я никогда раньше не замечала. Это заставляет меня почувствовать внутренний конфликт, будто что-то внутри меня сопротивляется, но в то же время тянется к нему.

Этот глупый конфликт в моей душе снова и снова донимает меня с тех пор, как я встретила его.

Часть меня хочет бежать к нему за безопасностью, которую я чувствую, когда он обнимает меня. Но я не в безопасности с ним, и нет никого, кто защитил бы меня от Эйдена Романова.

Он привычным образом осматривает мое тело, сначала лицо, затем грудь и далее все остальное.

Даже сейчас, находясь в состоянии страха и смятения разума, внутри меня пульсирует необузданное возбуждение, и вот тогда я слышу голос, который снова приказывает мне бежать.

Беги от этого человека, который заставил меня чувствовать то, что я не знала, что могу чувствовать. Беги от этого человека, который видел, что мне что-то нужно. Он бы увидел, что мне нужно, чтобы меня спасли.

Меня нужно было спасти.

Чем жарче его взгляд, тем громче я слышу голос, кричащий на меня.

Мне нужно уйти отсюда.

Не только для того, чтобы спасти себя, но и для того, чтобы спасти свое сердце.

Я не должна чувствовать себя так из-за человека, которого только что встретила. Не из-за такого человека, как он.

Он подходит ко мне, и я инстинктивно отшатываюсь, когда он протягивает руку, чтобы коснуться моей щеки.

Я не могу притворяться, что я в порядке или вести себя так, будто я в порядке. Даже если бы я могла, он видит, что я не в порядке.

— Что с тобой? Ты ела?

Мое сердцебиение ускоряется, и все, о чем я могу думать, когда он спрашивает меня об этом, это то, что я для него как чертова игрушка. Не более, чем кукла для секса. Вещь.

— Да, спасибо.

— Хорошо. Раздевайся и прими душ со мной, — говорит он.

Я на мгновение задумалась, что мне делать. Принятие с ним душа приведет только к сексу.

Я не могу этого сделать, зная, что он планирует со мной сделать.

— Нет, — вырывается у меня, и мой ответ явно застает его врасплох.

— Нет? — его брови взлетают вверх.

— Я не пойду с тобой в душ, Эйден. — Я поднимаю подбородок, стараясь выглядеть увереннее. — Я хочу уйти отсюда. Я должна уйти. Пожалуйста, отпусти меня.

Это моя последняя попытка.

Он стискивает зубы. — Я уже сказал, что не отпущу тебя.

— Если ты оставишь меня здесь, ты станешь таким же монстром, как Джуд.

— А что, если я уже такой? Похоже, ты действительно решила, что я хороший человек.

— Нет, и если ты такой же, как он, то заслуживаешь всего, что с тобой происходит. — Мой взгляд не дрогнул, встретившись с его.

Ни он, ни я не отводим глаз.

— И что теперь?

— Ты лицемер. — Не знаю, откуда берется эта смелость, но слова вырываются сами.

По вспышке гнева в его глазах я понимаю, что задела его за живое.

— Какого черта ты называешь меня лицемером? — он кипит от злости.

— Ты ищешь своего сына, но не можешь понять, что я делаю то же самое ради своего брата. Тебе все равно, что, оставляя меня здесь, ты ставишь под угрозу жизнь моей матери. Ты бы никогда не позволил, чтобы твоего сына подвергли опасности.

— Не смей говорить о моем сыне! — он рычит, резко вставая и хватая меня за руку. — И не думай, что я хоть на секунду потерял бдительность.

Его пальцы впиваются в мою кожу, и я вздрагиваю.

— Отпусти меня.

Он притягивает меня ближе, а свободной рукой я упираюсь ему в грудь, чтобы увеличить расстояние между нами.

— Какого хрена. Ты никуда не пойдешь. Я посажу тебя в клетку, если придется, и ты больше никогда не увидишь дневного света.

Этого достаточно.

Эти слова заставили меня сосредоточиться, и я с полной ясностью вспомнила, каково это — жить в клетке и никогда не видеть солнца.

В эту долю секунды, когда меня охватывает дикий страх, мой инстинкт драки или бегства берет верх, и я замечаю две вещи. Первое — дверь открыта.

Следующая — настольная лампа прямо рядом с нами.

У меня только один шанс, а может и того нет. Может, я только ускорю свою смерть, если буду следовать тому, что мне говорит мой разум.

Как раз в тот момент, когда он собирается притянуть меня ближе, я хватаю лампу и с силой бью его ею прямо по голове.

Я была настолько шокирована, что ударила его, что мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что я сделала, и я смогла это разобрать.

Я могла бы сбежать.

Когда он рычит, как зверь, и сгибается пополам, я хватаю ручку со стола, которой мне нужно открыть замок на воротах, и бегу.

Я бегу прямо через дверь, словно молния прикреплена к подошвам моих ног.

Я бегу вниз по лестнице так быстро, как только могу, радуясь, что рядом нет охранников, которые могли бы меня остановить.

Я добираюсь до двери террасы, которая раздвигается, и устремляюсь в сильный земной дождь, из-за которого я тут же намокаю. Когда мои босые ноги касаются каменной поверхности, я оглядываюсь в поисках охранников, которые всегда патрулируют эту территорию. Я никогда раньше не была здесь ночью.

Убедившись, что вокруг никого нет, я выбегаю под дождь и продолжаю преследование к маленьким воротам.

Когда я подхожу к воротам, я слышу, как приближается Эйден.

Он не сильно отстает, но я не могу позволить этому остановить меня. Мне просто нужно подталкивать со всей своей мощью, умом и силой, чтобы продолжать идти.

Я даже не знаю, что буду делать, когда пройду через ворота, но я прыгну в море и поплыву с этим чертовым кракеном, если мне придется вырваться на свободу.

С этой мыслью я вставляю ручку в замок, как Эрик мне показал. Внутри есть устройство, которое всегда вырвется из замка, если засунуть туда что-нибудь, что может пролезть.

Мой брат никогда не ошибается, поэтому, когда замок открывается, я готова идти.

В ту минуту, когда я прикасаюсь к воротам, я слышу, как срабатывает сигнализация, но это меня не останавливает.

Я открываю ворота как раз в тот момент, когда Эйден выходит наружу.

Он зовет меня обратно, но я не останавливаюсь. Я продолжаю идти и бегу через ворота на тропинку.

Но я иду слишком быстро для скользкого склона, и с того места, где я находилась раньше, я не могу видеть опасность, которая таилась за воротами.

Я так и не увидела края обрыва и только сейчас успела заметить, что он именно там, прежде чем потеряла равновесие и соскользнула прямо с края.