У Бори уже гостил Васильев Вова с котом, Боря и Вова беседовали о "летающих тарелках", а Рыжий деловито гонял по комнате бумажный шарик.
- Не попадет тебе за гостей? - спросил Саня, оглядывая пустую служебную комнату: круглый стол, залитый чернилами, стопки телеграфных бланков, вкусно пахнет сургучом и клеем.
- Ну что вы! - удивился Боря. - Они меня любят... Заботятся...
- Боренька, забери телеграммы! - крикнули из соседней комнаты. Разнесешь - и беги домой. Да сейчас-то не ходи, погоди, на улке так и хлещет...
Но Боря не послушался: он с трудом высиживал на работе положенные часы и радовался, когда можно было уйти раньше.
Вова Васильев запихал под куртку Рыжего, и они вышли под дождь.
- Во ненормальный! - толкнул Борю Васильев. - Нашел время гулять!
Под тусклым уличным фонарем дождь лил, казалось, особенно сильно, он блестел, перечеркивая темнеющее вечернее пространство, а за его четкими полосами маячила сутулая мальчишеская фигура. Мальчишка стоял, сунув руки в карманы, дождя будто не замечал.
- Эй! - крикнул ему Васильев. - Гуляешь?
Мальчишка не ответил - метнулся в сырую тьму и пропал.
- Пугливый! - засмеялся Вова и вдруг зашипел: - Уя! Да сиди ты! Промокнешь, балда!..
Это Рыжему надоело под курткой, и он рванулся на свободу.
Телеграммы разнесли быстро. Только из-за одной пришлось идти довольно далеко, а когда они вручили ее и вышли на улицу, опять метнулась в соседний проулок мокрая тень.
- Стоп! - тихо сказал Боря. - А ведь он за нами следит!
- Кто? Уя, да не царапайся ты, собака!
- Этот, под дождем.
- Гуляет человек, не выдумывай, - отозвался Саня.
- Я вам серьезно говорю! - настаивал Боря. - Давайте проверим...
Они свернули за угол и затаились в черной тени мокрого, полуоблетевшего тополя. И через мгновение в шуршании дождя послышались торопливые, хлюпающие шаги. Давешний мальчик вышел из-за угла и остановился, вглядываясь...
- Я же говорил! - прошептал Боря.
- Эй, человек, иди сюда! - позвал Саня. - Мы тут, под тополем...
Но темная фигурка дрогнула, отпрянула назад и побежала.
- Вот это да! - удивился Васильев Вова. - Интересно, кто это?
- И чего ему надо? - пробормотал Боря.
...А ведь всего несколько дней назад они смотреть-то друг на друга боялись. Не разговаривали. Не бродили вместе по городу. Делали вид, что проживут друг без друга. Как это у них получалось - непонятно!
- А когда ты ко мне обращался, у тебя лицо было сердитое-сердитое!
- Это чтоб ты не догадалась.
- Ну и глупо! Мужчина должен быть решителен.
- Я тебе тогда не мужчина был, между прочим, а учитель. И потом - ты же не обращала на меня внимания...
- Это ты на меня не обращал! Все девчонки по тебе с ума сходили: ах, Санечка, ах, какой он милый, ах, он замечательный, ах, у него уроки интересные!.. А ты был такой...
- Какой?
- Глаза горят, брови нахмурены, и ясно, что ничто, кроме экономической географии, тебя не интересует...
- Я, между прочим, для тебя все рассказывал!
- Ой, мама! - сказала вдруг Юля.
Навстречу шла Лола Игнатьевна и смотрела на них пристально и недоумевающе.
- Свернем! - зашептала Юля.
- Ни за что! - восстал Саня. - Что я, мальчик, прятаться!
- Здравствуйте, - сказали они чинно, поравнявшись с завучем.
- Здравствуйте, Александр Арсеньевич... Здравствуй, Петухова... Гуляете?.. - растерянно поинтересовалась Лола Игнатьевна.
- Гуляем, - хором ответили Саня и Юля.
Недоумение на лице завуча медленно, но верно сменялось неодобрением. Было заметно, что Лоле Игнатьевне есть что сказать гуляющим учителю и ученице, но что-то (педагогическая этика, видимо) ее сдерживает. Зато можно было не сомневаться, что в другое время и в другом месте каждому будет сказано все, что положено.
- До свидания, - вежливо сказал Саня. - Мы пойдем.
- До свидания, - отозвалась Лола Игнатьевна и твердо сжала губы.
- Она стоит, нам вслед смотрит, - оглянулась Юля. - Что теперь будет?
- Ничего! - нахмурился Саня. - В конце концов, это ее не касается.
- Наверно, она так не думает, - предположила Юля.
Саня и сам об этом догадывался, но сказал беззаботно:
- Да ну ее!
Исупов Леша был доставлен в школу пожилой толстой лейтенантшей детской комнаты милиции. Исупов Леша бил стекла. И не где-нибудь, а именно в детской комнате милиции.
- Подошел, взял камень, - растроенно повествовала лейтенантша, - и запустил в окно... И стоит, нахал, смотрит! Даже не убегает!
- Выйди пока в коридор, - велел Исупову Арсений Александрович. Слушай, Александр, а что это с ним в последнее время творится?
Саня пожал плечами.
- Может, врачам его показать?
- Не выгораживайте, не выгораживайте! - осерчала лейтенантша. - Чуть что - они сразу у вас больные делаются!
- Погодите! - поморщился Арсений Александрович. - Не надо так решительно возмущаться, с мальчиком явно что-то происходит...
- То-то он стекла бьет, болезный!
- Скажите, - грозно взглянул на лейтенантшу директор, - если бы вы были хулиганкой, стали бы бить стекла среди бела дня да еще в детской комнате милиции?
- Запросто! - ответила лейтенантша, без труда представив то, о чем ее просили. - У нас знаете какие отчаянные экземпляры попадаются! Это ж одно удовольствие - высадить стекло именно в детской комнате милиции, после этого и уважать себя можно...
- А эти отчаянные экземпляры предпочитают уважать себя на воле или в милиции?
- Чего? - не поняла лейтенантша.
- Я спрашиваю, выбив стекло, вы бы что, стояли и ждали, когда вас заберут?
- Ну вот еще, убежала бы! - сказав эти слова, она задумалась. Действительно, чего ж это он?.. Ведь стоял, долго стоял... Мы-то сначала растерялись.
- Кабы я знал, чего он... - вздохнул Арсений Александрович.
А Исупов Леша понуро стоял в коридоре, и лицо его не выражало ни раскаяния, ни страха, а только отчужденность. Будто не он час назад высадил стекло, не его привели к директору и не ему грозят теперь серьезные неприятности...
- Александр, дома у него как?
- Да нормально, кажется...
- Брат, что ли? - спросила лейтенантша, взглянув на Саню. - Похожи... Ты в каком классе?
- Это классный руководитель, - разъяснил директор, стараясь не улыбнуться.
- Ну-у? - Женщина вздохнула. - Учителя нынче... Такие молоденькие, господи...
- Давайте о деле говорить, - нахмурился Саня, которому слова эти не очень понравились.
- А чего говорить-то? - вздохнула женщина. - Разбирайтесь, а я пошла... Дел-то у нас невпроворот...
- Исупов! - позвал Арсений Александрович. - Заходи. И рассказывай...
- Чего? - дернул Леша плечом.
- Зачем ты все это устраивал?.. Говори-говори. Ведь была же у тебя какая-то цель, верно?
- Не было... - ответил ученик, взглянув исподлобья.
- Не ври.
Исупов замкнуто молчал.
- Ладно, Исупов, - хмыкнул директор, - чтоб ты не думал, что директора школ беспросветно глупые люди, я тебе помогу. Слушай меня. Уроки ты срывал нарочно...
"Как это - нарочно? - удивленно подумал Саня. - Зачем? Чепуха какая!"
- При этом ты всеми силами стремился получать двойки. Тоже нарочно, потому что ученик ты - хороший. Способный. И учиться тебе легко. Но и этого показалось тебе мало: ты закурил в туалете... И именно в тот момент, когда туда вошел дежурный учитель. Обрати внимание на то, что дозорный в коридоре успел всех предупредить и все благополучно выбросили сигареты. Только ты стоял и курил. И чуть в обморок не упал, кстати, потому что курить не умеешь...
Исупов Леша подавленно молчал.
- И что же из всего этого следует? - задумчиво спросил директор. - В течение двух недель ты совершал хулиганские действия не по велению сердца, не от души, если так можно выразиться, а с какой-то загадочной целью, стараясь зарекомендовать себя отпетым хулиганом. Ты лез на рожон...