Все это проделывалось, надо подчеркнуть, в самый разгар наступления гитлеровских войск на двух фронтах. И в те дни, когда Советская Армия наносила решающие удары по гитлеровским войскам, еврейские буржуазные националисты, располагавшие значительными материальными средствами, намеренно избегали каких бы то ни было контактов с партизанскими отрядами, которые отважно действовали в тылу гитлеровских захватчиков.
Движение Сопротивления сионисты тоже преступно игнорировали.
СТАРЕЙШИЙ ИЗ ПРЕДАТЕЛЕЙ
Только ли игнорировали? Только ли проявляли предательское безразличие? О нет, порою - прямое пособничество гитлеровцам в безжалостном подавлении всех ростков Сопротивления!
Когда беседуешь об этом с польскими гражданами еврейской национальности, они с особенным негодованием поминают предательскую деятельность сионистской боевой организации "Факел". Презренные факельщики разжигали не пламя партизанской борьбы против оккупантов, а запланированные фашистами пожары в оккупированных городах. Они рьяно выполняли также шпионские и диверсионные задания оккупантов.
В роли идейного вдохновителя молодчиков из "Факела" ретиво подвизался патриарх польского сионизма Носсиг. Он был известен среди сионистов всей Европы тем, что еще задолго до второй мировой войны организовал в Варшаве "Генеральное общество колонизации земель Палестины". На подачки богачей ему удавалось время от времени отправлять эшелоны бедняков в Палестину и чаще на Кипр - ведь кое-кто из сионистских заправил тогда считал, что Палестину в роли земли предков прекрасно смогут заменить Кипр или Уганда.
И вот в 1944 году тысячи узников варшавского гетто получили неопровержимые доказательства: Носсиг, убеленный сединами националист, многие годы агитировавший их стать колонизаторами палестинских земель, оказался верным прислужником гестапо. Неспроста в черные дни фашистской оккупация он имел пропуск на право разъезда по всему так называемому Варшавскому генерал-губернаторству.
Эти разъезды помогали Носсигу разнюхивать лазейки для провокационного проникновения в подпольные группы Сопротивления и партизанские отряды. И затем во время поездок он собирал своеобразные статистические материалы, чтобы солиднее обосновать составленный им вкупе с гестаповцами план. Не знаю официального названия этого плана, но, по существу, в нем планировалось уничтожение в лагерях и гетто больных, пожилых и материально не обеспеченных евреев - ну какой, скажите, был смысл бороться за их спасение, если в Палестине они стали бы только обузой для сионистов! И чем внушительнее выглядели цифры этого людоедского плана, тем больше оснований было у Носсига хлопотать за "отдельных лиц", особенно ценных для будущего еврейского государства с сионистским правительством.
Узники варшавского гетто узнали о предательстве Носсига. И как только Носсиг оказался на территории гетто, заточенные там евреи предали его справедливому суду.
Тридцать лет спустя я услышал в Польше от Фриды Рушковской подробности этого судебного разбирательства - по необычайности процессуального ритуала, возможно, единственного в истории.
Предателя судили со строгим соблюдением всех правил и норм гласного процесса. Не без труда раздобыли чистую школьную тетрадку, чтобы вести протокол суда, происходившего в толпе обреченных на гибель людей. Десятки из них могли бы стать свидетелями обвинения и назвать имена своих близких, предательски выданных подсудимым в руки гестаповцев.
У обвиняемого был защитник, в своей речи он просил суд учесть преклонный возраст Носсига. Но его речь не встретила сочувствия узников гетто. Они считали, что преклонный возраст преступника как раз и лишает его возможности хоть чем-нибудь искупить свои неописуемо тяжкие злодеяния перед польскими евреями.
Судебное заседание пришлось дважды прерывать - стоявшие на дежурстве ребятишки своевременно предупреждали участников этого справедливейшего суда о приближении охранников. Последнее слово подсудимого заняло вдвое больше времени, нежели речь обвинителя и оглашение приговора, вынесенного именем жертв фашизма.
- Все, кто выслушал приговор, даже самые дряхлые старухи, вспоминает Фрида Рушковская, - тихо, но внятно повторили вслед за председательствующим: "Смерть предателю и убийце!"
Сиониста Носсига, патриарха среди предателей, долгие годы "безразлично" относившегося к нацистскому флагу своих неизменных партнеров, казнили там же, на скорбной земле гетто.
Сотрудничали с нацистскими оккупантами и некоторые сионисты в Голландии. К такому выводу приводят страницы некоторых книг, вышедших там к 30-летию освобождения страны от нацистских оккупантов. Называя имена голландцев еврейского происхождения, честно боровшихся с фашистами в рядах отрядов Сопротивления, эти книги недвусмысленно говорят и о противодействии сионистов такой борьбе.
- Поименные разоблачения еще впереди, - слышал я в Амстердаме, Гааге, Роттердаме. - Но уже сейчас по работам профессора Пресса, автора книги "Евреи в пропасти", и профессора Ганса, автора "Истории евреев в Нидерландах", понятно, что в годы оккупации среди голландских сионистов было немало вайнребов.
Почему же фамилия сионистского деятеля Вайнреба стала нарицательной, когда речь заходит о голландских коллаборационистах? Потому, что, спасая более ста своих богатых родственников и видных сионистов, Вайнреб предал в руки гестапо многих евреев, укрытых голландцами от оккупантов, подобно родителям Анны Франк.
Преступления Вайнреба неслыханно отвратительны. Он понуждал к сожительству женщин, суля им спасение от гестапо. Он присваивал ценности, взятые у своих жертв для передачи гестаповцам в виде выкупа. Он предавал в первую голову людей, имевших основания рассчитывать на его личную признательность.
Когда Вайнреба после второй мировой войны разоблачили, в сионистской среде нашлись его рьяные защитники. По их настоянию журналистка Рената Рубинштейн "испекла" даже целую книгу, обелявшую предателя. Но все-таки дело дошло до суда. Вайнреба признали виновным.
- Сколько же он пробыл в тюремном заключении? - поинтересовался я.
- Час или два, - совершенно серьезно ответила мне проживающая в Гааге израильская подданная Дора Моисеевна Баркай, к беседам с которой я еще вернусь. - Конечно, грешки за Вайнребом имеются. Но поскольку мы живем в гуманистической стране, власти сочли возможным ограничиться высылкой его из Голландии.
Выслали предателя в... Израиль. Однако там раздались голоса протеста - и ему пришлось ретироваться в Швейцарию.
На берегу Женевского озера Вайнреб превратился в новоявленного историка сионизма. На этой ниве он стал процветать, благо над ним дружески простер свою покровительственную длань сам господин Розенбаум - видный израильский финансист, организовавший в Швейцарии "Банк де креди энтернасьональ".
Правда, под конец моего пребывания в Голландии туда пришло из Швейцарии огорчительное для друзей Вайнреба известие: Розенбаума посадили за решетку, он совершал мошеннические операции с миллионами долларов, переправленных ему израильскими раввинатами в виде вкладов их верующих сограждан.
Ничего, Вайнребу не впервые отрекаться от дружков, на этом он собаку съел. Отречется и от Розенбаума. Выкрутится, надеются его друзья в Голландии.
"ПРЕСТУПЛЕНИЯ РАСКРОЮТСЯ - ЭТО НЕИЗБЕЖНО"
- Гиммлеровский ставленник Шелленберг вел переговоры с сионистами, с организацией раввинов Северной Америки! Представляете? А главный палач евреев Кальтенбруннер в своих показаниях Международному трибуналу говорил об этом походя, словно оно само собой разумелось!
Такие взволнованные слова услышал я осенью 1946 года от известного советского писателя и криминалиста Льва Романовича Шейнина. Он возвратился из Нюрнберга, где в Международном трибунале был одним из советских представителей обвинения на процессе главных военных преступников.
- За долгие годы следственной и прокурорской работы я сталкивался со столь многими изощренными преступлениями, - продолжал Шейнин, - что приучил себя ничем не выдавать в зале суда своего потрясения. Но в Нюрнберге, поверьте, не раз с огромным напряжением удерживал себя в рамках внешнего спокойствия, обязательного для официального участника процесса. Ценой больших усилий сдержался я и тогда, когда речь зашла о беспредельно циничном и казавшемся невероятным союзе военных гитлеровских преступников с агентами сионизма. Союз убийц с теми, кто именовал себя братьями их жертв! До того потряс меня этот союз, что временами я отвлекался от течения процесса.