И с тех пор это осознание не покидает меня.

Ее тело напрягается, когда мы проходим через арку, ведущую в бальный зал. Должно быть, она нервничает, но когда я смотрю на нее сверху вниз, ее выражение лица - это настороженная маска.

Тридцать или около того мессиров сидят за одним длинным столом, ожидая нашего прибытия в комнату, где мы праздновали бесчисленные дни рождения, юбилеи и помолвки и где мы оплакивали более чем несколько смертей. Это был дом моих родителей до того, как он стал моим собственным, а до этого - моих бабушки и дедушки. В этих стенах - наша история.

Разговоры смолкают, когда люди замечают наш вход. Интересно, достаточно ли внимательна Клео, чтобы заметить их плохо скрываемые усмешки? Должность жены дона - желанная, и Клео - не та женщина, которую они хотели мне предложить. Никто не рискнул бы открыто оскорбить ее в моем присутствии, после того как я дал понять, что не потерплю этого, но все же их истинное отношение к моей будущей жене очевидно по их лицам.

Придется это исправить. Как только Клео примет мою фамилию, она станет моей, и неуважение к ней - это неуважение ко мне.

Нерон поднимается со стула, и все следуют его примеру.

Когда все встают, я бросаю взгляд на Клео. — Я хотел бы представить вам свою суженую. Клео Гарцоло.

Раздается ропот неодобрительных приветствий.

Щеки Клео покрываются розовым румянцем, а выражение лица становится откровенно враждебным.

Мне следовало бы провести ее вокруг стола и представить всех по очереди. Но вместо этого я веду ее прямо к нашим местам. Я не собираюсь рисковать тем, что кто-то, выпивший слишком много бокалов, скажет то, что не должен. Я не стал оттирать кровь с рук, чтобы снова запачкать их до того, как подадут закуски. У моих родственников будет достаточно времени, чтобы узнать Клео поближе, когда она станет моей женой. Им лучше не испытывать мое терпение, ведя себя после этого не слишком вежливо.

Я подвожу Клео к двум стульям во главе стола и выдвигаю для нее один. Ее губы сжаты в плотную линию, когда она опускается на свое место.

Я сажусь в кресло рядом с ней и киваю Неро и моей матери. Елена и Фаби сидят слева от Клео. Выражения лиц моих сестер напряжены, они изучают ее. Обе они, кажется, не уверены, стоит ли им что-то говорить или нет.

Возможно, было бы лучше просто привести ее завтра и отказаться от идеи репетиционного ужина, но сейчас уже слишком поздно.

Я подаю знак персоналу начать разносить еду и наклоняюсь к Неро. — Что-нибудь, о чем я должен знать?

— Марио и Артуро разевали рты до твоего прихода, — говорит он, наклоняя голову в сторону моих дядей. — Я положил этому конец. Женщины сплетничают, но я ничего не могу с этим поделать.

Их мнение о Клео неважно, но даже самые жестокие критики в моей семье знают, что этот союз сделает нас сильнее. Если ты не становишься сильнее, ты становишься слабее. Объединившись с Гарсоло, мы получим контроль над их кокаиновой операцией, что станет для нас новым направлением бизнеса.

Рэкет и строительство - наш хлеб с маслом, но добавление кокаина вместе со сделкой с контрафактом, которую Гарцоло помог организовать Казалези, поставит нас в один ряд с семьей Ферраро. Как бы сильно их патриарх ни ненавидел моего старика, он быстро поймет, что лучше иметь нас друзьями, а не врагами. Нет смысла позволять тому факту, что мой мертвый отец убил одного из его дядей более десяти лет назад, разрушить потенциал установления взаимовыгодных отношений.

И все же, глядя на неодобрительные лица своих тетушек и дядюшек, я думаю, не недооценил ли я, что Клео станет моей женой. Но будет ли этого достаточно, чтобы остановить меня?

Я делаю глубокий глоток вина.

Ни единого шанса.