БОНУС

ЗВЕЗДНАЯ БАШНЯ

(от лица Рувана)

Сквозь трещины в стеклах, усеявших купол, залетает снег. Снежные хлопья кружатся и колышутся на вечном горном ветру, проникающем внутрь звездной башни. Они оседают на ее ресницах и волосах, отражаясь в звездном небе.

Постоянный подъем и опускание ее груди подчеркивают ее изгибы. Я описал ее всю, изнутри и снаружи — каждую впадинку мускулов, крепче кованой стали, каждый шрам и отметину, каждый аромат, который течет по ее венам, подслащенный нашими общими переживаниями. Я слегка вздрагиваю, представляя себе, как она сидит на моих бедрах, а над ней простираются звездные небеса.

— Холодно? — пробормотала она, моргая открытыми глазами.

— От мыслей о тебе меня бросает в дрожь. — Я наклоняюсь и провожу кончиком носа по ее губам, а затем легонько целую ее в губы.

Флориан хмыкает и переворачивается на бок. Ее рука нащупывает мою твердость. Это вечная борьба за то, чтобы быть постоянно готовым рядом с ней. Есть королевство, которым нужно управлять, и я стараюсь делать это со всем усердием. Но даже король должен время от времени вешать свою корону. Даже король заслуживает отдыха и снисхождения.

— Я заставляю трепетать могущественного Короля Вампиров? — почти мурлычет она, проводя кончиками пальцев по моей обнаженной груди.

— Ты знаешь, что это так. — Я слегка рычу и приникаю к ее рту. Она отвечает на поцелуй, жадно, но не торопливо. Наши страсти кричали до самого неба, и теперь осталось только блаженство.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она, когда я поднимаюсь подышать свежим воздухом.

— Уже лучше.

— Это все переживания за Квинн и Лавензию? — Она переворачивается на живот, приподнимается на локтях, чтобы посмотреть мне в глаза.

Я со вздохом провожу рукой по волосам.

— Немного, да. — Квинн и Лавензия отправились в королевство эльфов три дня назад, полагаясь на карты трехтысячелетней давности и доверяя маршрутам, которые не обслуживались по крайней мере столько же лет. — Они находчивы, я знаю. И умны. Но я не могу перестать представлять, что может случиться, если их найдут лыкины.

— Лыкины не знают, что вампиры вернулись в этот мир. Они не охотятся на нас.

— Не стоит недооценивать чувства лыкинов. Они намного превосходят чувства любого другого существа.

Флориан в задумчивости наклонила голову, уставившись в пустоту. В конце концов, она говорит:

— Я все еще думаю, что все будет хорошо. Я верю в Лавензию и Квинна. Они встретятся с Королем Эльфов и передадут Совету Королей наши слова о том, что вампиры хотят вернуться. Тогда Король Эльфов и другие убедятся, что лыкины знают, что мы больше не враги им.

Я вздыхаю и сажусь, обхватив ноги руками.

— Я должен был пойти вместо этого. Я король и...

Флориан движется с тихим шепотом ветра. Ее руки обхватывают мои плечи. Я чувствую, как ее обнаженное тело тянется по моей спине. Тепло. Уютное. Сильное и стабильное. Эта женщина стойкая, и это одна из многих причин, по которым я ее люблю.

— Ты король, и поэтому ты остался здесь. Ты нужен Темпосту. — Она легонько целует меня в шею.

Так много нужно сделать. Слишком много. Я один, и я не могу сделать все это... и все же у меня нет другого выбора. Мой народ нуждается в том, чтобы я был непоколебим и уверен в себе. Я легонько беру ее за запястье и целую предплечье.

— И ты мне нужна, — тихо говорю я. Она — моя основа и моего народа — нашего народа.

— Хорошо. А теперь, мы проделали весь этот путь, чтобы спастись от испытаний, связанных с лидерством. Давай не будем приводить их в наше убежище. — Она права. Звездная башня, пусть даже в полуразрушенном виде, — это наше убежище. Постепенно, кирпичик за кирпичиком, мы будем ее ремонтировать. Мы вместе отстроим этот маленький уголок Темпоста и оставим его только для себя. — К тому же ты обещал научить меня видеть будущее.

— Наверное, да.

— Ловлю тебя на слове.

— Лови меня за все, что у тебя есть.

Она фыркает и с ухмылкой отстраняется. Флориан стоит, освещенная лишь лунным светом. Он серебристым каскадом струится по ее черным локонам. Он украшает ее плечи и венчает голову так же идеально, как железная и рубиновая короны во время нашей коронации. Хотя по замыслу это был маленький, общий праздник... он идеально подходил нам.

— Скажи мне, что я должна сделать. — Ее бедра слегка покачиваются — без сомнения, намеренно дразня, — когда она идет к центру комнаты, где стоит пьедестал.

Я тоже встаю, встречая ее в центре расписного пола. Небеса, простирающиеся над нами, были отражены кистью художника. Но в отличие от настоящих звезд, их нарисованные двойники соединены стальными линиями, точками, инкрустированными рубинами. Каждый рисунок рассказывает свою историю и несет в себе смысл.

Давным-давно, еще до появления кровавого предания, в этой башне жили звездные ткачи. Почтенная группа вампиров, доведшая до совершенства искусство заклинаний. Все они погибли от проклятия. Ни один не выжил.

Возможно, если нам повезет, мы сможем создать новую группу преданных предсказателей будущего. Вампирская культура снова будет процветать, чтобы жить дальше, выживая и восстанавливаясь. Хотя идея разделить то, что стало священным местом для меня и Флориана, крайне нежелательна.

— Предсказание будущего трудно описать, — медленно начинаю я. — Это умение, с которым я всегда боролся и никогда не тратил много времени на его освоение...

— Значит, мы можем научиться этому вместе. — Она улыбается, оптимистично. Моя женщина, всегда подходящая к любой проблеме или задаче с той же силой и решимостью, с которой она работает в кузнице. — Я хочу узнать о силах все, что смогу. Возможно, если повезет, мы сможем найти способ укрепить человеческую кровь против увядания, не превращая его в вампира.

В ее голосе звучит тоска, а в улыбке — грусть. Моя семья погибла от проклятия еще до того, как я попал в долгую ночь. Их не было так долго, что кажется, будто это была другая жизнь. В каком-то смысле так оно и было.

Но ее семья по-прежнему живет и процветает по ту сторону Фэйда. Дрю навещает ее по мере возможности, как и ее Мать. Но они никогда не могут остаться надолго. И по мере того, как восстановление Темпоста замедляется, дни ее становятся все менее насыщенными, и тоска входит в ее вкус.

Она скучает по ним, и я не виню ее за это. Хотя я сомневаюсь, что есть способ заставить их остаться в Темпосте надолго, чтобы пережить весь праздник полнолуния... возможно, есть что-то, что мы можем сделать, чтобы любое время, превышающее несколько часов, не превращалось в беспокойство и боль.

— Давай сначала сосредоточимся на будущем, — мягко говорю я. Я не хочу ее разубеждать. Если кто и сможет найти способ, так это моя Флориан. Но Фэйд был создан с помощью древней и могущественной эльфийской магии. Помешать ей будет нелегко. — Мы воспользуемся моей кровью.

— Ты уверен, что не возражаешь против того, чтобы я заглянула в твое будущее?

— Мое будущее уже твое, мне нечего от тебя скрывать. — Я наслаждаюсь легким румянцем, который проступает на ее щеках при этом. Я протягиваю ей свою ладонь.

— Может, мне взять кинжал? — Она оглядывается на небольшую сумку с вещами, который мы взяли с собой в этот маленький побег.

— Используй свои клыки, Флориан, — говорю я спокойно, но твердо. Мышцы на ее шее напрягаются, и она тяжело сглатывает. Использование клыков все еще чуждо ей и напоминает о том, как сильно она изменилась — больше, чем туманный шаг или неестественная скорость.

В такие моменты я все еще вижу ту кузнечную деву, которую я украл из Деревни Охотников. Женщину, которая с таким чистым презрением относилась ко мне и моему народу. Ненависть, впитанная в ее кровь поколениями лжи, травм и жестоких поворотов судьбы.

Эта женщина всегда будет частью ее самой. Я всегда буду улавливать ее проблески. Для этого потребуются годы работы и терпения, как с собой, так и друг с другом. Но мы готовы к этому.

Для нее я терпеливый человек.

Флориан слегка приоткрывает рот. Клыки блестят. Я благодарен столбу между нами за то, что он скрывает волнение, которое во мне непроизвольно поднимается. В то время как этот акт вызывает у нее опасения, он возбуждает меня, и я не хочу, чтобы последнее дало ей повод думать, что я не уважаю первое. Но укус одного вампира другим... употребление крови... это гораздо интимнее, чем соединение тел.

Кончики ее клыков слегка упираются в мою руку. Она хватает меня за запястье, не отпуская. Вдыхает. Ее губы нежно касаются моей плоти, и я чувствую мгновенную вспышку боли, когда кожа пронзается.

Я вливаюсь в нее второй раз за сегодняшний день. Ее глаза закрываются. Ее горло снова сжимается. Она принимает меня в себя, и на мгновение наши сущности становятся единым целым. Я чувствую себя в ней и не могу сдержать восхищенного вздоха.

— Увидь меня в тебе, в моей крови. Разбирай то, что есть, прошлое, и ищи будущее, — Я работаю над тем, чтобы сказать. — Время — это нить, прядущаяся с далекой катушки. Потяни за нить. Иди за ней. Найди то, что там.

Хотелось бы быть лучшим учителем. Во мне промелькнуло сожаление, что в детстве я не уделял больше внимания своим прежним наставлениям. Но тогда были более важные вещи, о которых стоило беспокоиться, например, выживание.

Ты можешь это сделать, Флориан, думаю я. Я заставлю это существовать. Если кто и сможет, так это ты.

Без предупреждения ее глаза распахиваются, и она отстраняется, отпуская меня. Флориан смотрит на звезды, ее губы слегка приоткрыты, и она тихонько посапывает. Я кладу свою руку на ее руку, которая держится за пьедестал.

— Что ты видела? — Я спрашиваю только тогда, когда кажется, что она перевела дыхание.

— Мы были там...

— Где?

— Я не знаю, где. Это был балкон с видом на город — не Темпост. Куда-то в теплое место, с одной стороны поросшее легким лесом, который упирался в болото, с другой — луга. Горы вдали... Это был город на озерах и реках.