ГЛАВА 7

ГЛАВА 7

Цепочка от лампы ускользает из моих дрожащих пальцев, как будто вся комната сговорилась оставить меня беззащитной перед этим пугающим чудищем. Наконец, мне удается включить свет, и комната озаряется светом. Но вместо облегчения, я испытываю еще большее чувство ужаса, глядя на мужчину, нависшего надо мной.

На нижней половине его лица - маска в виде черепа, изогнутые линии которой имитируют улыбку, лишенную всякой радости. Его сверкающие золотые глаза смотрят на меня хищно и жадно. Очевидно, что я - его добыча.

— Могу я присоединиться к вам, миледи? — Его мягкий голос совсем не вяжется с дикой внешностью, и я оторопело моргаю, пока он, терпеливо ожидая ответа, вновь указывает на место рядом со мной.

— Э-э, ну, да, конечно. Только, пожалуйста, без обуви на кровати, — запинаясь, отвечаю я.

Мои догадки о его личности подтверждаются, когда он снимает сапоги — черные, изрядно потрепанные, с комками грязи на подошвах. Он называет меня «миледи», а в его глазах сверкает жидкое золото. Когда он наклоняется, чтобы поставить сапоги у изножья кровати, я замечаю меч, пристегнутый к его спине. К счастью, на нем нет следов крови.

Я слегка отодвигаюсь, чтобы освободить для него место, задача не из легких — он занимает почти весь мой матрас. Когда сдвигаюсь, одеяла на мгновение сползают с моих ног, обнажая кожу, и его взгляд тут же устремляется на меня.

— Ты как яд, маленькая Роза, — пробормотал он, окидывая меня взглядом, от которого по позвоночнику пробежала дрожь. Его взгляд, кажется, проникает в самое сердце, заполняя меня тягучим теплом.

Нервно натягивая край своей кофты вниз, я отвечаю: — Может, лучше было бы, если бы я была чем-то более сладким?

— Ты считаешь себя сладкой? — В его тоне звучит насмешка и презрение. Не успеваю я опомниться, как он наклоняется надо мной, нависая всем телом, оставляя ощущение, будто я в ловушке. Что-то первобытное в нем не терпит возражений. — Все, что я знаю о тебе, — это то, как ты откладывала меня, книгу за книгой, и все равно тебе было мало. — Его слова пропитаны обидой и гневом, будто яд капает с каждого слога. Страх сжимает мое сердце, когда я понимаю всю глубину его обиды.

Только сейчас я замечаю бирюзовые искорки в его глазах. Меня охватывает ужас: передо мной сущий гибрид из всех моих литературных жанров. Это не просто всадник на драконе, но и тот самый человек с ножом, и злодей в маске-черепе. В голове мелькают образы персонажей из каждой книги, что лежит на стуле в углу, и вдруг до меня доходит: одна из них — про морского монстра. Как раз в тот момент, когда фиолетовый щупальцеобразный язык вырывается из его рта и скользит по моей щеке. Четвертая книга была о морском чудовище, и теперь оно здесь, готовое утопить меня в извращенной смеси похоти и тоски.

Каждая часть его тела прижимается к моему, когда он наклоняется для поцелуя. Он настолько силен, что ему было бы легко раздавить меня, как цветок, зажатый между страницами. Но вместо этого, его прикосновения осторожны, и я наслаждаюсь тяжестью его тела, не боясь боли. Объятая странным чувством уюта, я тянусь к нему, прижимая щеку к прохладной маске, пока он шепчет:

— Готова закончить то, что начала?

Горький привкус заполняет мой рот, и, охваченная отвращением, я открываю глаза. Без промедления упираюсь ладонями в его грудь и отталкиваю.

— Отвали от меня с этим дерьмом! Не дождешься! — Отрезаю я, не скрывая злости Я отказываюсь принимать еще одно требование выполнить задание, особенно после того, как провел всю ночь, доделывая проект, чтобы уложиться в чужой срок. Книги должны приносить удовольствие, и не нужно ставить мне дедлайны!

Его глаза сверкают яростью, когда он снова прижимается ко мне.

— У моей маленькой Розы есть шипы, — его щупальце медленно скользит по моим сжатым губам, — Откройся, вкусняшка.

Сжигая его взглядом, настолько яростным, что он мог бы прожечь бумагу, я отвечаю:

— Я не буду выполнять твои требования по подчинению только для того, чтобы ты мог поторопиться со своим хэппи-эндом. Я не дочитала не просто так. Так что возвращайся в кресло и дай мне поспать.

Он не уходит, но немного отстраняется, освобождая пространство между нами. В тот же миг какая-то часть меня жаждет снова притянуть его ближе, окунуться в его теплый, манящий запах. Делая вид, что раздраженно вздыхаю, я вдыхаю его аромат, напоминающий старинную библиотеку: запах пергамента, кожаных переплетов, состарившейся бумаги смешивается с нотами ванили и кедра. С моего языка срывается тихий стон удовольствия, выдающий истинные чувства к чудищу, нависшему надо мной.

Проверяя мои границы, он снова склоняется ближе.

— А что, если ты именно та, кому я хочу подарить счастливый конец?

Его слова будоражат меня, но я все еще не намерена сдаваться. Я решила еще до его прихода — спать, а не сидеть до утра над своими книжными долгами.

— Послушай, я не выбросила тебя, а просто отложила на время, когда буду готова посвятить тебе внимание, — говорю я уверенно. — Я ведь сама тебя выбрала. Разве этого мало? Мне просто хочется немного отдохнуть, потому что день был очень длинным и тяжелым.

— Давай я отвлеку тебя от твоего «тяжелого дня» чем-то... тоже длинным и тяжелым, — его улыбка становится шире, и он подмигивает.

Закатив глаза, я отвечаю на его шутку своей:

— С каких пор я должна разбираться с книжными долгами, а не с тем, кто решил «разобраться» со мной?

Его смех - настоящий, искренний, даже превращает жуткую усмешку его маски в настоящую улыбку.

— Я знаю, день был тяжелым, моя леди, вот почему я и хочу вытащить тебя из этой пытки монотонности. — Проводя пальцами по моим волосам, он смотрит на меня с неожиданной теплотой.

Но как бы мило он ни действовал, я больше не могу ни для кого ничего делать — я просто выжата.

— Вот в этом-то и проблема. Я отложила тебя, потому что ты однообразен. Без обид, но я знаю, как закончится твоя история. Одни и те же всплески драмы, за которыми тянутся страницы, пока дело не дойдет до очередного кульминационного момента. А потом счастливый конец, и все. Пора искать новых персонажей. А сегодня я просто хочу чего-то другого. Чего-то, чего я еще не читала. И ты не можешь удовлетворить эту мою потребность.

— Чушь собачья, — он не злится, но смотрит на меня твердо, и, прижавшись лицом к моему плечу, шепчет: — Ты наслаждаешься привычным сюжетом. Тебя завораживает уверенность в моих действиях, ведь предсказуемость — это гарантия результата.

Его поцелуи на моей ключице почти заставляют меня усомниться в решимости. Все вокруг исчезает, остается только сладкое, опьяняющее желание, пробудившееся в его прикосновении. Я уступаю и позволяю ему вкусить меня. Прерываясь на секунду, он шепчет:

— Может, перескочим сразу к той части, где мы не враги, а любовники?

Огонь во мне вновь вспыхивает от разочарования и досады. Я бросаю ему вызов:

— Я тебе не сценарий для быстрой любовной сцены. Не получится просто пролистать все «ненужные» чувства и сразу лечь в постель. Может, я и нахожу утешение в предсказуемом, но не сегодня. Ты просто не способен зажечь ту искру, которой я жажду.

Не скрывая сожаления, добавляю:

— Тебе не хватает глубины. Ты не способен удивить, хотя, казалось бы, ты и есть сама книга. Так что, давай, отойди и оставь меня в покое.

Не говоря ни слова, он отстраняется. Холод в том месте, где было его теплое тело, почти так же шокирует, как и то, как беззвучно он уходит от кровати. Глядя на него сейчас, я вдруг осознаю, насколько пугающим он может быть, и на миг мне становится жаль, что я так грубо отшила его. Передо мной воплощение того, от чего невозможно отвести взгляд — и я его отвергла.

— Похоже, на сегодня наше общение закончилось. Сладких снов, моя леди, — произносит он, его шаги в ночной тишине отдаются эхом в такт моему колотящемуся сердцу. Я достигла своей цели, но не могу оторвать глаз от того, как его пальцы, будто нехотя, скользят по корешкам моих книг. Как в дежавю, он замирает перед одной из них, и вдруг комнату сотрясает раскат грома.

— Возможно, малышке Розе нужна сказка на ночь? — Лукаво предлагает он.

Я не знаю, что он задумал, но догадываюсь, что успокоить меня он явно не собирается. Пытаюсь разглядеть, какую книгу он выбрал, но он заслоняет обзор. Усаживаясь в кресло, он открывает книгу и начинает читать, его взгляд прикован ко мне, а из-за маски снова появляется щупальце, скользящее по его губам. Облизав палец, он находит нужную страницу и начинает читать низким, гипнотическим голосом. Меня моментально захватывает его завораживающее повествование, и я совсем теряюсь, пока, слишком поздно, не осознаю, какого рода главы он выбрал для «сказки на ночь».