Я нажимаю на тормоза, когда мы проезжаем на красный свет, мои глаза мечутся между двумя знаками перед нами. Один указывает на центр города Риверсайд, а другой – на шоссе, которое ведет прямо к Шевалье Хилл.

— Я имею в виду... — Эви дразнит, снимая солнцезащитные очки. Ее глаза озорно блестят, когда она переводит взгляд с меня на вывеску, потирая руками свои загорелые бедра. — Это бы окончательно вывело твоего брата из себя.

— Он не тот, кого я пытаюсь разозлить. — Я сжимаю руль.

Эви делает паузу, поднимая идеально накрашенную бровь. Она знает, кого я имею в виду.

— Что он сделал на этот раз?

Я выжимаю сцепление и выезжаю на первую полосу. Они хлынут по этим улицам с минуты на минуту, и когда они это сделают, я не хочу быть здесь.

Я выжимаю сцепление и нажимаю на акселератор другой ногой. Как только я набираю высокие обороты, я отпускаю сцепление и той же ногой нажимаю на тормоза, пока задние шины не теряют сцепление с дорогой и окна машины не заволакивает дымом. Мы с Эви вдыхаем знакомый запах горячего асфальта и жженой резины, как будто это наши фирменные духи.

Переведя его на вторую передачу, я отпускаю тормоза и двигаю нас вперед. Я бы никогда не поехала на Шевалье Хилл, но было бы забавно посмотреть, как далеко мы сможем зайти, пока кто-нибудь или что-нибудь не остановит нас.

Первая остановка: забрать девочек.

Любовь была не более чем маской, используемой, чтобы простить кого-то за все совершенные им обиды. Любви не существовало. Была одержимость.

Мои пальцы коснулись поверхности воды, когда я закрыла глаза. Птицы щебетали над грохочущим водопадом, когда я глубже зарылась пальцами ног в песок. Я ждала этого момента. Минуты восторга, которые прошли, когда я поняла, что не должна быть здесь.

Я открыла глаза и посмотрела через плечо. Куда, черт возьми, подевалась Ривер? Наши полотенца были разбросаны по песку, в воздухе разносились звуки Металлики. Мне здесь нравилось.

Вода продолжала поглощать мое тело, по мере того как я погружалась все глубже и глубже. Как только острый холод исчез, я нырнула под воду, зажимая нос. Мою кожу больше не покалывало, как в печи, когда я оттолкнулась от песчаного грунта, выныривая обратно на поверхность. Я вытерла глаза, когда тушь потекла по моим ладоням, и снова повернулась лицом к береговой линии, надеясь найти Ривер, но наткнулась только на твердое тело. Моя рука взлетела и коснулась его груди. Я знала, кто это был. Даже без его красноречивых татуировок я бы знала. За страстностью, которая следовала за ним повсюду, тянулся язык пламени, который, казалось, всегда пробовал меня на вкус, когда был рядом. На днях он собирался проглотить меня целиком.

Остановись, Хален. Подумай. Не это. Не сейчас.

— Уор... — Я отодвинулась от него, но его рука обхватила меня за спину, прижимая ближе. Как будто он знал, что я не хочу, чтобы он был рядом, но при этом нужда в нем преобладала. В темноте даже сильный ожог ненависти может привести тебя домой. — Какого хрена ты делаешь? — Мне удалось вывернуться из кольца его рук, и как раз в тот момент, когда я подумала, что он собирается позволить мне доплыть до берега, его рука легла мне на живот, снова прижимая меня к спине.

Его пальцы скользнули по моей коже.

— Прекрати, блять, болтать.

Я прикусила нижнюю губу, когда у меня перехватило дыхание. Я, блять, не хотела прекращать болтать. Я хотела разозлиться на него за то, что он прикасался ко мне. Я хотела позволить этому огню гореть, пока он не превратит нас обоих в пепел.

Он коснулся губами моей шеи, и страх пробежал по моему телу. Страх, гнев, ненависть — всё это было приготовлено из тех же ингредиентов, которые использовались для разжигания единственной эмоции, которой злоупотребляли так же сильно, как и преследовали.

— Ты этого хочешь. Прекрати, блять, играть. — Его пальцы скользнули по линии моего бикини, и мои бедра сжались вместе. — Я не знаю почему. Всё, что я бы сделал, это вскрыл тебя и вырвал всё, что делает тебя хорошей.

Я оттолкнулась от него, и на этот раз вместо того, чтобы удерживать меня на месте, он отпустил. Я поплыла по воде, злясь на себя за то, что недостаточно боролась. Почему я позволила этому случиться?

К черту Уора.

И к черту жертвы, которые он, кажется, всегда уносит с собой.

— Ты в порядке? — Стелла посмотрела на меня поверх очков Prada, держа в каждой руке по две красные чашки Solo. Её темно-черные волосы были заплетены в два причудливых рыбьих хвоста по обе стороны головы. — Что он сделал?

— Ничего. — Я отобрала у неё одну из чашек. Если и было что-то, в чем я была хороша, так это игнорирование Уора.

Ну... нет, это была лишь полуправда.

Проходя мимо людей, пьющих возле качелей, спускающихся к воде, я пошла по тропинке через поляну, перешагивая через сломанные ветки и цветы. Devil’s Cockpit начинается от русла воды на другой стороне, рядом с площадкой для заноса, но вы также можете срезать путь по этой дорожке, чтобы добраться до частной песчаной бухты.

Я еще не совсем дошла до конца, когда почувствовала невидимое прикосновение чьих-то глаз сзади. Может быть, это была тишина из-за разделения между тем местом, где я стояла, и тем, куда мне предстояло идти, или, может быть, это было из-за того, как ветер обвивал мои лодыжки, и знакомая тяжесть страха заполнила мой желудок.

Мои пальцы покалывало, когда я развернулась, но так ничего и не увидела. Ничего, кроме пустой дорожки, по которой я только что шла. Прежде чем я успела подумать, я продолжила путь. Та же тяжесть опустилась на землю, когда тень выступила из-за дерева.

Он был высоким и долговязым, и у него была красно-белая спиральная серьга, свисавшая с мочки уха.

Его голова склонилась набок, и у меня потекли слюнки.

Он был слишком стар, чтобы находиться здесь.

— Ты потерялась? — Ноги сами понесли меня туда, где он стоял, а ветер трепал выбившиеся пряди моих волос.

Я заправила прядь волос за ухо.

— Я Хален, я... — Я сделала паузу. О нет.

Он не ответил.

Я отступила в сторону, но моя рука мимоходом задела его. Ослепляющая боль сжала мое горло, когда я упала на колени. Я не могла дышать. Мир начал рушиться вокруг меня.

Трек.

Песок.

Смех и звуки рвущихся шин.

Все растворилось вокруг меня, когда он схватил меня за горло и рывком поставил на ноги. Мир, каким я его знала, больше не было.

Мир, каким я его знала был мрачен.