Я поджимаю губы, когда вижу облупившуюся краску на каждой гребаной стене. Придется сначала отшлифовать. Дыры смотрят на меня в ответ, и мои глаза фокусируются на них. Я не могу перестать смотреть на неровные края гипсокартона, которые мне придется залатать.

Люси прослеживает мой застывший взгляд на особенно большой дыре.

— У большинства людей, которые приходят в такие дома трезвости, не самые лучшие способы преодоления трудностей, поэтому в большинстве этих комнат есть подобные дыры. И я предпочитаю, чтобы они били стены, а не друг друга, — говорит она сквозь сдавленный смех.

Дом трезвости? Почему Рейна попросила меня подбросить ее в один из таких домов?

Осознание заставляет меня почувствовать себя наивным тупицей. Если она живет здесь, то, скорее всего, борется с зависимостью. Наркотики и алкоголь никогда не были моими пристрастиями, но я могу понять их притягательность. Было бы забавно иногда сбегать от своих гребаных мыслей. Может быть, я мог бы расслабиться и раскрашивать стены не так невротично. Но нет, я всегда позволяю своим дурным мыслям и чувствам бушевать в моем сознании, вместо того чтобы подавлять их. Думаю, мне будет не хватать их компании, если я буду сдерживать их.

— Мне нужно забрать свое дер… вещи, — поправляю я себя. Профессионализм и всё такое.

Я возвращаюсь к своей машине и делаю два захода, чтобы перенести все необходимое. Я не подрядчик, но элементарные дыры заделать могу. Этому навыку я научился, когда сам проделывал дыры в стенах, а мама била меня по заднице и заставляла их потом заделывать.

— Думаю, мне нужно исправить все эти дыры, прежде чем приступить к покраске, — говорю я Люси, проходя мимо стола. — Можно мне взять мастер-ключ, чтобы я мог поработать над другими комнатами, когда закончу с этой?

Она роется в кармане и кладет ключ мне на ладонь. Я едва не роняю его, когда ощущаю тепло ее тела коснувшегося моей кожи. Мерзко. Я кладу его в карман и иду по коридору.

Открыв дверь, я вхожу в комнату, которую она мне уже показала. И сразу приступаю к работе, замазывая первую дыру шпаклевкой. За окном холодный осенний воздух, но здесь чертовски жарко. Пот выступает под моей одеждой. Я останавливаюсь и оглядываюсь по сторонам, затем снимаю рубашку и перекидываю ее через плечо, продолжая работать. Если бы вокруг были люди, я бы никогда не смог раздеться. Пока что это место кажется чертовски пустым.

Я провожу липким металлическим лезвием по заплатке еще раз, зажав язык между зубами, пытаясь идеально наложить штукатурку. Краска скоро покроет ее, но я хочу, чтобы она легла как можно ровнее. Закончив, я вытираю шпатель о штаны, пристально глядя на свою работу. Вероятно, мне придется отшлифовать края, чтобы всё получилось как надо.

Когда я отворачиваюсь от стены, то вижу девушку, которая смотрит на меня из коридора. Сумка с покупками висит у нее на боку, а рот приоткрыт. Она смотрит на меня так, словно я изящная статуя в музее искусств, и это как-то хуже, чем обычные взгляды отвращения или унижения, которые я вызываю у большинства людей.

Я отступаю назад, спотыкаюсь об угол кровати и упираюсь спиной в стену позади. Мой локоть отлетает назад, и я едва не проделываю новую дыру в стене. Я быстро срываю с плеча рубашку и набрасываю ее. Она прилипает к моему мокрому от пота телу, когда я пытаюсь натянуть ее.

Как долго она наблюдала за мной?

Почему она наблюдала за мной?

Это чертовски жутко.

Ладно, прошлой ночью я тоже был жутким, но, по крайней мере, это было не лицом к лицу. Она не видела, как я трахал ее глазами.

Ее губы растягиваются в улыбке, и я снова чуть не падаю, отталкиваясь от стены, одергивая за подол своей рубашки.

— Какого черта, — раздраженно огрызаюсь я.

— Тебе не нравится, когда за тобой наблюдают? — спрашивает она.

Я хватаю с пола шпатель и усмехаюсь.

— Я за тобой не следил.

— Конечно, — говорит она, прежде чем исчезнуть в коридоре.

Я крадусь к дверному проему и заглядываю за угол. Она входит в третью дверь слева. Через две комнаты от этой.

— Сука, — бормочу я себе под нос, собирая свои принадлежности и направляясь в комнату напротив. Как она смеет осуждать меня за то, что я делаю то же самое, что она только что сделала со мной. Я не буду заниматься ее комнатой, пока не буду уверен, что она ушла.

Она странная.

Стремная.

Как и я.