Глава 8

СОФИ

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — молюсь я автомобильным богам и пытаюсь снова завести машину. Внутренние огни даже не мигают, когда я поворачиваю ключ. Где-то внутри моего чертового Honda Civic раздается быстрое щелканье. Я отпускаю ключи и откидываюсь назад, нахмурившись, уставившись в центр руля.

— Сука, — бормочу я, бросая голову на подголовник. Закрываю глаза и накрываю лицо руками. Я уже десять минут пытаюсь завести этот кусок хлама, и ни хрена не выходит. Между сломанным кондиционером и теперь этой фигней, я уже готова списать убытки и просто скатить эту сучку в реку.

Злость бурлит во мне так же сильно, как усталость. Все, чего я хочу, — это добраться до дома, принять обжигающе горячий душ и рухнуть на свою чертову кровать. Но после двенадцатичасовой смены, как ты думаешь, судьба позволит мне это сделать? Ни хрена. У нее явно какое-то долбаное чувство юмора, которого я никогда не пойму.

Ноги отваливаются, голова вот-вот взорвется, и я готова расплакаться от усталости. В такие моменты мне особенно не хватает собственного жилья. В старом доме у меня была огромная ванна на ножках, в которой можно было отмокнуть после долгой смены. А в клубе — только душ. Еще одна причина, почему пора начать искать новое место для жизни.

Я открываю глаза и выпрямляюсь. Хмуро оглядываясь на салон своей машины, я с яростью стягиваю резинку, которая удерживала мои волосы. Как только она освобождается, я глубоко вздыхаю и начинаю массировать свою ноющую голову. Боль отступает мгновенно, когда мои волосы наконец расслабляются.

Этот вечер был одним из самых длинных за все время, что я работаю. Хотя это была обычная двенадцатичасовая смена, казалось, что она длилась вечность, особенно после того, как привезли Джоэла. Оставался всего один час до конца смены, но его присутствие сделало этот час бесконечным.

После того как я разбудила доктора Хейли, я пыталась занять себя чем угодно, только бы не проверять его состояние. Пополняла запасы, убиралась, бегала по лабораториям — все, что угодно, лишь бы не смотреть на него. Я только представляю, что бы сказал Майлз, если бы был на смене сегодня.

— Ты серьезно собираешься прятаться от этого вкусного куска мужского мяса? Девочка, если ты не воспользуешься этим, я пойду посмотрю, насколько он самом деле натурал , — думаю я, представляя, как это звучало бы от моего лучшего друга.

Я почти хихикаю от своей собственной пародии на Майлза. Мы проводим столько времени вместе, что я заранее знаю, что он скажет в любой ситуации.

Когда я отметилась на выход, Джоэл все еще занимал седьмую койку, ожидая результатов рентгена. Я уже достаточно давно работаю в неотложке, чтобы знать, что у него, судя по всему, вывихнутое плечо. Но у нас есть протоколы, которым нужно следовать, и это хорошо. Если бы доктор решил на месте, что это вывих, он бы попросил меня помочь с вправлением руки. А я знала, что если прикоснусь к нему, в голове начнут крутиться неподобающие мысли, и здравый смысл уйдет на второй план. Лучше, если я вообще больше не увижу его, ведь я превращаюсь в неловкую идиотку рядом с ним.

Я тяжело вздыхаю и снова хватаюсь за ключи, свисающие из замка зажигания.

— Ладно, слушай, если ты хочешь, чтобы я отвезла тебя на свалку, где ты помрешь завтра, я отвезу тебя сама. Но мне нужно, чтобы ты немного продержалась. Мне просто нужно добраться до дома. Хорошо? — говорю я машине, как будто она может меня услышать.

Я нажимаю на тормоза и шепчу молитву, поворачивая ключ снова. Этот проклятый щелчок раздается вновь. Никакого даже намека на то, что двигатель может заработать, и мое настроение полностью пропадает.

— Ты всегда была эгоистичной сукой, — рычу я, хлопая руками по рулю. Вытаскиваю длинный список ругательств, пока тяну рычаг, чтобы открыть капот. Он щелкает, и я открываю дверь.

Обходя машину, я ищу зацепку под краем капота, отгибаю ее и поднимаю капот. После того, как ставлю опору, чтобы он не закрылся, я опираюсь на переднюю часть радиатора. Сжав брови, я пытаюсь рассмотреть внутренности машины, в надежде понять что же не так. Но вскоре осознаю, что абсолютно ничего не знаю о машинах и о том, как должен выглядеть двигатель, так что сдавайся.

Выпуская часть своего раздражения, я убираю опору и с силой захлопываю капот. Мне хочется закричать на этот кусок хлама и пнуть его, пока что-то не сломается, но я сдерживаюсь.

И что теперь?

Я могла бы позвонить Ли и попросить его забрать меня. Но ты уже и так бремя для своего брата, не хочешь ли ты еще больше это усугубить? — Неа, спасибо — бормочу я сама себе. Я могла бы вернуться в больницу и посмотреть, не сможет ли кто-то из других медсестер подвести меня. Но тогда есть риск снова столкнуться с высоким, темным и загадочным человеком.. — Ни в коем случае.

Вздыхая, я возвращаюсь к своей двери и, протянув руку через открытое окно, хватаю рюкзак. Открываю его и начинаю копаться в поисках телефона. Как только нахожу его, открываю приложение для вызова такси и ввожу свое местоположение. Я чуть не плачу от счастья, когда вижу доступное такси неподалеку, прямо на другой стороне больницы, у главного входа. Если потороплюсь, смогу добраться туда, прежде чем оно уедет.

Я закидываю рюкзак на плечо, тяжелый вес заставляет меня немного наклониться, и я едва не падаю на задницу. В голове мелькает мысль, стоит ли забрать ключи из замка зажигания и закрыть окна, но я быстро отказываюсь от этой идеи. С тех пор как мой дом сгорел, на этом ключе больше нет ничего полезного. Так что, если кто-то попытается угнать мою машину, удачи ему с этим. К тому же, компании по эвакуации понадобятся ключи, когда они приедут забрать ее. Я мысленно отмечаю, что нужно будет найти ближайшую мастерскую по пути домой.

Развернувшись спиной к этой развалине, я начинаю быстро шагать. Я могла бы вернуться в больницу и пройти через главный вход, но на этот раз жара середины лета не расплавляет меня, пока я стою здесь.

Сейчас чуть больше шести утра, и природа вокруг начинает пробуждаться. Солнце выглядывает из-за горизонта, делая мир размытым и как будто сновидением. Утро уже достаточно позднее, и некоторые люди уже начинают свой день, но все еще достаточно рано, чтобы слышать, как цикады жужжат в близлежащих деревьях. Почти так спокойно, что заставляет меня думать, что этот путь был хорошей идеей. Пока я не осознаю, насколько далеко мне предстоит идти.

Я едва успела покинуть парковку и выйти на тротуар, который тянется вдоль главной дороги, как ноги начинают орать от боли. Я морщусь почти с каждым шагом и начинаю серьезно сожалеть о том, что не сделала перерыв.

В тот момент это казалось разумным решением. Я дала всем остальным медсестрам и помощникам передохнуть, пока врача не было. Но теперь я ощущаю последствия.

Голова, возможно, перестала гудеть с тех пор, как я распустила свои густые волосы. Но необходимость идти с таким тяжелым рюкзаком на спине только подчеркивает боль в ногах и усталость в душе.

Соберись, малышка, ты почти на месте. Мой внутренний голос становится моим фанатом, и мне хочется назвать ее ебаной идиоткой. Надо было попросить Ли забрать меня. Я и так являюсь бременем, так насколько хуже это может быть в данный момент?

Я почти на полпути к переднему входу здания, когда рядом на улице раздается глубокий гул. Сначала я думаю, что это кто-то едет на утреннюю работу, поэтому держу голову вниз и продолжаю идти. Но потом гул становится все громче, и я просто вынуждена посмотреть в сторону, так как любопытство берет верх.

Я едва не ловлю слюну, когда вижу, как водитель медленно скользит рядом со мной. Он притормозил, его скорость упала до минимума, и ровное рычание работающего двигателя затихает, заставляя мое сердце биться быстрее. Этот кастомный, темно - зеленый, мощный мотоцикл напоминает мне о сексе на колесах, но не так сильно, как сам райдер.

Деклан одной рукой крепко держит рукоятку, а другая лежит на бедре, в паре дюймов от выпуклости, которая искушает меня по-дьявольски сладким образом. Я всегда считала мотоциклы сексуальными, даже до того, как мой брат вляпался в свой клуб. Но когда Деклан управляет этим ревущим зверем между своих ног? Скажем так, увидев его на мотоцикле, даже монахиня могла бы отказаться от своих обетов.

Его фиолетовые глаза сегодня тусклые, и я начинаю догадываться, проснулся ли он только что или уже какое-то время на ногах. Его короткая борода гладко прилегает к лицу, а темные волосы красиво растрепаны. Ты же знаешь, что волосы такие же мягкие, какими кажутся, — шепчет мой внутренний голос. Его брови нахмурены в центре, но это не столько угроза, сколько будто он задает тихий вопрос.

Вопрос назревает на моих губах, но прежде чем я успеваю его задать, он перебивает меня.

— Какого, хрена, ты здесь делаешь? — его вопрос звучит резко, и я не ожидала такой реакции, из-за чего невольно вздрагиваю. Не то чтобы он обычно говорил без шипения, когда обращается ко мне, но его резкий тон после недели молчания меня удивляет.

Я мгновенно останавливаюсь и так сильно сжимаю лямки рюкзака, что это причиняет мне боль в ладонях. Посылая ему смертоносный взгляд, отвечаю:

— Я могла бы задать тебе тот же вопрос.

Его хмурое лицо становится еще более суровым, и у меня поднимается давление. Не говоря ни слова, я понимаю, что он собирается начать ссору, а я слишком устала, чтобы бороться с ним сейчас. Вместо того чтобы углубляться в конфликт, я поворачиваюсь и продолжаю свой путь.

Уголком глаза замечаю, как его челюсть отвисает, а между бровями образуется складка. Он не привык к тому, что я просто ухожу, и шокированное поднятие его бровей почти заставляет меня рассмеяться.

— Софи, — рычит он, продолжая медленно двигаться рядом. Я игнорирую его и держу подбородок высоко. — Софи, где твоя тачка? — пытается он снова, но я продолжаю игнорировать его. Полностью молча, я увеличиваю скорость и начинаю идти быстрее. Даже сейчас я вижу главный вход больницы, где меня ждет машина.