ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ

ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ

ТЕЙТУМ

— Чёрт возьми, Деклан. Я сказала, сиди спокойно, — резкий голос Софи доносится с противоположной стороны клуба. Объект её гнева сидит перед ней у бара. Она пытается обработать его забинтованную руку последние несколько минут, но он постоянно уворачивается.

— А я сказал, что сам справлюсь, Малявка, — рычит он, схватив свой стакан с виски и залпом выпивает его. Я ухмыляюсь и толкаю Лиама локтем в бок. Он сидит рядом со мной в нашем тёмном углу. В том самом тёмном углу, из которого он когда-то высматривал меня, когда охотился на свою добычу. Он обхватывает моё обнажённое бедро под рваной джинсовой юбкой, наблюдая за разворачивающейся перед нами драмой.

— Ты не можешь перестать быть таким упрямым хотя бы на две секунды и дать мне осмотреть твой ожог? — Софи, злобно нахмурившись, стоит перед ним, её загорелое лицо вспыхивает от гнева. Ухмылка Деклана лишь разжигает в её глазах ещё большую ярость.

— Для невежественного байкера вроде меня это слишком сложное слово, — бурчит он в свой пустой стакан.

— Хочешь сложных слов? Пожалуйста: невежда, обременительный, неучтивый, социопат, гребаный придурок, — шипит она.

— Последнее было из двух слов, догматик, — усмехается он, и я едва сдерживаю смешок. Нет сомнений, что он специально выучил это слово, чтобы использовать его в такой ситуации.

Помимо того, что Софи — медсестра, она практически воплощение добродетели и, к тому же, очень образована. Два факта, которые Деклан обожает использовать, чтобы довести её до белого каления. Лиам сжимает моё бедро, молчаливо предупреждая не смеяться. Если Софи подумает, что мы издеваемся над ней, она взорвётся. И уж точно я не хочу, чтобы вся эта латиноамериканская ярость была направлена на меня, поэтому тут же прочищаю горло, чтобы подавить смех.

Мы наблюдаем, как Деклан тянется за бутылкой виски рядом с ним и наливает себе три пальца. Уф. Очевидно, что он настроен уйти в алкогольную кому этой ночью, и, судя по всему, именно туда он и направляется.

Так продолжалось весь последний месяц. Сначала они ходили вокруг друг друга на цыпочках. Но вскоре эта новизна сошла на нет, и с тех пор они не перестают ссориться. Наверняка не помогает и то, что Лиам отдал своей сестре свою квартиру, пока её жилищная ситуация не разрешится. У неё проблемы со страховой компанией, и пока что они даже не убрали обломки, оставшиеся от её дома.

Лиам и я переехали в помещение над автомастерской клуба. Оно раньше использовалось как склад, но мы всё там очистили. Теперь это огромное открытое пространство, достаточно большое, чтобы вместить три-четыре маленькие квартиры. Сейчас мы занимаемся ремонтом. За последний месяц мы создали для себя и для Макс более-менее пригодное для жизни пространство.

После её ужасного похищения я осталась с ней, когда все остальные отправились к дому Софи, или к тому, что от него осталось. Я ехала с Макс в машине скорой помощи до ближайшей больницы и до сих пор горжусь собой за то, что смогла держать себя в руках всё это время. Макс — моя сестра, поэтому видеть её избитой и с синяками не только заставило меня невероятно беспокоиться за неё, но и наполнило чувством убийственной ярости. Если бы у меня была возможность снова добраться до Пелоси, я бы вырвала ему грёбаное горло голыми зубами, не испытывая ни капли сожаления.

Но, как бы там ни было, Макс отделалась лишь несколькими швами, а Антонио Пелоси находится за решёткой в неизвестном месте. Мы можем предположить, что он уже разыскивается одним очень разозлённым наркобароном, так что вероятность того, что он свяжется с ними, чтобы сдать нас, крайне мала. В любом случае, в ближайшее время он вряд ли заговорит с кем-либо. ФБР, скорее всего, увезло его в неизвестное место для дальнейших допросов. Шансов, что мы когда-нибудь его снова увидим, почти нет. Но это не делает Лиама менее встревоженным.

После того как мы все вернулись, Оуэн пообещал выяснить, куда отправили Пелоси. Несмотря на наши физические ограничения, влияние клуба велико. Если мы сможем узнать, где он находится, мы можем внедрить кого-то на внутреннюю работу, чтобы устранить проблему. Сейчас это просто игра ожидания.

Даже если его больше нет рядом, его угроза всё ещё висит над нами. Кажется, что мы все ходим по тонкому льду, ожидая, когда что-то взорвётся и утащит нас всех в ад с огненной вспышкой. Лиам и остальные убеждены, что всё ещё не кончилось, и я склонна с ними согласиться.

Никому из нас не разрешается покидать клуб без сопровождения. Лично меня это вполне устраивает. Особенно когда моё сопровождение специализируется на том, чтобы заставлять меня кончать так, что я вижу звёзды. Я сжимаю бёдра, чтобы унять боль, которую вызывает эта мысль.

Макс, с другой стороны, ненавидит каждую секунду и сбегает от своего «хвоста» при каждой возможности.. Как ни странно, все по очереди наблюдают за ней, но больше всего за ней охотятся Таннер или Эйс. Им еще предстоит выяснить, что, если они будут просто работать вместе, им будет легче держать ее в узде. Макс - свободный дух, и им обоим потребуется приручить ее.

Софи до сих пор не знает, что у неё есть сопровождение. Она не обрадуется, если узнает, что за ней следят, и мы не хотим вызывать у неё подозрений. В конце концов, нет смысла пугать её, если мы ошибаемся насчёт Пелоси.

И как по команде, вниз спускается тот единственный человек, которому она позволила сопровождать её последние две недели. Он ночует с ней на надувном матрасе в старой комнате Лиама. Меня забавляет эта картина, учитывая его размер и крошечный матрас. Ему потребовалось пару недель, чтобы организовать визит, но как только он узнал о пожаре, он приехал в город так быстро, как только мог, и с тех пор не уезжал. Я думаю, что скоро он уедет — ведь он всё-таки женат.

Старший брат Лиама, Дэймон, кажется больше, чем в жизни, поскольку его тень заполняет нижнюю площадку лестницы. На нём оливковая футболка, которая сидит на нём как влитая. Волосы у него длинные, завиваются на затылке, где он их собирает в хвост. Челюсти сжаты, как и шоколадно-карие глаза, которыми он сверлит спину Деклана. Детективу явно не нравится итальянец, и это видно по его взгляду.

Похоже, у всех Сантосов одинаковые глаза насыщенного цвета какао.

Я чувствую, как Лиам выпрямляется немного больше, когда замечает старшего брата. Не от страха, а из уважения. Он любит своего старшего брата, но когда они стоят рядом, становится ясно, что Лиам — другой. На самом деле, он отличается от всех своих братьев и сестёр. Но даже если он злодей в семье героев, он мой злодей. И я не хотела бы его другим.

Чувствуя внезапную потребность выразить свою любовь, я наклоняюсь и мягко целую его полные губы. Сначала он выглядит удивлённым, но быстро погружается в поцелуй. Его язык проникает через мои губы на мгновение, прежде чем мы отстраняемся. Поцелуй лишь подогревает моё желание, и по взгляду в его глазах я вижу, что он знает это. Его рука скользит по моему бедру и останавливается на моём обнажённом центре. Мне всё ещё запрещено носить трусики. Он просто держит руку на мне, позволяя мне почувствовать обещание в его прикосновении.

— Софи, — глубокий голос Дэймона не оставляет места для возражений, когда он смотрит на свою сестру.

— У него ожоги третьей степени, и его бинты нужно поменять, — стиснув зубы, говорит она, не отводя своего разъярённого взгляда от Деклана.

— И он блядь, взрослый мужик. Он сам может их поменять. Мне нужно отвезти тебя в страховую компанию, чтобы я успел вернуться и позвонить Джилл. Если я пропущу ещё один звонок по FaceTime, она вырвет мои яйца, подожжёт их и будет плясать вокруг них, как вокруг жертвоприношения богам. Поехали, — рявкает он и разворачивается, направляясь к входной двери. Я ещё не встречала Джилл, но она мне определённо нравится.

София хмурится на своего старшего брата, прежде чем снова переводит взгляд на Деклана. Тёмная ухмылка появляется на его губах, когда он поднимает стакан.

— Лучше будь хорошей девочкой и иди со своим старшим братом, — бормочет он.

На этот раз я не сдерживаюсь и фыркаю вслух, когда её ярость захватывает её, и она вырывает стакан из его рук. Тёмная жидкость выплёскивается через край на её пальцы, но она, кажется, не замечает этого, и, не раздумывая, выплёскивает содержимое прямо в лицо Деклана. Его резкий вдох, когда его окатило густой жидкостью, делает момент ещё забавнее.

Не сказав ни слова, она с такой силой ставит стакан на бар, что другие стаканы под ним задрожали. Она топает прочь, её бёдра раскачиваются от гнева, а затем с грохотом захлопывает входную дверь. Деклан злобно вытирает лицо, прежде чем сползает с барного стула. Он проклинает её на бешеном итальянском, хватает бутылку Джека и практически бегом несётся наверх. Я вздрагиваю, когда его дверь с треском захлопывается, и всё замирает.

Лиам вздыхает, играя с горлышком коричневой бутылки перед собой. Ему ненавистно, что его сестра и Деклан несчастны сейчас. Но ему нужно помнить, что мы все здесь не просто так.

— Ты делаешь то, что нужно, малыш, — говорю я, повернувшись к нему. Маленькая улыбка, которую он мне дарит, полна печали.

— Просто хотелось бы точно знать, что всё кончилось. Что для неё безопасно двигаться дальше, — тихо говорит он.

— Ты делаешь правильный выбор, Ли. Ты же знаешь, что Пелоси — не единственный, о ком стоит беспокоиться в плане мести, — говорю я, не называя имени. Мы оба знаем, о ком идёт речь. Веранго не тот человек, который просто так сдаётся. Он может отступить в тени, как будто его никогда не было, но никогда не исчезнет полностью. Он будет выжидать и ждать подходящего момента, чтобы нанести удар. Когда это причинит нам наибольшую боль.

Напряжение, исходящее от Лиама, заставляет меня действовать. Я отодвигаю стол к соседней кабинке и сажусь верхом на его бёдра. Его руки мгновенно притягиваются к моим бедрам, словно магниты. Юбка задирается между нами, обнажая нижнюю часть моей попы. Его пальцы находят обнажённую кожу и сжимаются на ней. Я уже чувствую, как он твердеет между нами. Желание разгорается в моём животе при ощущении его.