СЕМНАДЦАТЬ

СЕМНАДЦАТЬ

ЛИАМ

Ярость, кипящая внутри, угрожает вырваться наружу, когда я притягиваю Тейт ближе к себе. Её губы мягко касаются моих, и она обвивает ногами мои бедра. Простыня, которая её укрывала, падает, словно она сбрасывает прошлое. Как будто мы сбрасываем всю нашу запутанную историю и начинаем заново.

Ничто другое не имеет значения, когда она в моих руках. Обстоятельства нашего знакомства больше не волнуют, когда она прижата ко мне. Мне плевать, что её наняли шпионить за нами. Мне не важно, что она собиралась разрушить MC. Всё, что меня волнует, — это как её прикосновения заставляют меня чувствовать, что я, наконец, вернулся домой после долгих лет скитаний. Я так долго тосковал без неё, и это чертовски приятно — снова быть дома.

Не пойми меня неправильно, я всё ещё зол. Я в ярости. Но не на неё. Веранго. Его имя отдается эхом в моей голове, запечатлеваясь в глубинах сознания. Я убью этого федерала. За то, что он сделал с Тейт, и за то, что он пытался сделать с моей семьёй.

Агент Брайс Верэнго встретит свой конец, глядя в дуло моего пистолета.

Тейтум держится за меня, как за спасательный круг в этой реальности. Мои руки гладят её деликатно изогнутую спину, опускаясь к её ягодицам. Ощущение её в моих руках после столь долгого времени угрожает сбить меня с ног. Я крепко прижимаю её к себе, целуя её. Когда её язык нежно лижет мои губы, я хочу снова погрузиться в неё.

С того момента, как я попробовал ее на вкус несколько часов назад, я был потерян. Ни одно слово не могло заставить меня оторваться от её сладкой киски. Как она тянула мои волосы, пытаясь одновременно оттолкнуть меня и притянуть ближе. Ощущение её дрожащих бёдер, когда я раздвигал их, приближая её к краю. Но ничто из этого не сравнится с восхитительным вкусом её сливок, покрывающих мой язык, когда она кончала снова и снова.

Мой член набухает и наполняется кровью, когда я вспоминаю каждое мгновение.

Я потерял счёт, сколько раз она кончала у меня на губах. Я мучил ее хорошенькую маленькую киску, чтобы получить необходимую мне информацию, наслаждаясь этим так же, как и она. Возможно, я слишком долго держал в себе обиду на неё за то, что она ушла от меня. Потому что, заставляя её испытывать эту болезненную, но такую сладкую боль, я словно исцелял что-то, что всё ещё оставалось сломанным внутри меня. Называй меня садистом, если хочешь. Я не собираюсь оправдываться за то, чего я хочу, в чем я нуждаюсь.

Я отхожу от кровати и иду к комоду. Взглянув в зеркало над ним, я вижу, как Тейт жадно пожирает мои губы. Мой член подёргивается, когда я смотрю на то, какое мы создаём отражение. Её гладкая спина — первое, что я вижу, когда она цепляется за меня, словно прохладный ветерок в летний день. Её толстые, загорелые, татуированные бедра сжимают мои бёдра, из-за чего штаны, которые я надел ранее, сползают вниз. Мой член гордо поднимается, ищя укрытие, которое может дать только её киска.

Ощущение погружения в её пылающее тепло не сравнимо ни с чем. Её киска всегда плотно охватывает меня, засасывая член, пока я трахаю её. Словно она боится снова потерять меня. Больше никогда.

Теперь, когда она снова в моих объятиях, нет ни единого шанса, что я позволю ей уйти. Я не какой-то сопливый придурок, который встанет на одно колено с цветами и стихами. Но я знаю, когда что-то чувствуется правильно, а когда — чертовски неправильно. И моя жизнь никогда не ощущалась так правильно, как когда она рядом со мной. Неважно, ссоримся мы или смеёмся, всё это правильно.

Её руки беспокойно движутся по мне, пока я кладу её на холодную поверхность комода. У меня по-прежнему есть идеальный вид на неё в зеркале, когда я отрываюсь от её губ. Я зарываю лицо в её шею, позволяя её запаху окружить меня. Её пальцы находят мои волосы и начинают тянуть. Я целую её шею, проводя языком по пульсирующей точке. Неровное биение против моих губ говорит мне, что она хочет того, что произойдет дальше.

Я скольжу к её уху.

— Ты снова сбежишь от меня, mi diosa⁸? — шепчу я мрачно. Дрожь, пробегающая по её телу, заставляет меня улыбнуться.

— Н-нет, — запинается она. — Я закончила бегать.

Я тяжело вздыхаю с улыбкой. Эти слова раздувают мою грудь новыми обещаниями. Уверенностью, что это продлится вечно. Даже после того, как моё тело сгорит в огне, у нас всегда будет это.

Я скольжу вниз, удаляясь от её уха, спускаясь ниже. Целую и кусаю кожу на её ключице, оставляя следы своих зубов в нескольких местах,чтобы оставить свой след. Позже, увидев эти следы, я снова захочу её. Визуальное доказательство нашей связи будет сиять как маяк, показывая всем, что она моя. И, Боже, помоги тому, кто посмеет тронуть то, что принадлежит мне.

Я вылизываю свой путь вниз, к ее тяжелым грудям, пока её пальцы продолжали играть с моими волосами. Мне даже не нужно было смотреть на её киску, чтобы знать, что она мокрая и жаждет меня. Её мягкие стоны говорили мне всё, что нужно, как и запах её возбуждения, окружавший нас.

Я опустился на колени, аккуратно из-за напряженного члена, который поднимал мои штаны. Мои яйца уже были тугими, готовыми выстрелить и покрыть эту богиню толстыми струями спермы. Ещё один способ пометить свою территорию.

Когда мои губы обхватывают один из ее острых сосков, из моей груди вырывается стон. Я кусал её и водил языком вокруг серебряной штанги в её соске. Звуки её мягких вздохов подстёгивали меня. Мои руки скользнули от её колен к вершине её бёдер. Жар, исходивший от её центра, почти обжигает меня.

Я оторвался от её быстро краснеющего соска и посмотрел в её тёмные глаза. Её дикий блеск ответил мне, когда я продолжал смотреть на неё. Я хотел лишь наполнить её до краёв, чтобы она больше не могла думать ни о чём, кроме меня. Но мне нужно было чётко обозначить, что будет дальше.

— Мы устраним Пелоси вместе, — произнёс я с убеждённостью. У неё больше нет шансов делать это в одиночку. Да, у неё есть Макс, но приведение мыши на кошачьи бои никому не поможет, особенно самой мыши. Ей понадобится полная поддержка байкерского клуба, если она хочет выйти из этого целой.

То, что она действовала одна до сих пор, возможно, срабатывало для неё, но теперь так больше не будет. Все вернутся домой в конце этого. И у нас есть гораздо больше шансов на это, если мы все будем играть вместе.

— Дааа, — почти стонет она в ответ, который я не просил. Мы оба знаем, что это не обсуждается.

Я положил руку на одну из её идеальных сисек, наслаждаясь её весом в моей ладони. Мои пальцы теребили и дразнили пирсинг, пока я продолжал изучать её лицо. Она тяжело дышала, пока я играл с ней. Моей другой рукой я скользнул ниже.

Мои пальцы скользят по ее складочкам, погружаясь глубоко в её влажный канал. Её прерывистый вздох даёт мне понять, что я попал точно в цель. Вид моей предыдущей спермы, покрывающей пальцы, наполняет мою грудь дикарской гордостью. Я сгибаю пальцы внутри неё, одновременно сжимая её сосок вокруг штанги пирсинга. Она кусает нижнюю губу, чтобы не закричать, пока я остаюсь неподвижным. Постоянное давление на её точку G заставит её растаять в моих руках. Скоро она будет умолять меня двигаться.

— И, — рычу я, заставляя её встретиться со мной взглядом. Когда она поднимает глаза, я продолжаю: — Я лично разберусь с Веранго.

Её глаза расширяются, и я готовлюсь к ответу. Её рука стремительно летит к моим плечам, пытаясь оттолкнуть меня, а её бёдра угрожают сжаться. Я останавливаю её движение, вонзая пальцы глубже в её киску и сильно щипая её сосок. Её шипение громкое, она сдерживает вскрик. Её влагалище пульсирует вокруг моих пальцев, безмолвно умоляя меня продолжать.

Мой ритм остаётся размеренным, медленным. Это лучший способ довести её до грани безумия. Именно на этой грани Тейт лучше всего слушает.

— Ты н-не можешь этого сделать, — прерывисто произносит она. — Он убьёт тебя.

Её предостережение ничуть не успокаивает зверя внутри меня. Он яростно бушует, трясёт свою клетку, пытаясь вырваться наружу.

Я продолжаю медленную атаку на её киску, но отпускаю её сосок. В одно быстрое движение я хватаю её за затылок и притягиваю к себе. Она вынуждена подчиниться моей воле, когда я прижимаю её лоб к своему. Её влагалище сжимается вокруг моих пальцев, поскольку эта поза усиливает давление на ту волшебную точку, которую я стимулирую.

— Ты думаешь, я не смогу добраться до него раньше, чем он до меня? — рычу я ей в лицо. Она — крепкий орешек, это я признаю. Она не отводит взгляд и смотрит на меня с такой же яростью.

— Я этого не говорила, — отрезает она. — Но на этом пути полно агентов, Ли. Это значит, что вокруг будут федералы, готовые надеть на тебя и всех остальных наручники. Ты не сможешь подобраться к Веранго, не столкнувшись с ними, — с вызовом говорит она, и я вижу, как её кожа начинает краснеть. Она всё ближе к грани, с каждым моим движением.

Я ускоряю темп, усложняя ей задачу доказать свою точку зрения. — Я найду способ, малышка. Никто не смеет трогать то, что моё, и оставаться в живых. Я убью его, и ты не будешь возражать. Знаешь, почему?

Она пытается сдержать, но прерывистый стон всё же вырывается из её груди, её киска сжимается вокруг моих пальцев, угрожая перекрыть мне кровь. Мой член болезненно набухает и просит найти спасение. Но пока рано, ненасытный ублюдок.

Когда она, наконец, мотает головой, я продолжаю. — Я знаю, что тебе это понравится не меньше, чем мне, — признаюсь я, наблюдая, как её глаза застилает пеленой. Я практически вижу, как жажда проникает в её кровь, подталкивая её к краю.

— Ты думаешь, я не вижу этого всплеска возбуждения в твоих глазах, когда ты чувствуешь запах крови? Что я не чувствую, как твоя киска сжимается, когда я угрожаю другому мужчине? Ты хочешь, чтобы его кровь была на твоих руках, так же, как и я. Ты хочешь наказать того, кто украл у тебя три года жизни. Ты хочешь смотреть, как я стреляю ему между глаз, как хищнику. Я знаю, что ты этого жаждешь, потому что я тоже, mi diosa.⁹