ШЕСТНАДЦАТЬ

ШЕСТНАДЦАТЬ

ТЕЙТУМ

Я почти не помню свою мать. Всё, что осталось в моей памяти, — это маленькие, простые вещи, которые только детский мозг способен уловить. Например, как пахли ее волосы после того, как она провела время в саду. Как свежий воздух и сирень, её любимый цветок. Или как морщились уголки её глаз, когда она смеялась. Если я достаточно сильно сосредоточусь, то могу почти услышать её гортанный смех, пока она и мой отец танцуют на кухне в моих воспоминаниях. То, как она смотрела на моего отца, заставило меня поверить, что сказки реальны, и однажды я найду своего собственного прекрасного принца.

Ирония того, как сложилась моя жизнь, не ускользает от меня.

Татуированная грудь, к которой я прижимаюсь щекой, может и не принадлежит Прекрасному принцу, но можно сказать, что он принц по-своему. Он — вице-президент «Коварной семерки», а это значит, что он так близок к королевской власти, как только можно найти в этой части мира. Тёмные принцы тоже принцы, в конце концов.

Кроме того, как она улыбалась, и запаха её волос, я не помню почти ничего о своей маме. Единственный жизненный урок, который она мне преподала и который запомнился, — это урок честности. Давняя вера в то, что если ты будешь усердно работать и вести честную, достойную жизнь, то в конце концов всё сложится для тебя.

Интересно, если бы она могла увидеть меня сейчас, разочаровалась бы она в женщине, которой я стала? Я сделала честную карьеру, рассказывая ложь. Прячась и раскрывая чужие правды, но никогда не свою.

Вы могли бы изучать меня под микроскопом, разбирать каждую черту и характеристику, составляющую Тейтум Куинлинн, и всё равно не смогла бы понять, кто я на самом деле. Иногда я даже сама не уверена, знаю ли я себя.

В какой-то момент я упустила из виду то, что действительно важно. Моя жизнь не должна сводиться к череде бесконечных заданий, которые в итоге оставляют после себя жертву, как бы на это ни смотреть. Конечно, я могла бы сказать себе, что то, что я делаю, — ради общего блага, но даже это приукрашивает правду. Я могла бы стремиться помочь слабым, но это не предотвращало случившихся бед. Я могла бы устранить самого крупного злодея в городе, но всегда остаётся дыра, которую вскоре займёт другой подонок.

Преступники бывают всех форм и размеров. Лидеры империй, наркокартелей, боссы мафии —выбирайте сами. Все они готовы наступить на спины невинных людей, чтобы подняться на одну ступень ближе к вершине и попытаться стать новым правителем свободного мира.

Я едва ли помню ту девушку, которой когда-то была. Тем более ту, которой хотела стать. Я хотела помогать людям. Хотела окружить себя любимыми и жить той самой жизнью, которую описывают в сказках. Но всё, что оставила мне эта жизнь — это цинизм и зияющая пустота, заполненная лишь одиночеством.

Я хочу вернуться к той маленькой девочке, которая обожала запах волос своей матери. Которая видела, как её родители жили своей сказкой, и хотела такой же жизни для себя. Со своим принцем, пусть даже он будет в татуировках и кожанке, а не в сверкающих доспехах и короне.

Но чтобы у меня была та жизнь, о которой всегда мечтала восьмилетняя Тейтум, мне нужно поделиться своей правдой с моим принцем. Даже если в конце этой истории он будет меня презирать.

Когда мы решили сделать перерыв от всех тех удовольствий, которые люди могут дарить друг другу, мы рухнули друг на друга на его кровати. Он натянул простыню, наполовину закрыв наши обнажённые тела. Наши торсы — единственное, что осталось на виду. Простыня едва прикрывает его бедра, оставляя почти неприкрытым его член. Один лишь этот вид заставляет меня вновь захотеть его. Моя щека покоится на его груди, а пальцы машинально рисуют бессмысленные круги на его животе. Моя нога перекинута через его, как будто мы срослись. Его рука нашла дорогу в мои длинные волосы несколько минут назад, лаская пряди, словно пытаясь убедить себя, что этот момент реален. Что я действительно здесь.

Я делаю успокаивающий вдох, прежде чем нарушить тишину между нами.

— Я уверена, ты уже всё понял. Я не журналист, как сказала тебе три года назад, — говорю я, делая паузу, чтобы дать ему возможность перебить, если он захочет.

Его смешок заставляет меня вздрогнуть.

— Я догадался, когда ты наставила на меня пистолет, малышка, — отвечает он хриплым голосом, от которого по моей спине пробегает дрожь.

Улыбка расползается по моим губам.

— Девушка должна уметь защитить себя в этом мире, — бормочу я. Моя улыбка слабеет, когда я продолжаю свой рассказ. — Тогда я не солгала тебе полностью. Я больше похожа на специалиста по работе под прикрытием, который иногда продает истории новостным агентствам. Я путешествую по стране, раскрывая грязные дела, куда бы они ни привели. Меня нанимают для работы, которая помогает маленьким людям, сажать плохих парней за решетку, — говорю я, давая ему время осознать услышанное.

Его пальцы продолжают играть с моими волосами, как будто я не рассказываю ему ничего нового. Когда он не отвечает, я продолжаю.

— Большинство моих дел просты. Меня нанимают на задания, связанные с различными видами преступной деятельности. Например, выяснить, как пропадают деньги из корпоративного фонда. В девяти случаях из десяти это недовольный член совета директоров, который берет то, что, как он считает, ему причитается. Иногда задачи бывают сложнее. Например, работа под прикрытием в крупных бандах для расследования поставок оружия в город. Я работала с самыми разными людьми. От владельцев небольших компаний до влиятельных политиков. Иногда я просто сливаю историю в местные СМИ, и они платят мне за это. А иногда меня нанимают, чтобы я нарыла грязь и передала её властям. Я беру только те дела, которые, как мне кажется, действительно меняют что-то в этом проклятом мире. Я всегда была сама себе начальницей и использовала свою собственную моральную шкалу, чтобы отличать правильное от неправильного.

Я делаю дрожащий вдох, чтобы успокоиться. Прекращаю двигать пальцами по его животу и кладу ладонь на его пупок. Тепло под моей рукой так же успокаивает, как и его ровное дыхание под моей щекой. Он спокоен. Хорошо. Я чувствую, что скоро ни один из нас уже не будет таким спокойным.

Его молчание побуждает меня продолжить.

— Я встретила Максин на этом пути. Она помогла мне с одним делом почти шесть лет назад, и я наняла её после этого. С тех пор мы всегда были вдвоём. Хотя она всегда работает тихо, оставаясь в тени, мы всё равно команда. Мы брались за те дела, которые хотели, и путешествовали туда, куда они нас приводили. Всё было прекрасно… до того, как четыре года назад всё изменилось. — С этими словами моя тревога начинает проявляться. Я стараюсь держать дыхание ровным, но внутри у меня всё как будто вибрирует. Как будто готово либо к бою, либо к бегству. Последний вариант кажется всё более и более привлекательным с каждым мгновением.

— Четыре года назад я встретила человека по имени Брайс Веранго, — говорю я быстро. Если я не скажу это сейчас, то никогда не скажу. Как там говорится о пластыре? Лучше срывать быстро. Единственная проблема в том, что иногда это может причинить больше вреда, чем пользы. — Специального агента Брайса Веранго.

Пальцы Лиама перестают играть с моими волосами, и он замирает подо мной. Я не хочу смотреть на него, но знаю, что должна, чтобы понять его реакцию. Я глубоко вдыхаю и поднимаю щеку с его груди, поворачиваясь к нему.

Его глаза сосредоточены на мне, но я вижу, как мысли крутятся в его голове. Чем больше я говорю, тем больше я вижу, как тот проблеск надежды в его глазах угасает. Проблеск, который вернулся к нему в момент, когда он снова взял меня. Тот самый блеск, который связан с его любовью ко мне. В этот момент я бы сделала всё, чтобы сохранить этот взгляд навсегда. Но я знаю, что после всего этого я вряд ли когда-нибудь увижу его снова.

— ФБР? — он спрашивает, но оба мы уже знаем ответ.

Я киваю и пытаюсь отодвинуться. Может быть, так будет лучше, если мы не будем касаться друг друга. Но прежде чем я успеваю создать хоть немного дистанции между нами, он снова заплетает пальцы в мои волосы и притягивает мою голову обратно. Очевидно, что ему нужно, чтобы я была рядом, не только для его комфорта, но и для моего.

Я ёрзаю на нём, не от дискомфорта, а от нервов.

— Макс и я работали над делом для местного полицейского департамента в Хьюстоне. У них были проблемы с внедрением в организованную преступную группировку. Считалось, что они были эпицентром торговли людьми в этом районе. Число молодых женщин в возрасте двадцати с небольшим лет, которые пропадали без вести, резко возросло, и полиция была в растерянности. Они пытались внедрить туда женщин-детективов и частных сыщиков. Пробовали даже привлечь нескольких охотников за головами. Кого угодно с опытом в стратегических миссиях, кто мог бы пробиться наружу. Они пытались внедрить их внутрь группировки, но никто не смог пробраться внутрь, — я рассказываю историю, как будто снова переживаю её. Я до сих пор помню лица всех девушек, которых Макс и я спасли.

— Моя работа всегда заключалась в том, чтобы проникать, собирать необходимую информацию и исчезать, прежде чем плохие парни поймут, кто я такая. Я — призрак. Моя личность настолько скрыта, что только мастер-хакер смог бы выяснить, кто такая настоящая Тейтум Куинлинн, или существовала ли она вообще. Макс — одна из лучших хакеров, которых я когда-либо встречала в своей жизни. Она обеспечила меня поддельными удостоверениями, паспортами, псевдонимами, фальшивыми биографиями с соответствующими записями — всем, что нужно. Чёрт, если бы ты попытался найти меня в любой базе данных, ты бы обнаружил тридцатидвухлетнюю отчисленную из колледжа тусовщицу, происходящую из старых денег. Люди, с которыми я имею дело, видят во мне не более чем хорошенькую маленькую задницу. Они даже не подозревают о навыках, которые я приобрела за эти годы, способных поставить их на колени, и они бы никогда не узнали, кто это сделал.