ДЕВЯТЬ

ДЕВЯТЬ

ЛИАМ

Непрекращающийся гул оконного кондиционера, кажется, успокаивает ту часть моей души, которая измучена мыслями о прошлом. Будто бы этот белый шум способен заглушить постоянный поток мыслей в моей голове. Чего бы я только не отдал за возможность отключить мозг и проспать целые сутки.

— Итак, значит, Тейтум снова в городе? — бас Оуэна прорезает туман, окутавший мой разум с того момента, как мы вошли в крохотный офис и закрыли за собой дверь.

— Откуда ты... — начинаю я, но он останавливает меня взмахом руки и садится напротив, оставляя между нами лишь небольшой стол.

— Мы сколько знакомы? Шестнадцать лет? — спрашивает он, хотя это и не вопрос. — За всё это время я только однажды видел, как кто-то может настолько выбить тебя из колеи. Я знаю, что бывает, когда такая девчонка вонзает в тебя свои когти и не отпускает, — говорит он с печальной улыбкой.

Из всех бывших жён Оуэна я встречал только одну, но знаю, что большинство из них были слегка не в себе. Впрочем, любить мужчину, для которого жизнь — это клуб, наверное, и в самом деле может свести с ума.

— Хейден сказал, что ты встретил призрак, а я знаю только одного, который мог бы тебя так взбудоражить, сынок, — заканчивает он, мельком улыбнувшись из-под густой бороды.

Я действительно любил своего отца. До того самого дня, когда он оставил mi madrè³ с четырьмя детьми на руках. Я до сих пор помню, каково это — бросать мяч с отцом. Но я также помню, каково это было, когда он ушёл. В такие моменты, когда Оуэн называет меня «сынок», я понимаю, насколько мало мой отец действительно заботился о нас. Оуэн, может, и не ведет себя так, будто его заботит роль неофициального отца для всех нас, но это никогда не мешало мне быть вечно благодарным за это.

Хотя я знаю, что он на самом деле получает удовольствие от роли «папы», которого у нас не было, он никогда этого не признает. Не могу его винить за то, что он относится к нам как к своим детям. У него есть сын, Джейми, но Джейми не хочет иметь с ним ничего общего. Какое-то дерьмо, которое его мать вбила ему в голову давным-давно, осталось с ним и во взрослой жизни. Он появляется только тогда, когда ему что-то нужно от Оуэна, зная, что его вина — это дойная корова. Никто из нас не может выносить этого самодовольного ублюдка, но мы терпим его ради Оуэна.

Из-за Джейми Оуэн считает себя хреновым отцом, сколько бы мы ни убеждали его в обратном. Для некоторых из нас он — единственный отец, который у нас был.

Я поднимаю глаза и встречаюсь с его светло-зелёными глазами, позволяя слабой улыбке появиться на моём лице.

— Да, наверное, ты прав, — бормочу я, откидываясь на спинку стула. Высокий скрежет старого металла, трущегося сам о себя, прорезает равномерное гудение кондиционера, возвращая мои мысли к насущным проблемам.

Я рассказываю Оуэну о своей случайной встрече с Тейт. От того момента, как она выехала прямо передо мной, до того, как я её обезоружил — мысль об этом до сих пор вызывает во мне жар. Я рассказываю ему, как наблюдал за всей её беседой с человеком Пелоси через небольшую щель в двери ванной. Оуэн кивает и задаёт несколько вопросов, пока я пересказываю эту запутанную историю. Я отвечаю на все вопросы, вспоминая всё это, как какой-то извращённый сон.

— Когда она открыла дверь, и здоровенный, крепкий ублюдок прижался к ней, я был в шаге от того, чтобы потерять контроль и пристрелить этого парня, — я показываю пальцами, насколько близко это было, а затем сжимаю кулаки так крепко, что побелевшие костяшки резко выделяются на фоне загорелых рук. — А потом она открыла свой умный рот, — качаю головой с ухмылкой на губах. Её остроумие никогда не перестаёт меня удивлять.

Я встряхиваю руками, чтобы кровь снова начала циркулировать в пальцах. С тяжёлым вздохом откидываюсь на спинку старого офисного кресла и подношу холодные руки к лицу. Я так чертовски устал. Чувствую это в глубине глаз, в этой непроходящей потребности отдохнуть. Но как-то я знаю, что не смогу, пока богиня с фиолетовыми волосами находится в моём городе.

— Тогда он назвал имя, которое я узнал, — я вскидываю взгляд на обеспокоенного Оуэна. — Пелоси. — При упоминании этой известной фамилии в его глазах загорается признание. Он знает это имя или, точнее, знает, что оно значит.

Я держу его взгляд, задавая следующий вопрос:

— Что делает одна из крупных мафиозных семей в Новом Орлеане?

Оуэн не тратит время зря.

— Не вся семья, а только младший брат. И он здесь ради работы, — отвечает он уверенно.

Я так и знал.

— Какая работа? — спрашиваю, едва сдерживая раздражение. Даже если я уже предполагал, что он здесь по делу, мне всё равно нужно знать, какого рода это дело. А еще лучше, в какую переделку втянула себя Тейтум?

Оуэн тихо вздыхает, встаёт и идёт к шкафу с файлами через маленькую комнату. Он наклоняется и открывает предпоследний ящик. Я наблюдаю, как он листает папки с нашими клиентами, пока новые откровения медленно погружаются в моё сознание. Это дело касается нас, клуба. Что бы это ни было.

— Антонио Пелоси связался со мной несколько дней назад, — признаётся он, продолжая искать нужный файл. — Он... Ну, я даже не знаю, как описать этого мелкого паскуду, — он усмехается, когда находит нужную папку и вытаскивает её из ящика.

Он закрывает его с громким стуком, прежде чем вернуться на своё место и сесть. Я молча наблюдаю, как он открывает папку и смотрит внутрь, а затем поворачивает её ко мне и пододвигает через стол.

Хотя я и слышал имя Антонио Пелоси, до этого момента я бы не смог узнать его в толпе. Теперь же мне достаточно одного взгляда на его маленькое фото, чтобы понять — этот мелкий ублюдок мне не нравится. Я говорю "мелкий", но по сравнению с моими двумя метрами роста большинство мужчин среднего роста кажутся мелкими. Возможно, его можно было бы описать как высокого и широкоплечего, но что-то в его узких глазах прямо-таки кричит: "заносчивое маленькое ничтожество".

По одному лишь зернистому фото я уже пришел к выводу, что это плохой человек. От самодовольного взгляда в его глазах до легкой ухмылки на его тонких губах, все в нем говорит мне, что он убьет любого, кто встанет у него на пути. Даже свою семью.

А для того, кто происходит из среды, где семья — это всё, готовность предать своих собственных родных внушает мне страх за Тейтум.

— Когда он впервые позвонил, я подумал, что дело звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Деньги, которые он предложил, были... как минимум интригующими. Но чем дольше я с ним говорил, тем больше понимал, что работать на него — плохая идея для всех нас. Этот человек безрассуден и уберёт любого, кто встанет у него на пути, — говорит Оуэн, откидываясь в своём кресле.

Я пытаюсь слушать его, но всецело поглощён изучением файла передо мной. Мы в клубе всегда внимательно следим за всеми нашими клиентами. Проводим тщательные проверки на каждого. И я начинаю понимать, насколько тёмное прошлое у Антонио. Его бухгалтерия окрашена в такой яркий красный цвет, что я удивляюсь, почему мои пальцы ещё не окрасились в кровь.

— Сказал, что ему нужно нанять лучшую охрану, которую можно купить за деньги, для его следующего дела. Он кажется параноидальным мелким ублюдком. Не сказал ни слова о дате, месте или содержимом груза. Так что, можешь быть уверен, что это что-то незаконное, — Оуэн продолжает говорить, но я едва слушаю, поскольку файл затягивает меня всё больше.

Антонио Роберто Пелоси был последним звеном в пищевой цепи всего год назад. Если бы не его чрезвычайно аморальные тактики, я бы даже немного впечатлился тем, как он оказался в том положении, в котором находится сейчас. Протискиваясь по карьерной лестнице до самого верха. Или он окажется на самом верху после этого дела. Что бы это ни было, оно должно быть значительным, раз требует привлечения внешней охраны.

Листая досье, я узнаю, что всего год назад Антонио был никем иным, как мелким бандитом. Он — третий сын самого Большого Папы Пелоси. И будучи не первенцем, как Маттео, его шансы подняться выше позиции “под босссом” были крайне малы. До тех пор, пока он не поумнел и не нашёл способы провернуть дела за спиной у Папы и своего старшего брата.

Он умен, надо отдать ему должное. Согласно досье, он с нуля организовал весьма успешный бизнес по отмыванию денег. Это принесло семье тысячи долларов, а самому Антонио — продвижение вверх по карьерной лестнице. Но, как видно, этого было недостаточно для старого доброго Антонио.

Несмотря на возражения Маттео, Антонио ввязался в импортный бизнес. Этот проект, если наше исследование верно, привел к гибели одного из братьев. Когда он попытался перевезти «товар» с парой исполнителей и своим другим братом, Деметрием, на них устроила засаду другая влиятельная семья из Нью-Йорка. Читая, что произошло дальше, я почти чувствую жалость.

Все, кроме Антонио, были убиты. Три исполнителя и его брат. Хотя очевидно, что за смертью стояла другая семья, кажется, Маттео обвинил Антонио в гибели Деметрия. Земля еще не успела осесть над могилой Деметрия, как Маттео лично отвез Антонио за границы штата и прямо в больницу. Глядя на фотографию Антонио в больничной койке и затем на его ухмылку на другом фото, я с трудом верю, что на поверхности его кожи ни осталось никаких шрамов. Очевидно, эти шрамы скрыты под кожей.

После того как он поправился, казалось, что от его морали не осталось и следа. Он стал проводить операции, которые оставляли за собой шлейф из трупов. Преступники, невинные, казалось, это не имело значения для этого подражателя Дону. Он был так же жесток, как и мотивирован вернуть себе место в семье. И, судя по всему, он готов н убьет любого, кто встанет у него на пути.

Если бы я был азартным человеком, я бы сказал, что это дело настолько велико, что вынудит семью снова принять его в свои ряды, прежде чем он создаст собственную империю и уничтожит их. Не трудно завоевать последователей, когда ты самый крупный и опасный в округе.