— У тебя раздавлено крыло, согнут защитный дуг, сломан регулятор, треснул масляный поддон и изрядно потрепана краска, — Хейден встаёт передо мной, заложив руки за голову, обнажая гладкую кожу на трицепсах.

Из всех нас Хейден — единственный, у кого нет ни одной татуировки. Однажды он сказал мне, что и без них достаточно красив. «Ты бы наклеил наклейку на бампер Corvette?» — спросил он тогда. После этого я ударил его в живот, и мы оба хорошо посмеялись. Не зря его прозвали Кеном.

— И всё? — спросил я, сарказм сочится из моих слов.

— Нет, есть ещё, но я решил начать с мелочей. Хочешь, чтобы я продолжил? — ухмыляется он, пока Таннер подходит ко мне. Он даже не касается меня, но я чувствую, как из него буквально плещет энергия.

— Пас, — говорю я с чуть большим раздражением, чем следовало. — Как долго я буду вне игры?

Хейден на секунду задумывается, будто рассчитывает время ремонта в голове.

— Неделю, может две. Зависит от того, есть ли в магазине то дерьмо, которое мне нужно.

Я выражаю своё согласие, из-за чего неприятный вкус горечи покрывает мой язык. Мысль о том, чтобы пересесть на другой байк, не вызывает у меня ничего, кроме отвращения, но похоже, у меня нет другого выбора. Я отрываю взгляд от физического напоминания о прошлой ночи и смотрю на двух идиотов.

— Вы хоть спали этой ночью? — спрашиваю я.

Таннер широко улыбается, демонстрируя свои идеальные зубы.

— Мой новый байк приехал вчера вечером, так что мы засиделись допоздна, чтобы подготовить его к дороге, — с гордостью говорит он, его голос полон сдерживаемого восторга. Он поворачивается к ряду запасных байков и, как ребенок, прыгает к ним. Хейден хихикает и прикрывает улыбку рукой, а затем идет следом. Я не могу удержать улыбку на лице, направляясь в том же направлении.

Я наблюдаю, как Таннер берётся за руль блестящего кастомного Harley и легко закидывает одну из своих длинных ног через сиденье. Его радость ощутима, когда он проводит руками по гладкой поверхности машины. Что касается байков, это хороший выбор. Определённо лучше, чем тренировочный байк, на котором он был до этого.

— Хороший выбор, брат, — говорю я.

Он поднимает на меня взгляд, в котором сверкает весёлый огонёк.

— Думаю, назову её Джессикой, — улыбается он, и я фыркаю.

— С какого хрена ты решил назвать байк Джессикой? — морщусь я, заметив, как Хейден пытается сдержать смех. Похоже, он уже слышал причину этого имени.

В момент, когда его губы растягиваются в широкой ухмылке, я понимаю, что задал тот самый вопрос, которого он ждал. Я готовлюсь к его ответу.

Он проводит руками по бензобаку так, как будто ласкает любовницу. Пальцами нежно касается крышки бензобака, что заставляет меня почувствовать лёгкое неудобство.

— Мою девушку на выпускном балу звали Джессика, — его глаза сверкают ностальгией. — Её глаза были такого же цвета, — он заканчивает, и я киваю. Это было даже мягче, чем я ожидал.

— Ещё ей нравилось, когда я жёстко насаживался на ее задницу, — он прерывает мои мысли, хлопая по заднему крылу, после чего резко подаётся бёдрами вперёд, имитируя толчок.

— Вот оно! — Хейден взрывается смехом, откинув голову назад. Я не могу не присоединиться к нему.

Таннер поднимает взгляд на нас, веселье всё ещё пляшет в его глазах, когда он заводит байк. Хейден и я разумно отходим назад. Этот байк имеет гораздо больше мощности, чем тот, к которому Таннер привык. Он на мгновение убирает длинные волосы с лица и завязывает их в плотный узел на макушке, после чего уверенно берётся за руль, явно готовясь к поездке.

Наклонив байк в сторону, он поднимает подножку и начинает осторожно двигать его вперёд, но слишком быстро отпускает сцепление. Байк резко прыгает вперёд с визгом шин, но Таннер быстро берёт себя в руки и стабилизирует машину. Мой живот сжимается от смеха, когда он уверенно выезжает на парковку, и тут я замечаю, что Оуэн возвращается. Я улыбаюсь от уха до уха, наблюдая, как Таннер замечает Оуэна и пытается ему помахать. Смех непроизвольно вырывается из моего горла, когда его рука отрывается от руля, и байк начинает слегка покачиваться под ним.

Выражение лица Оуэна — это нечто. Его челюсть отвисает, глаза расширяются от шока. Он резко отходит в сторону, когда рыжий Таннер пытается справиться с «зверем» между своих ног. Короткий рёв двигателя, когда его рука инстинктивно сжимает газ, доводит меня до слёз, и Хейден и я громко смеёмся вслед ему.

Таннер наконец-то выравнивает байк, выезжая на оживлённую улицу и направляется к шоссе. Он скоро привыкнет к своей новой машине, но пока это будет довольно забавное зрелище.

К тому времени, как мой смех утихает и я вытираю слёзы, Оуэн подъезжает к мастерской и глушит двигатель. Он оглядывается назад, будто всё ещё видит Таннера, прежде чем снова взглянуть на меня.

— Кто-нибудь из вас, тупицы, хотя бы удосужился объяснить ему разницу в мощности, прежде чем просто передать ключи этому сумасшедшему ублюдку? — его глубокий голос раздаётся эхом по мастерской.

Я поднимаю руки в знак сдачи и указываю большим пальцем на Кена, зарабатывая от него хмурый взгляд в ответ.

— Он сказал, что знает, что делает, — бормочет Хейден.

— Очевидно, — саркастически отвечает Оуэн, отстёгивая коробку с задней части своего байка. Я узнаю логотип на коробке — местный магазин автозапчастей.

— Это для меня? — спрашиваю, меняя тему разговора. Оуэн кивает, и Хейден делает шаг вперёд, берёт коробку у него и несёт её к моему байку.

— Не всё, но это то, что у них было в наличии, — подтверждает он, осматривая меня с ног до головы. — На вид ты не так уж и плох, учитывая, как выглядит твой байк, — говорит он, приближаясь ко мне и снимая очки.

Несмотря на то, что Оуэн самый старший из нас, его присутствие всё ещё внушительно, заставляя менее уверенных мужчин осознавать своё ничтожество. Он выглядит крепким, с угрожающими татуировками и таким суровым взглядом, что даже закоренелый преступник может усомниться в своём статусе. Его зачёсанные назад волосы в основном седые, как и его густая борода, что только усиливает его образ настоящего брутала. И не только для старика. Да поможет Бог тому, кто будет достаточно глуп, чтобы назвать его старым.

— Я переживал и худшее, — говорю я, перенаправляя вес на больную ногу, едва заметно поморщившись.

Оуэн кивает, быстро скользя взглядом по моей ноге, прежде чем снова встретиться со мной глазами.

— Ты уже ходил к сестре с этой ногой? — спрашивает он.

Я усмехаюсь и качаю головой.

— И позволить ей отругать меня вдоль и поперёк? Абсолютно, блядь, нет, — отрезаю я. На свете есть не так уж много вещей, которые вселяют в меня страх. Верите или нет, но боюсь я очень немногого. Но если поставить меня в одну комнату с любой из женщин в моей семье после того, как я совершил какую-нибудь глупость? Одна только мысль об этом вызывает у меня мурашки по коже. Латиноамериканский темперамент и всё такое.

Я бы скорее вылил на свою окровавленную ногу целую бутылку Everclear² в душе, чем позволил сестре узнать, что я накосячил.

Оуэн тихо смеётся, прежде чем подойти ко мне и хлопнуть по спине, отчего я слегка морщусь.

— Рад, что с тобой всё в порядке. Хочешь рассказать, что, чёрт возьми, произошло? Хейден только сказал, что ты видел призрак прошлой ночью, и передал мне список запчастей.

Я оглядываюсь через плечо на Хейдена, который вынимает детали из коробки и раскладывает их на столе рядом с байком. Я знаю, что он считал неуместным рассказывать Оуэну о том, что видел вчера.

— Да, — бормочу я и поворачиваюсь обратно к боссу. — Нам нужно об этом поговорить, — мой взгляд становится серьёзным. Раннее веселье улетучилось.

Глаза Оуэна темнеют, когда он слышит серьёзные нотки в моём голосе. Он кивает и направляется в офис в задней части мастерской. Я следую за ним, бросив последний взгляд на мой искалеченный байк. Но на этот раз я вижу не разбитый металл и поцарапанную краску. Теперь передо мной только полночные глаза, заглядывающие мне в душу.