30

30

Я не расслышала его правильно. Не может быть, чтобы он просто сказал то, что я подумала.

— Лоретте пришлось уйти, она не собиралась отказываться от своего контроля над тобой. Но ты не получишь наследство в течение следующих трех лет, и всегда найдутся люди, которые захотят воспользоваться тобой. Условия твоего траста таковы, что ты получишь деньги, когда тебе исполнится двадцать пять или когда ты выйдешь замуж, верно? Так что выходи за меня замуж. Избавься от доверенного лица, посредника, потенциально кровожадного супруга. Прибери к рукам то, что принадлежит тебе сейчас.

— Значит, ты можешь вышвырнуть меня со своей яхты во время нашего медового месяца и уплыть навстречу закату, вместо того чтобы это делали Роберт и Крисси?

Я сожалею о своих словах, как только произношу их, но замужество на мне всегда было средством достижения цели для всех остальных. Почему не для него? Честно говоря, это имело бы смысл.

Забавно; всего несколько дней назад мы с Таней обсуждали возможность выйти за него замуж, чтобы получить мое наследство, но…Я стою много денег. Он был бы не первым, кто попытался бы обманом заставить меня заполучить их в свои руки. Суть в том, что я не могу логически доверять ему.

Может быть, он все это время играл со мной, убил маму, чтобы убрать ее с дороги и...

— Придержи это очень логичное возражение. — Он хватает стопку бумаг, лежащую на пианино, и протягивает их мне.

Нахмурившись, я просматриваю его, складка между бровями становится глубже по мере того, как я продолжаю читать.

— Ты довольно хорошо разбираешься в юридической документации, верно, мисс Будущий юрист? Что ты об этом думаешь? — спрашивает он, когда я добираюсь до последней страницы.

У меня сжимаются челюсти. Это самый холодный контракт, который я когда-либо видела. Если бы я увидела его ранее, я бы предположила, что между сторонами не было любви: возможно, магнат женится на золотоискательнице двадцати с чем-то лет. Это железно, оспорить невозможно. Каждая сторона вступает в брак со своим имуществом и покидает его ни с чем другим. Все финансы должны оставаться отдельными. И в случае смерти одной из сторон их имущество по умолчанию переходит к названному наследнику, а не к супругу.

— Мне не больно, что ты усомнилась в моих намерениях, просто чтобы ты знала. Было бы глупо не делать этого. Для тебя это не что иное, как броня, вот и все. Пришло время людям перестать бороться за то, что принадлежит тебе, и я хочу, чтобы у тебя была сила забрать это. Мы делаем это, и нам никогда не нужно беспокоиться о Робертах мира. Или таких людей, как твоя мать.

Я сглатываю комок в горле.

— Я могу предложить тебе больше защиты. Моя семья, Гольц? Они связаны с некоторыми ... скажем так, не слишком приятными людьми. Те, кто помогал мне позаботиться о твоей матери. Никто в здравом уме не посмел бы приблизиться к тебе, если бы ты была под их защитой. Какой ты была бы, выйди замуж за меня. Вдобавок ко всему у тебя будут собственные телохранители.

Я прикусываю нижнюю губу, обнаруживая, что мои чувства движутся в двух противоположных направлениях: страх и надежда. Боюсь, что это всего лишь еще один план заполучить то, что принадлежит мне, и надеюсь, что впервые кто-то, возможно, просто захочет мне помочь.

Он убил мою гребаную мать, потому что она пыталась похитить меня. Он на моей стороне.

Это безумие. Я знаю его пару месяцев. Но он убил мою мать. Мы оба уже далеко не сумасшедшие.

— Нет, — говорю я, качая головой, откладываю бумаги и встаю.

— Тебе не обязательно принимать решение сегодня, но предложение есть. И я подпишу этот контракт, чтобы ты точно знала, почему я женюсь на тебе.

— Я сказала «нет». Ты не подпишешь этот контракт.

Голубые глаза встречаются с моими, удерживая меня.

— Если мы хотим стать командой, то это не должно начинаться с подобного дисбаланса. Мы можем заключить брачный контракт — обычный, чтобы определить, что произойдет, если наши чувства когда-нибудь изменятся. Это разумно. Мы молоды, и кто знает, что преподнесет нам жизнь? Но я не восьмидесятилетний старик, женящийся на порнозвезде, так что в этом контракте нет необходимости.

— Подожди, ты говоришь «нет» контракту и «да» моему предложению?

— Я отказываюсь от контракта. Если ты хочешь, чтобы я согласилась на что-то еще, лучше бы там было кольцо, и ты был бы на своем...

Колене. Я собираюсь сказать «колено». Но я не могу, потому что он целует меня и закидывает мою ногу себе на бедра, и мгновение спустя все, что я могу сделать, это кричать.

Себастьян

— Ты идиот.

Я вздрагиваю, когда моя лучшая подруга бьет меня по голове корешком своей книги. Я не могу ее винить.

— Точно, — соглашается Таня. — У тебя было время попросить Мариуса составить этот дерьмовый брачный контракт, но не было времени купить кольцо?

— Если бы у меня не было готового брачного контракта, она бы никогда не согласилась, — замечаю я.

Я искренне польщен, что она не хочет подписывать это - и я бы не возражал, если бы она это сделала; честно говоря, мне насрать на ее деньги, - но ее первоначальной реакцией было сомнение, прежде чем я предложил это. Я был прав, когда сделал это.

— Она все еще не согласилась. Потому что у тебя не было кольца. — Таня закатывает глаза. — Идиот. О, блестяще.

Мы находимся в пятом ювелирном магазине, который посетили за сегодняшний день, и ходим по магазинам уже больше трех недель. Сначала я поискал сам, но не смог найти ничего подходящего, поэтому обратился за помощью. Я не знаю вкус Гестии так хорошо, как Таня, и Ари никогда бы не позволила мне забыть об этом, если бы я отправился за покупками с лучшей подругой Гестии без нее, так что под руку со мной две красивые девушки.

Оказывается, Таня любит все розовое. Я мысленно отмечаю это, поскольку она, вероятно, появится на наших предстоящих рождественских праздниках. К тому же, какой-нибудь парень в конце концов может попросить у меня совета насчет лучшей подруги моей жены.

Моя жена.

Ну, будущая жена. После того, как она согласится. Семантика.

— Эй, как насчет этого? — Зовет Ари.

Мы с Таней оба подходим к ней, и я улыбаюсь.

— Я думаю, у нас есть победитель.