— Я знаю, — выдавила я, закрыв глаза и пытаясь избавиться от боли в душе из-за всего этого знания. — Я знаю, Келли. Но Эрик не понимал, на что были похожи Сферы. И я знаю, что он должен был сделать больше, чтобы все было лучше. Но он совершал ошибки. И сейчас он пытается загладить некоторые из своих проступков.

— Он никогда не сделает достаточно, — прорычала она, и я отдернула от себя ее руку, чувствуя, как между нами снова появляется пропасть.

Я падала, тонула, теряла всех, кого любила, в одночасье. И я не знала, как это исправить.

— Но… — Прошептала Келли, и надежда пронзила мое тело. Я повернулась к ней с отчаянием во взгляде, и она сделала глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Я знаю тебя. И если ты говоришь, что тебе не промывали мозги и эти чувства настоящие, тогда, конечно, я поверю тебе в этом. — Казалось, она с трудом произносит эти слова. — И если ты думаешь, что Эрик пытается измениться… — Она опустила голову, внутренняя борьба была видна на ее лице. — Тогда, я не знаю, может быть, так оно и есть.

Это было что-то. Не очень много, но, по крайней мере, она принимала возможность того, что Эрик был больше, чем просто кровосос. Или она говорила это, чтобы успокоить меня.

— Но он убил отца Магнара и Джулиуса, — прошипела Келли, и ее губы скривились. — Он сделал так много ужасных вещей, что никогда не сделает достаточно, чтобы загладить это.

— Я знаю. — Я кивнула, нахмурив брови. — Я знаю это.

Я больше ничего не могла сказать. Эрик говорил мне, что все произошло не совсем так, как объяснил Джулиус, но я не знала, какова была его история. Или имело ли это вообще значение. Если отец Элиосонов умер из-за Эрика, что на самом деле могло исправить это? Я, конечно, не простила бы Вульфа за то, что он забрал у нас отца. Поэтому я никогда не могла ожидать, что они простят Эрика.

Эмоции боролись внутри меня. У меня не было достаточно убедительного объяснения тому, что я люблю Эрика, и я не собиралась игнорировать все, что он сделал. Но эти чувства сбивали с толку, были необъяснимыми. Они просто были. И я не знала, смогу ли избавиться от них.

— Дело в том, Келли, что я не знаю, кем был Эрик тысячу лет назад. Черт, я не знаю, кем он был год назад. Но я знаю, что он любит свою семью больше всего на свете, он сделает все возможное, чтобы они были в безопасности. Так же, как и мы. И он заботится обо мне так, что я чувствую себя живой. Я никогда не думала, что смогу почувствовать что-то подобное. Я не думала, что любовь когда-нибудь станет частью моего будущего. А месяц назад я бы умерла, прежде чем позволила себе испытывать такие чувства к вампиру. Что-то в нем отвечает на вопрос, который я даже не подозревала, что задавала себе всю свою жизнь. — Я повернулась к ней, обнаружив, что ее рот приоткрыт, как будто она полностью поняла, что я сказала. — Я никогда раньше не понимала, что ты не можешь выбирать, кому отдать свое сердце.

— Выбор может быть сделан за тебя, — прошептала она, быстро вытирая глаза тыльной стороной ладони.

— Магнар? — Мягко спросила я, и она кивнула.

— Ты такая сильная. — Я взяла ее за руку. — Ты разорвешь эту связь с Фабианом. Ты преодолеешь и метку истребителей. Я знаю, что так и будет. Тогда вы сможете быть вместе.

Она снова кивнула, но, казалось, неуверенно. — В конце концов, я вырвусь из этих пут, тогда посмотрим.

Я взглянула на город, чувствуя, как на меня давит неподъемный груз. — В конце концов, иметь любимого человека лучше, чем никогда его не иметь. Я не вернусь к Эрику. Я знаю, что он мне не подходит, что то, что у нас было, было извращенным, токсичным, даже если это и приносило мне минуты радости. Мое сердце может хотеть его, но я та, кто в конце концов выбирает то, что будет лучше именно для меня. Но мысль отпустить его, чертовски разрушает.

— О, Монти. — Она обхватила меня руками и крепко обняла.

Я обняла ее в ответ, испытывая облегчение от того, что она не злится. В каком-то смысле она поняла меня. Даже если она никогда не сможет принять это. И, возможно, у нас еще есть надежда преодолеть эту пустоту между нами, если только она сможет принять эту искренность моей души.

— Мы разберемся с этим, — сказала она, и я улыбнулась ее словам. Папа часто говорил нам это, когда мы чувствовали себя подавленными. Мы разберемся с этим, девочки. Чего бы это ни стоило.

Кто-то прочистил горло, и мы отступили друг от друга, обнаружив Джулиуса, стоящего в дверях, одетого только в джинсы.

— Церемония изгнания вот-вот начнется. — Он помахал нам телефоном. — Но если вы хотите сначала завершить сеанс примирения боем подушками… Я подожду.

— Как насчет того, чтобы вы с Магнаром устроили бой подушками, а мы вместо этого посмотрим? — Я бросила ему в ответ.

— Это пиздец, — он отказался от этой идеи, и я приподняла бровь, пока понимание не заполнило его взгляд. — Оооо, я облажался.

— Ага, — сказала Келли.

— Принято к сведению. Шутки об инцесте не обсуждаются. — Его легкий тон заставил меня улыбнуться, и я почувствовала, как тяжесть немного спала с плеч. По крайней мере, двое из трех истребителей были готовы закрыть глаза на мою привязанность к одному из их врагов. Но я не думала, что третий будет таким снисходительным.

— Вместо боев подушками, как насчет того, чтобы я устроила кулачный бой с большим уродливым истребителем? — Предложила Келли с мрачной улыбкой.

— Уродливым? Ладно, я схожу за Магнаром, — сказал Джулиус, поворачивая обратно к лестнице, и мы поспешили за ним вниз, обмениваясь удивленными взглядами.

Вскоре мы вернулись в музей и приблизились к огню, где Магнар раскладывал для нас макароны по тарелкам. Он снова был одет, а его влажные волосы рассыпались по широким плечам.

Он передал миску Келли и Джулиусу, затем протянул одну мне. Я ухватилась за ее край, но он не отпустил.

Его темный взгляд прожег меня до костей. — Небольшой совет, Монтана. Ты будешь гораздо меньше расстроена, когда я убью Эрика Бельведера, если попытаешься забыть его сейчас. Позволь своему сердцу разбиться вдребезги, чтобы его можно было склеить заново, а когда его голова упадет с плеч, ты сможешь отпраздновать его кончину.

Я сердито посмотрела на него, когда жар разлился по моей коже, и я выпустила миску.

— Оставь себе. Я все равно не голодна. — Я повернулась к нему спиной, опускаясь рядом с Джулиусом.

Сожаление наполнило меня, когда мой желудок недовольно заурчал, но я была слишком упряма, чтобы есть сейчас.

Келли посмотрела на Магнара, как бы говоря: Что ты себе позволяешь? и Магнар быстро подошел ко мне, поставив миску у моих ног. Но я не потянулась за ней.

Магнар вздохнул, и я почувствовала, что он снова обменялся взглядом с Келли. Он присел на корточки рядом со мной, неловко похлопав меня по руке. — Лучше всего двигаться дальше.

Я уставилась на него, такая злая, что он все еще настаивал на своем. — Ты бы убил Келли, если бы ее обратили? Ты бы перестал хотеть ее только потому, что она была вампиром?

Рот Магнара приоткрылся, и он взглянул на Келли, которая покраснела от моих слов. — Этого никогда не случится.

— Но, если бы это произошло, — настаивала я, и его челюсть дернулась от дискомфорта при этом вопросе. — Ты бы причинил ей боль?

— Конечно, он бы так и сделал, — вмешалась Келли. — Потому что, если бы я была одной из них, я бы все равно сказала ему прекратить мое бессмысленное существование.

Я стиснула зубы, но внезапно Магнар перестал выглядеть таким уверенным. Он откашлялся и с мрачным выражением лица пересел рядом с ней.

— Начинается, — сказал Джулиус, казалось, радуясь возможности прервать напряженный разговор. Он сел между нами, держа телефон так, чтобы мы могли видеть трансляцию.

У меня перехватило горло, когда я узнала тот самый двор, в котором меня представили в мой первый день в Нью-Йорке. Камера была направлена вниз, на наклонную площадку для зрителей, которая была заполнена вампирами. На другой стороне двора находился подиум, на котором бок о бок стояли два трона. На них сидели Эрик и Фабиан в царственных черных костюмах, обращенные лицом к толпе.

Внезапно из динамика прогремел голос Эрика. — Леди и джентльмены Новой Империи, мы собрались сегодня вместе по двум причинам. Первая — оплакать потерю стольких людей после событий, произошедших на нашей свадьбе. Вторая — отправить послание жителям нашего города. Особенно тем, кто восстал против нас. Тем, кто стоят на стороне предательницы Валентины Торбрук, убившей жену нашего брата Майлза. Он слишком расстроен, чтобы сегодня присутствовать на этой церемонии, но он передает свою любовь всем вам и надеется, что вы сможете дать ему время, необходимое для оплакивания его невесты. Принцесса Кларисса в настоящее время делает все, что в ее силах, чтобы выследить кусачих. Чтобы снова сделать наши дома безопасными.

Раздались аплодисменты, и люди начали выкрикивать имя Эрика. Несмотря на то, что Магнар не сидел рядом со мной, я почти чувствовала, как он ощетинился, но я была слишком поглощена напоминанием о потере Пейдж, чтобы обращать на это внимание. Она не заслужила такой участи. Она была хорошим человеком, и Валентина ответит за ее смерть.

Когда толпа успокоилась, Эрик продолжил: — Сегодня я представляю вам человека, который был моим собственным обращенным. Человека, который, как я думал, был верен мне и нашей империи. Но он предал вас всех, когда жестоко убил отца моей жены своими зубами, и теперь я отрекаюсь от него как от своего.

В толпе раздался общий вздох, и мое сердце замерло от его слов.

Эрик взмахнул рукой, и двери во внутренний двор распахнулись. Вульфа сопровождали два здоровенных охранника, которые выволокли его на середину помещения. Он был одет в костюм и выглядел свежевымытым. Гнев захлестнул меня, когда он перевел свой ледяной взгляд голубых глаз на толпу. — У нас есть право кусаться! — крикнул он, и в ответ раздался свист.