ГЛАВА 18

Кинг

Эта чертова женщина меня прикончит.

Мое плечо болит там, где я дернул за перила, чтобы остановиться. А мои ягодицы и подколенные сухожилия пульсируют там, где они столкнулись с неумолимыми ступенями, второй удар, вес Саванны, сильнее вдавливающий меня в ступеньки, только притупляется ее милой задницей, разбивающей мои яйца.

Я сгибаю руку вокруг ее талии, удерживая ее на месте, даже когда мы вместе прыгаем вниз на еще одну ступеньку. Процесс вызывает новый раунд боли.

Ее крик оборвался, когда она приземлилась на меня, но в ушах у меня все еще звенит от боли в моих чертовых яйцах.

Она шевелится, и я еще сильнее прижимаю ее к себе.

«Просто. Подожди», — я выдавливаю каждое слово, пока боль разливается по моему телу.

Я звучу сердитым. Потому что так оно и есть.

«Извини», — шепот Саванны пробивается сквозь красную дымку, застилающую мне глаза, и я наклоняю голову вниз, пока мой лоб не упирается в ее волосы.

Если бы она действительно хотела меня поиметь, она могла бы ударить головой назад и сломать мне нос. Но даже если бы она умудрилась сломать мне руку, пока она это делает, она бы никогда не ушла с моей территории.

Моя мошонка снова начинают пульсировать, и я переношу вес с левой ягодицы на правую, и этого достаточно, чтобы немного облегчить боль.

Грудная клетка, зажатая между моим телом и рукой, расширяется от глубокого вдоха. «Спасибо, что поймала меня. Снова». Я вдыхаю, наконец отпуская перила, и обхватываю ее этой рукой. «Мне жаль, что ты пострадал. Но…» — она обрывает себя, и я жду, когда она продолжит, наслаждаясь запахом моего шампуня на ее волосах. «Мне не жаль, что я сбежала». Я сжимаю ее. «Я не могу просто позволить тебе держать меня здесь».

Я вздыхаю. «Вот тут ты ошибаешься, милая». Она начинает качать головой, поэтому я поднимаю свою. «Пора».

Саванна напрягается. «Время для чего?»

«Чтобы ты поняла, почему ты собираешься сотрудничать».

Нам обоим приходится распутываться, чтобы подняться, и Саванна пытается стряхнуть мою хватку, когда я хватаю ее за локоть, но я не отпускаю. Я не собираюсь смотреть, как она снова падает, пока мы спускаемся по оставшейся части лестницы. На ногах.

Я продолжаю держать ее за руку, ведя по другому коридору, в противоположную от главной спальни сторону дома, к моему домашнему офису.

В офис, на самом деле. Так как у меня есть своя инвестиционная компания, которая теперь просто использует свои собственные деньги, чтобы заработать себе еще больше денег.

Мне больше не нужно работать. Я мог бы уйти на пенсию много лет назад. Но управлять собственной компанией — это развлекательно, а также очень прибыльно. А у Аспен всегда есть какие-то благотворительные мероприятия, на которые ей нужно, чтобы я разбрасывался деньгами, так что хорошо держать кран открытым.

У меня всегда были способности к числам, но женщина рядом со мной доказывает, что у меня также всегда были слегка нестандартные моральные принципы. Так что, хотя я и происходил из обычной семьи высшего класса, никого не удивило, когда я ввязался в ирландскую мафию. Но к тому времени, как мой отец узнал об этом, я был слишком глубоко втянут, чтобы он мог выкупить меня. И, честно говоря, я наслаждался собой.

Только когда Неро, который пробрался в Братву, и я встретились, и в результате раскрыли тайный заговор по торговле людьми, все изменилось. На бумаге Неро и я должны были быть врагами, но наши сердца никогда не были со старыми семьями. Мы были там по своим собственным причинам. Поэтому, когда мы решили провести новые границы и обеспечить их соблюдение, мы именно так и поступили. И я ни о чем не жалею.

По сей день мы все еще работаем над тем, чтобы уничтожить любую и всю торговлю людьми на нашей территории. Но, как и везде, ее отвратительно много. Поэтому мы продолжим нацеливаться на сделки и отменять их. Пока мы не заняты своими собственными темными делами, конечно.

Саванна тяжело дышит рядом со мной, и я понимаю, что, наверное, мог бы немного замедлить свой темп. Но мы уже здесь.

Дверь моего офиса открыта. Никто из моих сотрудников не осмелился бы войти туда самостоятельно, но даже если бы они это сделали, вся информация находится за слоями брандмауэров и защит. Я достаточно хорош во всех технических вопросах сам по себе, но партнерство с человеком, у которого есть собственная охранная компания, определенно имеет свои преимущества.

Воспоминание о припадке Саванны, когда она пыталась разбить мое небьющееся стекло, после удара током от замка, дергает уголки моих губ. Мне хочется, поставить камеры в своей спальне, как я сделал в каждой другой комнате в этом месте, чтобы я мог увидеть выражение возмущения на ее лице, когда ее ударило током. Но камеры в моей спальне — это уровень конфиденциальности, который я не готов пересечь.

Я не привожу сюда много женщин, но снимать ничего не подозревающих сексуальных партнеров — это ужасно и слишком похоже на торговлю людьми, чтобы я мог себе это позволить.

Но красть женщин, чтобы жениться на них…

Я отмахиваюсь от этой мысли. У Саванны будет здесь прекрасная жизнь. Я в этом уверен. И пока она не попытается снова оставить отпечатки пальцев, чтобы выбраться из комнаты, она не пострадает.

Я только узнал, что это произошло с ней изначально, потому что я получаю уведомления каждый раз, когда не одобренный отпечаток прижимается к сенсору больше секунды. И тот же самый промежуток времени — это то, сколько времени проходит, прежде чем этот не одобренный отпечаток получает обработку напряжением. Этого недостаточно, чтобы действительно навредить, но этого достаточно, чтобы дать человеку понять, что пора прекратить попытки.

То, как она на меня посмотрела, когда я поймал статуэтку, которую она в меня бросила...

Я прочищаю горло и, удерживая ее, уговариваю пройти в кабинет первой.

Я собираюсь шантажировать Саванну, чтобы она вышла за меня замуж, поэтому я не могу позволить ей увидеть мою улыбку. Она должна поверить в угрозу, которую я собираюсь ей представить. И поскольку я только что спас ее от физического вреда, мне нужно склониться к образу плохого парня.

«Сядь», — мой тон резкий.

Она направляется к одному из редко используемых гостевых кресел, но я останавливаю ее и указываю на свой стол.

Она медленно обходит стол и опускается на мой стул.

Все мониторы черные, и я оставляю их такими, пока разблокирую планшет, который оставил на столе, и передаю ей.

Она берет его, смотрит на меня, а затем снова смотрит на экран, заполненный миниатюрными изображениями.

Прежде чем она нажмет на первое изображение, заполнив им экран, я перехожу так, чтобы оказаться позади нее. Это гарантирует, что она не сможет снова встать и побежать. Но это также позволяет мне не видеть ее выражение лица.

Ее плечи напрягаются, когда она смотрит на родителей.

Я слышу, как она прерывисто дышит, когда снова и снова пролистывает страницу, просматривая изображение за изображением.

Близко, далеко, откровенно, официально. Фотографии явно из социальных сетей. Фотографии явно не из социальных сетей, те, которые должны оставаться конфиденциальными.

Фотографии с ней.

Фотографии домов, которые она бы узнала.

Фотографии автомобилей, которые она бы узнала.

А затем, когда она снова проводит пальцем по экрану, фотографии меняются.

Сгоревшие основы зданий.

Сгоревшие автомобили.

Пятна крови на бетоне.

Альянс наносит удар.

Когда ее руки начинают так сильно трястись, что ей трудно перейти к следующему изображению, я наклоняюсь к ней через плечо и включаю свои мониторы. И вдруг ее личная жизнь предстает перед ее глазами.

Ее дом. Ее минивэн. Ее история доходов. Ее текущие банковские выписки. Журналы ее телефонных разговоров. Ее профили знакомств, которые не были активны почти год. Ее водительское удостоверение. Ее история болезни.

Звук, который она издает, — это не что иное, как опустошение. Сочетание крика и хныканья.

Я наклоняюсь к ней, выключаю экраны и забираю планшет из ее рук.

«Ты выйдешь за меня замуж». Мой голос ровный, но я рад, что ее голова наклонена вниз и она не может видеть моего лица. Потому что я уверен, что мое выражение лица показывает отвращение, которое я испытываю к себе.

Саванна кивает. Медленно и отрывисто, но это согласие.

Это то, чего я хотел.