Глава 13

Нера

-Это довольно вкусно. Ты так не думаешь, Нера?

Я рассеянно гоняю еду по тарелке, почти не слушая, что говорит мой отец, и уделяю ему достаточно внимания только для того, чтобы он знал, что у меня все еще есть пульс.

- Да, отец. Это очень хорошо. - Я отвечаю бесстрастно.

- Все блюда были превосходными”.

- Конечно.

Еда на самом деле феноменальная, и это не причина моего плохого настроения. Мы в Sambour, недавно открывшемся ресторане в Женеве, отмеченном звездой Мишлен. Шеф-поваром должен быть потрясающий молодой парень, которого все таблоиды окрестили ‘плохим парнем кулинарной индустрии’. Я уверена, что это одна из причин, почему, когда мой папа позвонил моей маме, чтобы сказать ей, что он в городе и приглашает меня поужинать, она предложила это место.

Кроме того, в истинно мишленовской манере порции крошечные, так что она знает, что я не переедаю и не набираю вес.

Но настоящая причина, по которой мне нужно отмежеваться от этого ужина, в том, что здесь мой отец.

Его визиты всегда похожи на то, что у меня на плечах прибавляется сорокафунтовый груз, который я должна нести, куда бы ни пошла, не морщась и не выказывая никаких признаков напряжения. У него будет долгая проверка с директором Торнтоном и еще более долгая - с тренером Кравом, чтобы убедиться, что я прогрессирую с той скоростью, которую он ожидает.

Сегодня утром он уже побывал в квартире, чтобы убедиться, что все в порядке. К счастью, девочки в это время были на занятиях, поэтому им не пришлось быть свидетелями его изучения и суждения об их доме.

Слава Богу, что это только конец первой недели занятий, иначе он бы тоже связался с моими преподавателями. Я содрогаюсь при мысли о том, как прошла бы эта встреча с Тристаном.

К концу недели он окажет на меня такое давление, что мне понадобится пара недель, чтобы оправиться от стресса. Он помешан на контроле, ему постоянно нужно контролировать и управлять всей жизнью меня и моего брата Джуда. Его случайные встречи - это просто еще один способ установить контроль над нами.

Этот визит особенно изматывает.

Конечно, я видела его летом, но в последний раз он приезжал в Женеву на чемпионат мира среди юниоров в прошлом году.

Чемпионат, который я проиграла.

Тревога и предвкушение ожидания своей очереди, осознание того, что я работала ради этого весь год и наконец настал тот момент, заставили меня опустошить всю свою приветственную корзину. За пятнадцать минут до финала я все еще была наверху, в своем гостиничном номере, очищаясь.

Выйдя на трассу, я почувствовал легкое головокружение. Мои руки были липкими, перчатки намокли еще до старта. Я боролся с головокружением до последнего штриха, когда нырнул в выпад. Внезапно блэк заметил мое зрение, и у меня на мгновение возникло сильное головокружение. Через долю секунды все было кончено.

Я до сих пор помню руку моего отца на моем затылке, достаточно большую, чтобы угрожающе обернуться вокруг половины моей шеи. В тот момент то, что он сказал, могло бы показаться не таким пугающим, но не сомневайтесь, в его словах была угроза.

“Неудача - это не вариант. Если вы добровольно не будете совершенствоваться, то это будет вытягиваться из вас дюйм за дюймом ”.

Я чувствую, как капельки пота выступают у меня на шее при одной мысли об этом.

Вот почему был нанят тренер Крав. Чтобы заставить меня работать до тех пор, пока я не стану золотым призером, в зависимости от того, что наступит раньше. В глазах моего отца цель оправдывает средства, особенно если это связано с именем Мацуока.

Раньше он не всегда был таким. Когда я росла, он приобщал меня к различным видам спорта, чтобы посмотреть, не прижилось ли что-нибудь. Он приходил на мои игры и подбадривал меня, потому что он был лучшим отцом.

По крайней мере, я так думала

Теперь я знаю, что он был заинтересованным покупателем, с тревогой следившим за растущей стоимостью своего жеребенка. Я ни в чем особенно не блистала, во всяком случае, до фехтования.

По какой-то причине это пришло мне в голову естественно.

Когда мне было девять, он включил меня в соревнование десяти лет и младше под названием "Аве Мария", и в итоге я выиграла турнир. Занятия футболом, которые я посещала, дали мне хорошую работу ног, танцы - хорошую подвижность. Бокс заставил мои навыки уклонения и защиты блистать так ярко, что, когда я взяла в тот день свою арендованную шпагу, я поразила зал, полный профессионалов, своим потенциалом.

Иногда я задаюсь вопросом, насколько другой была бы моя жизнь, если бы я просто облажалась в тот день. Отказался бы мой отец от своих спортивных устремлений? Была бы я идеальной дебютанткой и заставила бы свою мать гордиться мной?

Это второе более вероятно, чем первое.

Моя мама англичанка, она выросла в шикарном пригороде Лондона. Она более или менее сбежала от деспотичной матери и отсутствующего отца и решила переехать на лето в Токио.

Она проработала две недели хостессой в популярном ресторане, когда познакомилась с моим отцом, японским бизнесменом.

Ее стремление к совершенству для меня проистекает из того, что у нее есть большая нагрузка на собственные плечи, как из-за критики, которую она получала от своей матери, так и из-за того, что она не была безупречной светской девушкой под руку с моим отцом. Ей постоянно приходилось доказывать свою состоятельность его деловым партнерам - и, что более важно, их женам – и бороться за то, чтобы завоевать уважение своих коллег.

Даже сейчас, спустя почти двадцать лет после того, как они поженились – хотя счастливыми из них были только пять, – на нее все еще бросают осуждающие взгляды с другого конца бального зала, словно она любовница, а не жена. Мы покинули Токио десять лет назад и переехали в Гонконг, и все равно острые языки последовали за нами.

Она прошла через этот звонок, поэтому знает, какими жестокими могут быть люди. Она не хочет этого для меня. Ее вариант помощи мне заключается в том, чтобы критиковать меня раньше, чем они смогут, и следить за тем, чтобы я ничего не оставляла открытым для их пристального внимания.

Ее усилия ошибочны, но не совсем злонамеренны, и именно поэтому так трудно ненавидеть ее, даже если иногда я действительно это делаю.

Так что, если мы не вернемся в прошлое до того, как моя мама ушла из дома и ее перенаправили в Сидней вместо Токио, эту часть моей судьбы уже не изменить.

- Нам нужно вызвать шеф-повара, я бы хотел поговорить с ним”, - говорит мой папа, щелкая пальцами ближайшему официанту.

В изысканном ресторане самый разгар часа пик, и мой папа хочет отозвать шеф-повара с кухни. Это верх грубости - даже думать о том, чтобы сделать это сейчас, но ему все равно. Хуже того, он чувствует, что имеет право на внимание этого человека исключительно потому, что считает его ниже себя. Работа шеф-повара - это ручная работа, и в мире моего отца ты пользуешься руками только для того, чтобы подписать контракт или поднять весло, чтобы сделать ставку на что-то.

Он снова щелкает пальцами, дважды. Громко.

Стыд ползет вверх по моей шее. - Отец, я уверена, что он занят, ресторан полон. Мы не должны...”

- Мальчик, - зовет мой отец через всю комнату, - и теперь я хочу, чтобы дыра в земле разверзлась и поглотила меня. Тогда я бы хотел, чтобы меня сбили до ядра Земли и сожгли заживо, чтобы мне не пришлось больше ни секунды терпеть это безумие. - Приведите шеф-повара”.

- Отец, ” пытаюсь я снова.

- Хватит, Нера. Если мне нужно твое мнение, я спрошу его. Просто ешь свою еду и молчи ”.

Внутри меня жарко закипает гнев, необузданный, который я не могу контролировать, как обычно.

- Так-то лучше”, - говорит он, делая глоток вина и причмокивая губами. - Итак, расскажи мне, как фехтование? Кравцов довольно скоро выложит мне неприкрашенную правду, но я хотел бы услышать ваше мнение об этом.

- Все идет хорошо, - говорю я сквозь стиснутые зубы, пытаясь сдержать свой гнев.

- Сколько забитых касаний?

- Двести сорок шесть.

- Получено?

- Сто девяносто восемь.

Он фыркает. - Должно быть лучше. Какая у тебя дистанция на сто метров?

- В двенадцать тридцать четыре.

- Ты можешь сделать это пониже.

Я киваю.

- В скольких официальных поединках ты сыграла?”

Вена на моем виске пульсирует. Я не знаю, почему он достает меня сегодня, когда это почти тот же вопрос, который он задает мне всегда.

Может быть, это потому, что он был груб с персоналом ресторана.

Или, может быть, это потому, что у меня была тяжелая неделя, даже без него. Я еще дважды писала Тристану, и оба раза он игнорировал меня. В классе было почти то же самое. Если я поднимала руку, он делал вид, что меня там нет. Если я задавала вопрос, он отвечал, но не смотрел на меня.

Я начинаю думать, что мне больше нравилось, когда он вызывал меня на дуэль перед всем классом.

Я думала, после того, как он выследил меня в понедельник, что он снова заинтересован в сексе, что я смогу убедить его.

Я хочу не столько его, сколько это чувство. Я отчаянно хочу снова испытать такую невесомость, временную свободу от давления моей жизни. Я начинаю чувствовать, что сломаюсь, если не получу это в ближайшее время.

Вместо этого он кажется гораздо менее взволнованным, чем я. Если не считать той первой стычки в тренировочном центре, он вообще не подавал никаких признаков моего существования.

- Нера? - Мой отец резко прерывает меня. - Ради бога, обрати внимание. Неудивительно, что ты проиграла чемпионат, если твои мысли блуждают именно так . - Он щелкает языком по зубам и делает еще один глоток вина. - Сколько было схваток?

Неудача - это не вариант.

-Шестнадцать.

-Сколько побед?

-Тринадцать.

Неудача - это не вариант.

Он снова неодобрительно щелкает языком по зубам. Повторяющийся звук начинает прокручиваться в мозгу, как моя собственная специальная версия пытки каплями. Это выводит меня из себя безвозвратно.