Глава 5

Тристан

Так же неожиданно, как она подошла ко мне, она отступает назад и заставляет меня смотреть, как она уходит от меня к группе парней, сидящих сразу за поворотом бара.

Первый, кто замечает ее, несколько раз хлопает своего друга по плечу и указывает подбородком в ее сторону, призывая его посмотреть на сирену, неожиданно, но решительно приближающуюся к ним.

Мой кулак сжимает стакан, когда я вижу, как они косятся на нее. Они не должны были смотреть на нее. Она все еще должна быть прижата к моей груди, положив руки на меня.

Она ворвалась, как гребаный торнадо, со своими духами, своими глазами "трахни меня", своим греховным платьем и своими жадными руками на моем теле, и вот где они все еще должны быть.

Не через бар, направляясь к этим придуркам.

Я отчаянно хочу обладать ею. Я чувствую это по своему твердому члену, по скрученному узлами животу, по пульсирующей на виске вене.

В том, как моя кровь бешено пульсирует по телу, создавая на своем пути пульсирующую энергию, которая остается запертой во мне и не имеет немедленного выхода.

Я хочу окликнуть ее, приказать вернуться сюда, но вместо этого скриплю зубами и смотрю, как она уходит. Мои глаза не отрываются, я слежу за ее продвижением, в то время как раздражение поднимается в моем теле с каждым шагом, который она делает, удаляясь от меня.

Прошло два месяца в году и две недели до того, как я на самом деле начал преподавать, а я вот-вот эффектно провалю первое условие моего изгнания.

Если я пойду за ней, незнакомкой – соблазнительной, но, тем не менее, незнакомкой, – то я повторю точно такой же цикл поведения, который привел меня в эту ситуацию с петлей на шее и отсутствием свободы воли.

Но она так отчаянно хотела заполучить меня, что сбежала при первых признаках моей неуверенности. Она обращалась со мной как с каким-то случайным придурком, которого можно заменить практически на кого угодно, и одно это вызывает у меня желание схватить ее за горло и поставить на колени передо мной. Я мог бы заставить ее проповедовать Евангелие о своей покорности мне в течение часа.

Я не привык быть по эту сторону связи на одну ночь. Я тот, кто обычно спит с безымянными, а иногда и безликими девушками. Я из тех, кто не привязывается, кто живет словами ‘с глаз долой, из сердца вон’.

Для меня это ново, и мне это не нравится. Мое эго пострадало, и ему это тоже не нравится.

В ней есть что-то притягательное и завораживающее, больше, чем просто первоначальное физическое влечение. Это притягивает меня ближе, заставляя захотеть узнать, кто она на самом деле. Мне срочно нужно раздобыть ее номер, не позволить ей ускользнуть от меня сегодня вечером. Что я пожалею об этом.

Голос в моей голове, тот, у кого нет контроля над импульсами, снова кричит мне остановить ее, пока она не добралась до них.

Мое разочарование заливает кровью ноги, когда я выбиваю ногой тревожный ритм по полу. Я бессилен подавить это, но оно резко прекращается секундой позже, когда она подходит к другим мужчинам у бара.

Я выпрямляюсь, мои мышцы напряжены.

Она заворачивает за угол и одаривает их застенчивой улыбкой, от которой у меня сжимаются челюсти. Она играет с прядью своих волос, накручивая ее на палец, хихикая над чем-то, что говорит один из них, и я знаю, что это фальшивка. Даже основываясь только на нашей короткой реплике, я знаю, что это не она. Она разыгрывает спектакль, и я хочу сорвать с нее эту маску и показать настоящую Дженни.

Я вспоминаю, как она подошла ко мне, с какой уверенностью она смело произнесла свою вступительную реплику. Как она нагло сжимала мой член в кулаке и двигалась вверх-вниз по всей длине, пока я не остановил ее.

Она предлагает им то же самое? Она там просит одного или всех троих трахнуть ее, как она умоляла меня десять минут назад?

Я пристально смотрю на нее через стойку. Смотрю, как она флиртует, пока один из них не встает и не складывает руки на груди, чтобы продемонстрировать свой рост и толщину мышц.

Внутри меня словно отворачивается винтик, когда она поворачивается к нему и кладет маленькую ручку на его бицепс.

Когда он в ответ разжимает руки и делает шаг к ней, в моем мозгу что-то происходит не так, и я встаю. Будь я проклят, если буду сидеть сложа руки и смотреть, как он трогает то, что принадлежит мне на эту ночь.

Мой контроль над импульсами небрежно пущен по ветру, когда я направляюсь к ней через бар, не тратя ни секунды на то, чтобы обдумать близорукую глупость своих действий.

Сожаления - вот для чего нужен завтрашний день.

Прямо сейчас я потерян для всего, что меня окружает, кроме пульсирующей в моих венах потребности заявить на нее права.

✽✽✽