– Я знаю.

Он снова оглянулся через плечо, словно был уверен, что у нас гости.

– Я так хочу не торопиться с тобой, потому что ты заслуживаешь лучшего, чем платформа грязного военного грузовика в жаркую ночь в пустыне. Но прямо сейчас тебе нужен мой член. Тебе нужно отдохнуть от течки, которая грозит сжечь нас обоих заживо.

Я кивнула и заскулила в его ладонь. Он снова поцеловал меня, и на этот раз ему не понадобилось приглашение войти. Я впустила его. Я нуждалась, чтобы он был внутри меня, во всех возможных смыслах.

Его руки побежали по моему телу, лишь на мгновение обхватив мою грудь.

– Я не могу дождаться, когда смогу уделить тебе внимание, которого ты заслуживаешь.

Он сжал пальцами мой сосок, и я забилась под ним. Это ощущение заставило мою волчицу подойти к самому краю.

Широко расставив ноги, я предложила ему себя. Я хотела этого. Я хотела его.

Он обхватил мой холмик, посылая волну чувственности по всему телу. Я боялась открыть глаза, я боялась увидеть мех там, где должна была быть моя кожа. Каждый вдох становился все более прерывистым, вырванный из меня его пальцами, которые кружились вокруг моего клитора. До сих пор никто не удосужился уделить мне хотя бы немного времени. Даже в моем разгоряченном состоянии это что-то значило.

Другой рукой Дэггер поглаживал свой толстый член. Я застонала, и он кивнул, выравнивая его с моей киской и вбивая его в меня. Как только он вошел, его взгляд встретился с моим. Было жаль, что его лицо почти скрывалось в полумраке, потому что, когда Дэггер ослабил бдительность и забыл о правилах, которые чуть не разрушили наши жизни, которые сделали нас врагами, он был по-настоящему красив. Все еще жесткий и свирепый, но я действительно впервые увидела его.

Моя волчица зашевелилась внутри, безмолвно требуя его.

Он был первым, кого я могла по-настоящему назвать своим.

Покачивая бедрами взад-вперед, он сильно толкался снова и снова. Я потеряла контроль над своими телом, но не могла кричать. Волки были слишком близко. У меня вырвался стон, и Дэггер наклонил голову к моему уху.

– Я знаю, – с усилием пробормотал он. – Я знаю, что моя омега хочет кричать.

Его член набухал внутри меня, и мои мышцы пульсировали вокруг него, захватывая его выпуклый узел внутри меня. Пот струился по лицу Дэггера, когда его голова откинулась назад, и он распылил свое семя там, где оно было больше всего нужно. Его было так много, что я подумала, это никогда не прекратится. Сжав губы вместе, я заскулила, когда мое тело крутилось по полу грузовика, отдавая все своему оргазму.

Течка спала, и Дэггер упал на меня сверху, обвивая руками мое тело и осыпая поцелуями. Он что-то говорил, но я не могла разобрать слов. Я боялась, что снова теряю рассудок. Я знала, что этот перерыв в течке был временным. У Зилины не было перерывов в течение четырех дней, даже после того, как она была долгое время с Аделаем. Как бы мы это сделали? Может быть, именно это он и пытался мне сказать. Что все будет в порядке.

Его член все еще был набухшим внутри меня. Ему там самое место. Единственным звуком в грузовике было наше прерывистое дыхание, прерываемое случайными поцелуями.

– Тавия. Ты все еще со мной? – спросил он.

Мне потребовалось мгновение, чтобы ответить: «Да».

Мы были сцеплены вместе в талии, его узел все еще крепко держался в моем канале, гарантируя, что его семя не вырвется. Он отстранился и уставился на меня.

– Ты можешь сказать мне правду.

Мое тело дрожало, а кожа была странно горячей и холодной, чего я раньше никогда не испытывала. Первый день течки всегда был самым напряженным и запутанным временем. Когда мое тело забывало, как быть человеком, и действовало чисто животным инстинктом.

Дэггер откинул мои волосы с лица. Мне было так хорошо, когда он это делал. Такой добрый и заботливый. Я к этому не привыкла.

– Скажи мне, о чем ты думаешь.

– Я буду в порядке, если завтра нам удастся уехать. На второй день течка не такая сильная. Так что пока мы недалеко от Бесплодных земель…

– Маленький фейерверк.

Дэггер покачал головой, приподняв мой подбородок так, что мы отказались лицом к лицу.

– Я не хочу слышать ни о войне, ни о том, что ждет нас завтра в пустыне. Я хочу знать, что у тебя на уме.

– Вот что у меня на уме.

Я подавила стон, когда его узел освободил меня, и он разделил нас.

– Я не знаю, что говорить о себе, потому что меня никогда не было. Я всегда была омегой. Звеном целого. Кто-то, кто следил, чтобы механизм был в рабочем состоянии, потому что я не хотела видеть, что произойдет, если дела пойдут еще хуже.

– Это неправда.

Дэггер нахмурился.

– Ты была на передовой, бросая мне вызов каждый раз, когда закон был особенно несправедливым, хотя ты знала, что тебя могут наказать за то, что ты говорила. Ты помогала омегам, которые не могли помочь себе сами. Больным, слабым и старым. Не все так поступали. А ты это делала.

У меня перехватило дыхание, когда я поняла, что он так много наблюдал за мной все эти годы. Как много он успел заметить.

Как были связаны его руки.

– Это еще не конец, – сказала я тихо. – Для большинства омег ничего не изменилось. Исчезли законы, за которые наказывали смертью, но страх просто так не исчезнет. Ни голод, ни бедность, ни болезни. Все это оставляет шрамы.

Он закрыл глаза на мгновение.

Шрамы от того, что случилось в Бесплодных землях, останутся на его душе.

– Я спросил тебя, о чем ты думаешь, и ты сказала мне правду. Что ты хочешь, чтобы произошло сейчас?

Хороший вопрос. Даже после того, как Зилина надела корону, жизнь была с постоянным чувством паники «а что, если». В этот момент, лежа голой на задней платформе пыльного «Хаммера», время, наконец, замедлилось. Я не была уверена, кто был угрозой – люди или королевская семья, но Дэггер…

Он был моим. Мне приходилось постоянно напоминать себе об этом.

– Я хочу, чтобы все чувствовали себя в безопасности. Как и я в этот момент.

– Не важно, что ты хочешь для всех, любовь моя.

Он нахмурился.

– Что ты хочешь для себя?

Никто раньше не задавал мне этого вопроса. Даже думать об этом было эгоистично. Я всегда боролась за что-то более важное, чем я сама. Чего я хотела?

На ум пришла одна мысль. Будущее, в котором я буду по-настоящему свободна во всех отношениях.

– Я хочу, чтобы ты сдержал свое обещание, что однажды я проснусь рядом с тобой в твоей постели.