Я набрал скорость, чувствуя, как она сжалась вокруг моего члена, когда нарастал ее оргазм. Звук того, насколько она влажная, отдающийся эхом при каждом касании нашей кожи, заставил меня зарычать от признательности, зная, что я сделал это с ней. Только я.

— Ты готова кончить, маленький волчонок? — я хмыкнул, и она отчаянно закивала головой, ее тихие, едва слышные стоны возбуждали мои уши, но сейчас я хотел услышать ее крик.

Я убрал пальцы из ее задницы и снова схватил ее за волосы. Я потянул ее назад, так что она оказалась прижатой к моей груди, и толкнул другой палец в ее киску рядом с моим членом, ее возбуждение заставляло его скользнуть внутрь. Она такая чертовски тугая. Я врывался в нее в жестоком темпе. Ее рука поднялась, хватая меня за волосы, когда она сжалась вокруг меня, откидывая голову назад с криком, когда кончала. Именно так, как я, блядь, и хотел. Я убрал палец и схватил ее за бедра, оставляя синяки, когда вырезался в нее. Я зарычал ей в плечо, облизывая ее кожу, прежде чем прикусить точно в том же месте, что и в прошлый раз, когда изливал в нее свое освобождение, постанывая при мысли о том, что это там, где должно быть.

Рея откинулась на меня, ее тело сотрясалась после оргазма, и я удерживал ее там, медленно двигая своим членом взад-вперед внутри нее, чтобы убедиться, что она получила все до последней гребаной капли. Она слегка постанывала, вероятно, от боли, но эта мысль заставила меня сильнее укусить ее за плечо, зная, что она будет чувствовать меня там при каждом движении. Снова, как я и хотел.

Она захныкала, когда мои зубы впились глубже, и я помассировал ее горло, прежде чем отпустил ее шею, как только вся моя сперма покрыла ее внутренности. Я мягко толкнул ее обратно на пол, и она опустилась без борьбы. Из моей груди вырвалось удовлетворенное урчание от того, что я сделал это с ней, насытил ее. Переворачивая ее на спину, я раздвинул ей ноги и наблюдал, как моя сперма вытекала из нее струйкой. Вчера у меня не было такого вида.

Я поднял взгляд вверх по ее телу, заглядывая в полностью удовлетворенные волчьи глаза, и поднес руку к ее измученной киске. Я собрал свою сперму, обводя ее вокруг нее, прежде чем запихнул обратно в нее. Я смотрел, как она вздрогнула, но ее глаза горели. Я провел пальцами по ее внутренностям, убеждаясь, что это вошло в нее, оставаясь там. Всегда с ней.

В последний раз, когда я видел, как моя сперма вытекала из нее так отчетливо, это было в ее пещере. Обладание, которое я испытывал к ней в тот момент, было неприемлемым. Потребность удержать ее, потребность быть внутри нее — постоянная угроза моему рассудку. Поэтому я ушел, наговорил гадостей и постарался не уничтожать лес вокруг ее дома в гневе на то, что она заставила меня почувствовать.

Я никогда не чувствовал ничего подобного.

Но я всегда чувствовал это с ней. Она не просто дырочка, в которую я изливал свою сперму. Я знаю это сейчас, я даже знал это тогда. Она — больше, чем я когда-либо хотел, потому что я этого не хотел.

Однако мы также не могли отказаться от того, кем мы были.

Если мы это сделали, я подозревал, что мы закончили бы как старые Боги. Сходили с ума, вечно жаждали, никогда не утоляли свою жажду. Мы не могли подвергать опасности то, что пытались сделать, потому что она упрямая, и я не мог извиниться перед ней.

Я даже не знал, с чего начать. У меня по спине пробежали мурашки при этой мысли.

Но она моя. Выбор сделали сами Боги, и мы не пошли бы против Бога.

Не для этого.

Никогда из-за этого.

И я даже больше не хотел об этом думать.

С того момента, как я посмотрел в ее красивые льдисто-голубые глаза, внутри меня все перевернулось, и я не мог с этим смириться.