Я опустил ее на пол, не слишком нежно из-за спешки, и она зарычала, когда ее спина ударилась о землю.

— Дариус, какого хрена ты делаешь? — она глубоко задышала, ее глаза изучали меня, когда я опустился на нее сверху.

Ее тело обманывало гнев в ее голосе. Я чувствовал запах ее возбуждения.

Я схватился за края ее шорт и стянул их вниз.

— Ем тебя, — тихо пробормотал я, рассматривая мокрое пятно, которое увидел на ее трусиках.

Я зарычал, наклоняясь вперед и облизывая их, пробуя ее на вкус, но мне нужно больше. Еще, еще, еще, еще.

Я грубо раздвинул ее ноги шире, нуждаясь в возможности приблизиться. У нее вырвался стон, а затем чья-то рука оказалась в моих волосах, сильно сжимая их. Мои глаза сверкнули, когда я смотрел на нее, нетерпение изматывало меня.

— Ты не можешь просто, ты знаешь, — выдохнула она, ее грудь поднималась и опускалась с резкими вдохами, когда она смотрела на себя сверху вниз.

Невинность ее голоса, когда она даже не могла произнести вслух то, что я собирался сделать, пробудила во мне что-то дикое.

Однажды она попросит у меня именно то, чего хочет. И я дам ей все это.

— Не могу что? — я наклонил голову, мои руки сжали ее бедра. — Попробовать тебя на вкус? — ее зрачки расширились, и я хихикнул. — Я хочу пробовать тебя на вкус все время. Я хочу быть внутри тебя все время. Поэтому я буду обладать тобой в любое время.

Я наклонился и вдохнул ее запах, от меня исходило урчание.

— Но, волчонок, — пробормотал я поверх ее трусиков, и она резко втянула воздух. — Я собираюсь сделать больше, чем просто попробовать тебя на вкус, — я схватился за края ее трусиков, разрывая их посередине, и не терял времени даром.

Я погрузился в ее идеальную маленькую розовую киску, мой язык направился прямо к источнику ее возбуждения. Могло показаться, что она ненавидела меня, но нельзя отрицать, что ее тело жаждало быть рядом с моим.

Я издал стон от первого прикосновения к ней, и она издала долгий, низкий стон от прикосновения ко мне. Я облизнул ее вход, позволяя своему языку проникнуть в нее, собирая влаги столько, сколько мог. Собирая языком то, что я делал с ней. Она извивалась подо мной, и я крепче сжал ее бедра. Я двигался дальше и кружил по ее клитору, дразня, пока не сохранил устойчивый ритм. Я сосал, лизал, покусывал ее, заявляя, что она моя и только моя. Мое рычание эхом отдалось вокруг нас, и я сжал ее крепче, чувствуя, как она начала дрожать, и я знал, что она близко. Я поднял руку между ее бедер и грубо засунул в нее два пальца, именно так, как ей это нравилось, и начал трахать ее ими. Она захныкала, тяжело дыша, когда ее рука в моих волосах сжалась сильнее, ее бедра двигались, трахая себя моими пальцами.

— Посмотри на себя, маленькая волчица, — пробормотал я ей в лицо, мой член истекал, чтобы оказаться внутри нее. — Снова трахаешь себя моими пальцами, стекая по моей руке.

— Дариус, — застонала она, выгибая спину.

Когда я слышал свое имя из ее уст, я становился диким.

— Так... близко, — выдохнула она, и я согнул пальцы внутри нее, целясь в сладкое местечко, и посасывал ее клитор.

Она растаяла. Звуки ее стонов, дрожь в ее ногах, ее влажность, покрывающая мой язык, я не мог сдержаться. Я вытащил из нее свои пальцы, секунду смотрел на ее блаженное лицо, а затем схватил за талию, переворачивая на живот.

Однако это вывело ее из оцепенения.

Она зарычала, ее нога выдвинулась и коснулась моего бока. Я зарычал, целясь ей в затылок. Я попытался дотянуться до нее, но она перевернулась, поставила ногу мне на грудь и толкнула, голубые нити силы вышли из ее ступни, чтобы помочь с силой, и меня оттолкнуло назад. Она с трудом поднялась на ноги, и я тоже встал, приподнимая бровь.

— Хочешь поиграть, волчонок?

Она качнула головой, глаза настороженные, щеки пылали.

— Ты не трахнешь меня, Дариус. Ты мне даже не нравишься.

Я облизал губы, глядя на ее раскрасневшееся лицо. Мой взгляд опустился к ее обнаженной киске.

— Я чувствую твой вкус у себя на языке, и мы вчера трахались, я тебе очень нравлюсь.

— Мое тело может реагировать на тебя, ты знаешь, что я не могу это контролировать, точно так же, как и ты не можешь, но это не значит, что ты мне нравишься, — ее взгляд стал жестче, что-то двинулось внутри меня. — Ты сделал слишком много.

Я сдержал вздрагивание при этом напоминании, мое лицо превратилось в маску безразличия.

— Ты позволил им забрать мою стаю, ты впустил их в мой дом. Ты разрушил наш образ жизни!

— Ну, я Наследник Казье, в конце концов, он был разрушителем.

И я хорошо знал это, признаваясь глядя ей в глаза.

— Это все, что ты можешь сказать? — требовательно спросила она, ее крошечные ручки сжались в кулачки. — Ты даже не сожалеешь, не так ли?

— Сожалею? — я усмехнулся, а затем скрипнул зубами.

Она понятия не имела, насколько глубоко мое сожаление.

— Да, Дариус.

Она вскинула руки, и я ничего не смог с этим поделать. Выражение гнева на ее лице сделало меня еще тверже, усилило мою потребность в ней, погасить пламя, вспыхивающее в ее глазах. Заставить их наполниться потребностью. Потребностью во мне.

Я подкрался к ней, моя сила тянулась к ней. Она сопротивлялась, вскидывая руки, и ее магия высвободилась, сталкиваясь с моей в клубке воли и силы. Я перебирал усики, вытягивая руки, чтобы проложить к ней четкий путь. Она вытянула руки вперед, пытаясь свести их вместе, чтобы сосредоточить свою силу по обе стороны от меня, но она не понимала, что уже проиграла.

Я контролировал свою силу, она — нет. Я взмахнул обеими руками по бокам, и ее сила разлетелась по всему пространству от меня, прежде чем рассеяться. Она наблюдала, как голубые усики превратились в ничто, ее глаза широко раскрыты, грудь вздымалась, но я уже на ней. Я схватил ее за горло, притягивая к себе, когда она занесла кулак и ударила меня прямо в нос. Я зарычал на нее сверху вниз, оскаливая зубы, когда она впилась пальцами в мои запястья, до крови.

При этих словах она замерла, а я смотрел, как по моей руке стекала красная дорожка, и улыбнулся ей.

— Это было не очень мило, не так ли?

Она ударила меня ногой по левому боку в бедро, используя свою силу, чтобы нанести больше урона, а я использовал свою, чтобы повалить ее на пол. Я стал перед ней на колени и снова перевернул ее на живот. Она рычала и извивалась подо мной, маленькие нити силы боролись с моими, чтобы освободить ее. Но деваться ей некуда.

Она в ловушке моих объятий, и я больше не собирался ждать. Я приподнял ее бедра и укусил верхнюю часть ее задницы. Она завизжала, пытаясь отодвинуться от моего прикосновения, когда я издал низкий смешок, кусая другую, а затем облизывая отметину. Я засунул палец в нее, ее киска сжалась вокруг него, и я облизнул ее от задницы до клитора. Она задохнулась и вырвалась из моих объятий, но она в моей власти, чтобы делать то, что, черт возьми, я хотел.

Я расстегнул брюки, высвобождая свой ноющий член. Я застонал, когда обхватил его рукой, сжимая основание, продолжая двигать пальцем внутри нее, облизывая ее. Моя сила удерживала ее на полу неподвижной. Она дрожала подо мной, из нее вырывались сдавленные стоны, поскольку ее сила все еще пыталась бороться с моей.

Ненадолго.

Я отстранился, прижал руку к ее затылку и толкнул вниз. Как только она коснулась пола под моей ладонью, я вытащил палец, чтобы двинуть членом вперед, не останавливаясь, пока не оказался по самые яйца глубоко в самой тугой киске. Я застонал, когда ее стенки сдавили меня, останавливаясь на мгновение, чтобы насладиться ощущением, как она снова обернулась вокруг меня. Затем я отвел бедра назад, прежде чем резко двинулся вперед. Ее приглушенный крик заставил меня одобрительно зарычать. Мои пальцы крепче сжали ее волосы, удерживая ее голову опущенной к земле, мои бедра задвигались быстрее, когда я врезался в нее снова и снова. Она застонала для меня громче, ее пальцы царапали пол по мере того, как все больше влаги покрывало мой член.

— Фуууук, — выдохнул я, моя голова откинулась назад от прикосновения к ней. — Твоя киска была создана для меня, Рея, разве ты до сих пор этого не поняла?

Она издала низкий горловой звук, сжимаясь вокруг меня.

— Это то место, где тебе суждено быть. Брать мой член в свою тугую киску и стонать мое имя, — я наклонился над ее спиной и поднес свободную руку к ее губам. — Соси.

Она немедленно подчинилась, слишком далеко зашла, чтобы сделать что-то еще, когда взяла мои пальцы в рот, делая их влажными. Она сосала мои пальцы так, как я хотел, чтобы она сосала мой член, и эта мысль заставила меня прижать их к задней стенке ее горла, поглаживая ее язык. Она подавилась, из ее глаза вытекла слеза, и я никогда не видел ничего более прекрасного.

— Хорошая девочка, — проворчал я, поглаживая большим пальцем ее щеку, прежде чем убрал пальцы от ее рта.

Я откинулся назад, продолжая входить в нее долгими, жесткими движениями, и смотрел вниз, когда поднес свои влажные пальцы к ее заднице. Я обошел плоть там, потирая и нежно прощупывая, когда ее сдавленный вздох достиг моих ушей.

— Дариус, — застонала она, в ее тоне слышна неуверенность.

— Это никто не брал раньше, не так ли? — спросил я, мои глаза следили за тем, как мои пальцы продолжали движение.

Она издала утвердительный звук, от которого мои яйца сжались.

— Однажды я возьму тебя здесь полностью, и это будет что-то еще, что принадлежит только мне. Точно так же, как я первый, кто запустил свои пальцы в тебя, я первый, кто попробовал тебя на вкус, я первый, кто удовлетворил тебя.

Я отпустил ее волосы и поднял руку, чтобы схватить за ягодицу, отводя ее в сторону, наблюдая, как я полностью засунул палец в нее. Она застонала от смеси боли и удовольствия, но я не остановился, двигая пальцем взад-вперед по кольцу мышц, добавляя еще один. Мои глаза закатились к затылку, когда она сжала меня невероятно крепче, из меня вырвался протяжный стон.

— О боги, — всхлипнула Рея, откидывая бедра назад навстречу моим толчкам, и я стиснул зубы, сдерживая желание кончить. Она чувствовалась слишком чертовски хорошо.