Кэсс мягко улыбнулась, прежде чем снова сдвинуть брови.

— Тогда что случилось? Почему ты здесь и... Я даже не знаю, как объяснить выражение твоего лица. Я не могу понять, злишься ты, или смущен, или... я просто понятия не имею.

Боже, я хотел сказать ей. Я хотел сказать, что собираюсь выгнать парней, что хочу, чтобы она перестала принимать противозачаточные, и что я хочу жениться на ней прямо сейчас. Но знал, что разозлю ее — черт возьми, я сам себя из себя выводил. Не о женитьбе на ней, я бы женился на ней в тот же миг. Но обо всем остальном. Мне нужно было не торопиться, нужно было найти способ убедить Кэссиди в том, что у нее вообще есть семья. Я знал, что из-за ее детства у нее был страх иметь детей. Она боялась, что превратится в свою мать. Я знал, что у нее нет ни малейшего шанса на то, что это когда-нибудь случится. Однако прямо сейчас, если бы я сказал ей, что представляю ее беременной, я мог бы только представить, как маска, которую так сильно ненавидел, снова поднимается на ее лицо. Это все испортило бы не только сегодня, но и на некоторое время вперед. Я не сомневался, что она замкнется в себе. Поэтому вместо этого отогнал образ ее беременной на задворки своего сознания и улыбнулся ей.

— Все хорошо, милая. Как раз любовался тобой и задумался о том, за каким занятием нас прервали. Решил, что лучше уйти, пока никто из парней этого не заметил.

Ее медовые глаза расширились и загорелись, прежде чем она опустила взгляд. Мгновенно моя эрекция снова дала о себе знать. Угомонись, ковбой. Она сделала еще один шаг вперед и прижалась ко мне всем телом.

— Я позабочусь об этом, как только они уйдут, — хрипло прошептала она и, многозначительно улыбнувшись, повернулась и вышла из комнаты.