Мы осветим его визит туда лишь вкратце. Выехав с одним из ранних утренних поездов, он непосредственно перед ленчем погрузился в дымную пелену, повисшую над Эштоном и соседними селениями, чувствуя себя плакальщиком в темном плаще, сопровождающим траурные дроги. Он съел что-то горячее в отеле, рекомендованном ему как самый лучший в городе, где его обслужили хуже и содрали с него больше, чем когда-либо в жизни, а затем в такси он доехал до очень неприглядных Сауфорэмских вилл - длинного и мрачного ряда домов-"двушек", каждый из которых отделяла от тротуара полоска земли шириной в шесть шагов с полуувядшей растительностью. Когда он постучал в дверь дома 47, ему сообщили, что мистера Ингса дома нет. А где же он? Очевидно, в Миссионерском центре. А где находится Миссионерский центр? Сначала налево, потом направо и опять налево, и центр будет прямо напротив.

Мистер Читтервик поплелся сначала налево, потом направо и опять налево. На этом пути его очень поддерживала мысль, что он рыщет как самый настоящий сыщик. Наконец он остановился, увидев напротив себя пятно на репутации прогресса в виде красного (или когда-то красного) здания, отделанного железными полосами, с невероятно грязными окнами. Снаружи висела доска объявлений, и, изучив их, мистер Читтервик узнал, что в следующее воскресенье мистер Джеймс Холл Ингс выступит перед своей паствой во Вседостойнейшей Евангелической Церкви с проповедью на неувядаемую тему "Покайтесь или будете прокляты". В этом неприглядном, даже для Эштона, здании укрывался мистер Ингс, несомненно заранее приступивший к ритуалу раскаяния. Мистер Читтервик постучал по железной полосе набалдашником трости, и этот звук прозвучал как трубный глас в Судный день, наверное изрядно напугав Вседостойнейшего евангелиста, почему последний с беспокойством отворил сосновую дверь. Это был тощий, костлявый, высокий человек, наполовину облысевший, с редкой, словно робеющей, бородой. По какой-то неясной, но, несомненно, благочестивой причине он носил старый фрак и жесткий воротник "поло", застежка которого удерживала на месте также бледно-голубой галстук-"бабочку", предоставляя заинтересованному наблюдателю возможность обозревать его длинную, жилистую шею. Он с кротким любопытством воззрился на мистера Читтервика поверх очков в стальной оправе.

- Вы мистер Джеймс Холл Ингс?- нервничая и оттого с вызовом спросил мистер Читтервик.

- Именно так, брат мой,- подтвердил евангелист.

Мистер Читтервик немного пошатнулся, новзял себя в руки.

- Я... э... надеялся повидать вас, когда в июне вы останавливались в лондонской гостинице "Пиккадилли-Палас".- солгал он.

- В самом деле?

- Да. Вы... э... там ведь останавливались, не так ли?

- Останавливался, брат мой,- ответил мистер Ингс очень солидно.- Зачем отрицать? Я приезжал в сей град беззакония и греха на конференцию, созванную основателем нашей общины доктором Эзрой Дригглинтоном, имя которого вам, несомненно, знакомо, аллилуйя.

- Я... я... прошу прощения,- заикаясь, ответил мистер Читтервик, которому послышалось весьма грубое слово.

- Я сказал, что, несомненно, имя нашего святого отца-основателя известно вам, благодарение Господу. Однако если вы желаете видеть меня, брат мой, войдите в дом сей.

- Нет, благодарю вас,- поспешил отказаться мистер Читтервик.- В этом нет никакой необходимости. Я только-только приехал из Лондона, чтобы... чтобы... Я просто хотел пожертвовать вашему фонду... У вас... у вас есть фонд?

- Несколько фондов, брат мой,- самодовольно ответил мистер Ингс.

- Точно. Совершенно верно. Тогда я желаю сделать взнос в ваш фонд... то есть в один из ваших фондов. Вот это,- и, сунув фунтовую бумажку в руку, с готовностью протянутую удивленным мистером Ингсом, мистер Читтервик поспешно вернулся в Лондон.

"Я этого боялся, так боялся",- размышлял мистер Читтервик. Облегченно вздыхая, он провожал взглядом исчезавшие навсегда из виду окраины Эштона. "Господи помилуй, как же это все огорчительно. Я-то думал, что уже рукой подать до разгадки... А сейчас дело выглядит еще более запутанным, чем прежде. Да, надо все самым тщательным образом обдумать".

И мистер Читтервик устроился в углу купе и стал думать.

Глава 13

Глиняные ноги кумира

Следующие три дня в Лондоне мистер Читтервик провел в большом беспокойстве. С каждым днем обещание, данное им Маусу, приехать в Дорсетшир как только он узнает что-нибудь новое, становилось все эфемернее. С каждым днем его решимость исполнить обещанное таяла. Лично он считал, что ему удалось обнаружить одно, очень важное, доказательство, но, не способный видеть только одну сторону явления и не обращать внимания на оборотную, он не мог не испытывать в глубине души неприятного чувства, что это доказательство покоится на довольно шатком основании и совсем не обязательно имеет то значение, которое он ему придает. Если он прав, тогда он уже прошел значительный путь в установлении истины. Однако его личное решение проблемы хотя и подтверждало его теорию, тем не менее оставляло неразгаданным обстоятельство, которое они оба с Маусом считали главнейшим, а именно: каким образом пузырек был вложен в бесчувственную уже руку мисс Синклер.

И еще одно: может быть, он обязан повидаться с Морсби и познакомить скептически настроенного служащего Скотленд-Ярда со своими новыми идеями? Однако это лишь идеи и практически он ничем не может их подтвердить. А примет ли Морсби во внимание эти ничем не подкрепленные идеи, как бы они ни были блестящи? Мистер Читтервик сам отвечал на этот вопрос отрицательно.

Но может быть, ему надо повидаться с юристами противной стороны, представляющими защиту, и попробовать их заинтересовать своими предположениями? Мистеру Читтервику было мало что известно о данном типе юристов, но интуиция восполняла этот пробел. Представителям защиты не понравится вторжение чужака на их территорию. Они обойдутся с ним сухо, займут сугубо законоведческую позицию и - потребуют фактических доказательств. А у мистера Читтервика их не было.

Но может быть, надо все обсудить с Маусом и Джудит, хотя надежды, которые он возбудил у них, могут не осуществиться, и возложить на этих молодых людей бремя всех последующих действий? В конце концов это придется сделать. Это их проблема, не его. Тем не менее мистеру Читтервику хотелось выложить перед ними нечто более осязаемое, чем только идеи в поддержку своей теории. Большую часть этих трех дней он и провел в бесплодных поисках необходимых доказательств, раздражая многих людей не относящимися к делу, по их мнению, вопросами, и все безрезультатно. За исключением того негативного обстоятельства, что официантку, позвавшую его тогда к телефону, так и не нашли, ему не удалось обнаружить ничего в подтверждение своих идей.

Но Маус и Джудит сами явились в Чизвик на четвертое утро и потребовали от восхищенной мисс Читтервик накормить их завтраком.

Как только мистер Читтервик снова увидел Мауса и Джудит, он сразу понял, что делать, а именно: он должен ознакомить их с новой теорией о том, как было совершено преступление, но, пока она не подтвердится, скрывать, кого он считает преступником. Вот так просто все и решилось.

Таинственно намекнув им во время ленча о существенном продвижении по стезе разысканий, он, когда с едой было покончено, пригласил всех пройти в тетушкин кабинет, как место наиболее подходящее для очень важных открытий. Надо отдать должное силе воли мисс Читтервик: хотя ее распирало любопытство, на этот раз она решительно отказалась присутствовать на конференции под тем предлогом, что не желает узнавать такое, о чем придется потом пожалеть.

Мистер Читтервик, улыбаясь, посмотрел на напряженные лица своих собеседников, положил ногу на ногу, откинулся на спинку стула и откашлялся.

- После последней нашей встречи я сосредоточил особенное внимание на следующих проблемах,- начал он в несколько назидательном тоне,- на способе отравления и на том, как в руку мисс Синклер был вложен пузырек. Вы помните: в резюме, с которым я вас ознакомил накануне вашего отъезда, я выразил сильнейшее сомнение в том, что отравление произошло с помощью кофе, хотя в кофейной гуще содержалось много синильной кислоты. Я тогда предположил, что отравленные остатки кофе были попыткой обмануть полицейских. Поэтому, после вашего отъезда, я нанес визит в "Пиккадилли-Палас" с намерением задать несколько вопросов официантке, которая обслуживала мисс Синклер. Не буду подробно пересказывать вопросы. Достаточно будет сказать, что благодаря им она вспомнила о совершенно забытом ею обстоятельстве. Дело в том, что, как ей показалось, в какой-то момент она видела на столике мисс Синклер рюмку с ликером белого цвета.