Как только мы оказались на улице, я прильнула к Энцо и прошептала:

— Но я могу не быть хорошей девочкой.

Он схватил меня за запястье и развернул лицом к себе, его рука провела по моим изгибам, и я услышала его шепот:

— Огонь.

По его твердому члену, прижавшемуся ко мне, я почувствовала, что шеф-повар наконец-то собирается поддать жару.

Через.

Чертову.

Кучу.

Времени.

Сев на пятки на кровать в отеле, я облизала губы и застонала, доедая последний кусочек пиццы.

Энцо стоял перед кроватью, не сводя с меня глаз, пока я закрывала коробку с пиццей и проводила большим пальцем по губам, проверяя, нет ли крошек. От его жесткого, твердого взгляда я сжала колени.

Вместо ужина в шикарном ресторане он удивил меня доставкой пиццы в гостиничный номер и бутылкой вина. Я чуть было не пролепетала «Я люблю тебя», но постаралась вести себя прилично и не торопить события. Притвориться, что наши отношения еще только зарождаются, и не произносить слова, горящие на языке, которыми я в последний раз поделилась в день ареста Томаса четыре недели назад.

— Ты почти не ел. — Я нахмурилась, когда он прикрыл рот рукой, его взгляд устремился к потолку, а это никогда не было хорошим знаком. — Что случилось в Нью-Йорке?

Я встала и поставила коробку с пиццей на комод, а затем повернулась к нему лицом, надеясь, что он поделится со мной. Терапевт должен был помочь ему с этим — не хранить секреты из страха, что я его не приму.

— Дома много чего произошло. — Он обхватил затылок и сжал его, его взгляд снова вернулся к моему, и я потянулась к его свободной руке и переплела наши пальцы вместе. — После того как дело Брамбилла было практически закрыто, мои братья и Хадсон решили снова работать вместе. Но по-другому.

— Что ты имеешь в виду?

— Открыть охранную компанию, чтобы помогать тем, кто в этом нуждается. — Он сделал паузу. — Поменьше мести и побольше «игры по правилам». Ну, по большей части. Они будут продолжать работать в семейном бизнесе. Потому что их работа в службе безопасности не будет оплачиваться.

— О, ничего себе.

— Я также поговорил с Джесси. — Он отпустил свою шею и направился к кровати, и мы сели, руки по-прежнему были соединены. — Теперь, когда команда Джесси закончила работу с остальными клиентами из списка чистильщика, он смог встретиться со мной. Рассказал некоторые подробности о работе его охранной компании Falcon Falls.

— И ты обсуждал с ним это, потому что... — Мое сердцебиение участилось, пока я ждала его ответа.

— Я не уеду отсюда. Не оставлю тебя. — Он переместился на кровати и свободной рукой обхватил мой подбородок. — Не волнуйся.

— Но ты хочешь им помочь? Я имею в виду, работать с ними время от времени?

— Я счастлив заниматься здесь тем, что я делаю.

А вот этот взгляд в глаза.

— Моя неспособность лгать и сохранять покерфейс заразна. — Мне понадобилась секунда, чтобы собраться с мыслями. — Ты столько времени провел в борьбе с плохими парнями, и я знаю, что ты любишь готовить, но, если тебе суждено помогать другим, я не буду стоять на твоем пути.

— Мария. — Его задумчивый взгляд смягчился. — Я люблю тебя, я... — Его голос прервался, когда он закрыл один глаз, понимая, что отошел от сценария.

Я не могла не улыбнуться.

— И я люблю тебя, поэтому я буду поддерживать тебя, несмотря ни на что. Если ты хочешь отправляться на задания то туда, то сюда, спасать мир, то так тому и быть. Сушеф в ресторане многому у тебя научился. Он может справиться с делами, когда тебя здесь нет. Ты можешь иметь и то и другое. — Я пожала плечами. — Ты можешь получить все. Серьезно.

— Правда? — Он наклонил голову в сторону.

— У меня есть моя дочь. Моя семья рядом. Хорошая работа, которая мне нравится. И мужчина, которого я люблю всем сердцем. Я чувствую себя полноценной. Счастливой. — Я закусила губу, понимая, что мне не хватает одной вещи. — Хотя мне хотелось бы снова заняться любовью. У меня есть список, который я бы с удовольствием воплотила в жизнь, и мое терпение оставляет желать лучшего...

Он оборвал мою речь поцелуем, его язык скользнул между моих губ, а рука опустилась с моего подбородка на мои густые вьющиеся волосы.

— У меня тоже есть список, — сказал он, отстранившись, и наши губы почти соприкасались.

— У тебя есть, да?

Он улыбнулся.

— Есть. Но тебе придется немного подождать, прежде чем я поделюсь им.

— Уф. — Простонала я. — Ты любишь меня мучить.

— Как будто ты не делала то же самое каждый час, каждый день в течение последнего месяца. — Темная, сексуальная ухмылка скользнула по его лицу так быстро, что я чуть не пропустила ее.

— И тебе нравилась каждая секунда, не лги. — Я отпустила его руку и положила ладонь на его сердце, обнаружив, что оно бьется медленно и ровно. Его удары успокаивают.

— Я подумаю о второй работе, — сказал он после долгого молчаливого взгляда на меня. — Мы можем обсудить это позже. Сейчас мне не нужно говорить «да». Но я хочу поделиться с тобой еще кое-чем.

Он отпустил меня и поднялся на ноги. Подошел к откупоренной бутылке вина и наполнил наши бокалы. Дядя Райана владел винодельней в Тоскане, и сегодня Энцо привез с собой именно его марку кьянти.

— Моя семья навестила Бьянку на кладбище сегодня днем, прежде чем я улетел домой.

Его слова заставили меня замереть на месте, а сердце забилось так, словно я боролась за свою жизнь.

— Ты в порядке? — Глупый вопрос. С чего бы это?

Он повернулся, держа в руках два бокала, брови его были нахмурены, как будто он не знал, как ответить.

— Думаю, да. — Он протянул мне бокал, сделал маленький глоток, и я сделала то же самое, надеясь успокоить нервы. — Я взял с собой неотредактированный рассказ Бьянки и прочитал его там.

О Боже. Сейчас я расплачусь. Но я изо всех сил старалась этого не делать, потому что не хотела, чтобы ему пришлось утешать меня, когда именно он нуждался в поддержке.

— Ты уже знаешь все, что было напечатано в журнале, — начал он, не отрывая глаз от бокала с вином. — Она столкнулась с ним в кафе в пятницу и пролила на него свой кофе. Они разговорились. А потом он стал ходить туда каждый день в одно и то же время в надежде встретить ее, хотя это было не по пути и не в его обычном месте.

Я вспомнила историю, вспомнила ее слова. И как «главный герой» понял, что она всегда была там в девять утра по пятницам со своим дневником, записывая свои мысли. И вот каждую пятницу они вместе пили кофе, говорили о жизни, а потом расходились по своим делам. Пока однажды он не пригласил ее на свидание.

— Прошло три месяца, пока они не пошли на первое свидание, и он узнал ее фамилию. — Энцо сделал паузу. — Он отменил запланированное свидание и не сказал ей почему. Предположительно, потому что запаниковал, когда узнал, что она Коста. — Наконец он поднял на меня глаза. — Но я думаю, что он уже влюбился в нее и решил встречаться с ней в любом случае. Так и произошло. В конце концов, она влюбилась, и тогда он сказал ей, что женат, причем на Алисе.

— Что случилось? — прошептала я.

— Он сказал ей, что спит в отдельной комнате и что он несчастен. Это был брак по расчету, и он боялся своего тестя, и не знал, что делать. — Энцо покачал головой. — Но Бьянка все равно завершила отношения. А потом в неотредактированной истории она написала финал, на который рассчитывала: они встретились спустя годы, и он развелся.

— И это стало романом второго шанса. — Только в реальной жизни у нее не было такого шанса. — Теперь ты винишь его в ее смерти? — Если бы он был честен с ней с самого начала, она бы, скорее всего, выжила. — Значит ли это, что ты хочешь отомстить? — Разве прошлое не осталось позади?

— Бьянка написала тот конец, о котором мечтала, потому что действительно любила его. Надеялась, что когда-нибудь у нее будет еще один шанс с ним. — Он опустил глаза, словно представляя себе слова сестры. — Последняя строчка в ее рассказе — слова, которые парень сказал девушке много лет спустя, когда они встретились: «Позволь мне любить тебя. Если ты дашь мне второй шанс, я всю жизнь буду доказывать, что достоин его».

— Это было первоначальное название ее истории. — Я грустно вздохнула, когда он открыл глаза. — «Позволь мне любить тебя».

— Так что, как бы мне ни хотелось убить его, я знаю, что она никогда бы этого не одобрила. А он был готов умереть, чтобы я мог убить Алису. — Энцо тяжело вздохнул, взял у меня вино, затем поставил оба бокала. — Так что нет, я проявлю милосердие еще раз. — Его жесткая челюсть расслабилась, а взгляд смягчился. — Я люблю тебя, и после сегодняшнего дня я понял, что наконец-то готов двигаться вперед.

— Ты наконец-то готов позволить мне любить тебя, — прошептала я, скорее утверждая, чем спрашивая, зная, что эти слова теперь имеют новый смысл для него. Для нас.

— Да, — твердо сказал он и, поднявшись, обхватил меня за плечи, соединив мои запястья за своей шеей.

— Тогда, может быть, перейдем к эпилогу?

— Не знаю, думаю, у нас есть еще одна глава, прежде чем мы до него доберемся.

— Мой шеф-повар. Мой герой. И мой писатель. Ты владеешь словом, как и она. — Я придвинулась к нему ближе, чувствуя, как его тело отвечает мне.

— Мм... — Он почти поцеловал меня. — Единственная история, которую я хочу написать, — это наша.