Глава двадцать первая

Энцо

— Просто будь с ним осторожна. Я не знаю, способен ли он на любовь после смерти Бьянки. Я имею в виду, он даже не знает, как любить меня. — Я прокручивал в голове слова Иззи, пока шел в кабинет к братьям и Хадсону.

После того как я ушел от Марии, мама поймала меня по пути к ним и задала еще несколько неудобных вопросов о том, почему я был у нее, и тогда я решил вернуться и предупредить Марию, чтобы мы говорили одно и то же. Но я притормозил возле старой комнаты Бьянки, когда услышал, как Иззи предупреждала Марию обо мне.

Сообразив, что сестра собирается сбежать, я по глупости заскочил в туалет в коридоре и подождал, пока они уйдут.

Я понимал, что сестра заботится о Марии, но меня покоробило, что Иззи считает, что я ее не люблю. Как же я так облажался, что позволил ей так думать?

— Почему ты так долго? — спросил Алессандро, когда я встретился с ними в кабинете отца.

— Я отвлекся, — ответил я в некотором замешательстве, закрывая за собой дверь.

— Похоже, тебе нужно выпить. — Алессандро протянул мне стакан с бурбоном и устроился на диване рядом с Хадсоном.

— Думаю, я не удивлен, увидев тебя здесь, — сказал я Хадсону, не понимая, почему Константин не предупредил меня о его приходе.

— А что, по-твоему, я должен был делать, когда узнал, что убийца Бьянки все еще на свободе? — прохрипел Хадсон, когда я перевел взгляд на Константина.

Он сидел за отцовским столом, что-то делая в ноутбуке, но закрыл его, когда наши глаза встретились.

— Я так понимаю, у тебя нет имени. — Он встал и подошел к барной стойке. Затем взял стакан и наполнил его бурбоном.

Я сделал неловкий глоток напитка, позволяя ему обжечь мою грудь, прежде чем ответил:

— Пока нет. Но я поговорил с Джованни, и оказалось, что нападение, совершенное сегодня утром, не связано с Бьянкой. — Константин обернулся, его стакан был полон лишь наполовину. Ну и метафора, блин. — Бывший Марии. Видимо, я задел его за живое.

— Ее бывший послал тех людей за тобой? — Алессандро рассмеялся. — И ему так не повезло, что он...

— Ага. — Я сделал еще один большой глоток бурбона, надеясь, что именно из-за этой новости я чувствую себя так неспокойно, а не потому, что упустил что-то важное.

— И почему он решил сделать это? — спросил Хадсон.

— Возможно, потому что я заставил его признаться в измене судье, чтобы Мария могла быстрее от него освободиться. Но еще он пришел к Марии вчера утром и не был рад застать меня у нее. — Я покачал головой при этом воспоминании, гнев на этого урода снова охватил меня, разжигая мою ненависть к нему. — Поскольку его дочь уехала из города, он решил напасть на меня.

— Очевидно, он ничего о тебе не знает, — ответил Хадсон, не сводя с меня глаз.

— Я разберусь с этим придурком, поверь мне. — Я просто еще не знал, как это сделать, ведь он все еще был отцом Киары. — Но пока я здесь, чтобы сосредоточиться на деле. Найти убийцу Бьянки.

Константин поставил свой стакан.

— Как только мы разыщем чистильщика, я заставлю его говорить.

И я в этом не сомневался. Мы вчетвером хорошо умели заставить придурков говорить и делиться своими самыми глубокими, самыми темными секретами.

— У меня в голове не укладывается, кто мог желать зла Бьянке. — Алессандро повторил то, что мы с Константином обсуждали по телефону тем утром. — Но, по статистике, такие вещи обычно происходят с кем-то из знакомых, верно? Мы думали, что это случайность, но это было потому, что чистильщик подбросил улики, и все так и выглядело. И теперь мы вернулись к исходной точке.

— Вот почему нам нужно его имя, — прорычал Константин, решив направить свой гнев на меня, поскольку его возможности сейчас были ограничены, а Джесси он считал препятствием на пути к ответам.

На его слова я сменил стакан на телефон и позвонил Джесси, но звонок сразу попал на голосовую почту. Еще два раза. Одно и то же.

— Мне следовало заняться этим. — Константин снял пиджак и бросил его, затем начал закатывать рукав рубашки до локтя. В отличие от меня, у него не было татуировок, но на правой руке были зазубренные шрамы, которые навевали болезненные воспоминания о неудачной операции четыре с половиной года назад, в результате которой он оказался в плену и едва не погиб.

— Джесси нам поможет, — сказал я наконец. — А пока, как сказал Алессандро, удар ножом — это личное. Что, если это кто-то, кого мы все знали, убил Бьянку? — Я обратился к Хадсону, чтобы узнать его мнение, поскольку он тоже был сотрудником ФБР, хотя его работа в Бюро была недолгой.

— Нож мог быть и случайным орудием убийства. Мы не должны делать поспешных выводов, — сказал Хадсон, как будто сожалея, что это все, что он может сказать.

— Мы исходили из улик, которые подбросил чистильщик тринадцать лет назад, и предположили, что этот придурок последовал за ней домой и силой проник внутрь, — продолжил Константин. — Но возможно, что она сама впустила убийцу.

— А это значит, что нам нужно выяснить, кому Бьянка могла доверять настолько, чтобы впустить убийцу, и у кого был бы мотив для... — Алессандро позволил своим словам оборваться, явно не имея сил закончить свою мысль.

— Мы не можем никого исключать, составляя список потенциальных подозреваемых. Кто-то, кого отец разозлил. Черт, даже Джованни, — начал Константин. — Я пытался найти способ получить в свои руки неотредактированные кадры ночи ее убийства, но клуб сейчас не работает.

— Точно, — вспомнил я. — Камерами в ночном клубе манипулировали, о чем говорили в суде. И несколько точек обзора были стерты, так что, по мнению обвинения, убийца скрыл тот факт, что он был там с Бьянкой в ту ночь.

— Но чистильщик, возможно, сделал это намеренно, чтобы исказить картину. Теперь понятно, почему история о том, что парень следовал за Бьянкой из клуба домой, рассыпалась в суде, раз его там вообще не было, — сказал Константин. — Но там мог быть настоящий убийца.

— И записи с камер наблюдения возле дома Бьянки также были подделаны, поэтому полиция не нашла записей, как убийца приходил и уходил из ее дома, — заметил Хадсон. — Есть ли шанс, что ты сможешь восстановить эту запись, чтобы увидеть реальную картину?

— К сожалению, нет, — сказал Константин. — Но у меня есть другая идея.

Слава Богу. За последнее десятилетие мой брат превратился в гения в области технологий, что не раз спасало наши задницы во время операций. А когда он не мог взломать вход на объект, Алессандро прокладывал нам путь с помощью своих чар.

— Я сейчас занимаюсь созданием программы, которая позволит подключиться ко всем имеющимся записям камер видеонаблюдения, сделанным в тот вечер в радиусе квартала от клуба, — пояснил Константин.

— Значит, ты думаешь, что чистильщик не испортил все камеры в этом районе? — Спросил я.

— По всей видимости, были изменены записи только тех, которые находятся в банке на противоположной стороне улицы и выходят на вход в клуб, — сказал Константин. — Поэтому я расширяю охват поиска. Если мы увидим кого-нибудь рядом с клубом в ту ночь, кого Бьянка могла бы знать, то они попадут в список подозреваемых.

— Но ведь это все надолго, верно? — Пробормотал Алессандро, расстроившись, но я предпочел бы любой шанс, чем вообще никакого, особенно когда Константин стоит у руля и пытается разобраться в ситуации.

Я не успел ничего сказать, как в кармане завибрировал телефон.

— Это Джесси. — Константин дал команду включить громкую связь, и ребята столпились вокруг меня. — Привет, скажи, что Картер готов к совместной работе.

— Извини за задержку. Мы были в воздухе. Только что приземлились, — ответил Джесси. — Мы в Нью-Йорке, но не рядом с вами.

— Где? — И почему мне показалось, что он вот-вот обрушит на меня дерьмовые новости?

— Мы находимся в Сиракузах. Чистильщика поймали прямо у канадской границы, несколько агентов схватили его у пограничного контроля, — объяснил Джесси. — Картеру удалось выяснить, куда его увезли. Сотрудники ЦРУ доставили его в отдаленное место под Сиракузами.

— ЦРУ привезло его в Штаты? — спросил я, поскольку международная сфера обычно была игровой площадкой Агентства. — И почему, черт возьми, в Сиракузы?

— Да, в этом есть что-то подозрительное, — сказал Джесси. — Но если вы хотите помочь нам вытащить его и готовы применить резиновые пули и электрошокеры, то...

— Когда? — перебил я.

— Мы не можем позволить себе ждать слишком долго после наступления темноты. Мы собираемся добраться до хижины около двадцати трех часов. Вы сможете приехать к этому времени?

— Да. — К счастью, до Сиракуз можно было долететь быстро, поскольку у нас был свой самолет. — Передайте нам ваше местоположение.

На заднем плане послышался шум, затем в трубке появились помехи, после чего глубокий незнакомый голос сказал:

— Константин?

Мой брат выхватил трубку.

— Картер.

— Ты в деле только потому, что я работаю с половиной своей команды на этой операции и нуждаюсь в дополнительных силах, — прошипел Картер. — Но, если тебя схватят, я тебя на хрен не знаю. Ты сам по себе, понял?

— Да. — Отсутствие агрессивной реакции моего брата на грубый тон Картера было почти удивительным.

— И еще одно, — начал Картер. — Чистильщик никогда не выйдет из-под нашего контроля. Ты не должен его убивать. Вы узнаете имя и пойдете своей дорогой.

Константин закрыл глаза, и я понял, что в этот раз он боролся. Так же, как и я. Я хотел убить этого ублюдка за соучастие в убийстве Бьянки, но он помог скрыть и другие преступления, а справедливости заслуживали все, не только мы.

— Отлично, — сказал я, выступая за всех. — Спасибо, что позволил нам присоединиться.

— Прошу прощения за него, — сказал Джесси после того, как прошло несколько долгих минут, и Картер, видимо, передал ему телефон и ушел. — Он расстроен, что Агентство добралось до него раньше нас.

— Почему вы работаете только с половиной команды? — спросил я.

— Нам пришлось разделиться и заняться текущей операцией, чего мы терпеть не можем, но у нас есть еще одна зацепка по нашему делу, поэтому второй руководитель группы занимается этим с оставшейся частью нашей команды, — объяснил он.