ГЛАВА 25

Шей

Час спустя мы с Кейсоном ехали в его джипе, и я не сводила глаз с заснеженных гор вдалеке. Их верхушки скрывались за облаками, а утреннее солнце заливало все ослепляющим светом.

Мои мысли вернулись к выходным у МакКлаудов. Я никогда не проводила время в счастливой семье, которая вместе ела и болтала о всяких пустяках. Они смеялись, улыбались друг другу и по-настоящему наслаждались временем проведенным вместе. Мой разум ощутил настоящий шок от такой реальности. Мне казалось, что телевизионные шоу показывали неправду, когда в них снимали счастливые семьи, но МакКлауды разубедили меня. Счастливые семьи существуют.

Я раздумывала над временем, проведенным с Кейсоном в горах. Несмотря на то, что я безнадежна, он все равно не сдавался. Несмотря на все наши прошлые преткновения, он всегда становился упрямым, когда дело касалось меня. За выходные я заметила это же упрямство в каждом из членов его семьи и теперь считала его обаятельным качеством. Кроме мамы, никто обо мне так не заботился. Однако с Кейсоном я ощутила то, что не совсем понимала. От природы я ученый. Я не позволяла сердцу брать верх. Всегда полагалась только на разум. Мне нужны доказательства, прежде чем я разрешу себе поверить в то, что еще не видела. Но я сходила с ума, пытаясь определить, изменился ли Кейсон, или же в эти выходные промелькнул настоящий Кейсон — тот, которого он не хотел открывать людям.

— О чем думаешь? — спросил Кейсон, прерывая молчание.

Хоть его взгляд не отрывался от дороги, я взглянула на него.

— Как приятно я провела время с твоей семьей.

— С моей семьей? Я тоже вхожу в этот список?

Я пожала плечами, сожалея, что он не заговорил о том, что сказал этой ночью. Кейсон и вправду не помнил? Или он сожалел и притворялся, что обо всем забыл, чтобы сохранить свое лицо? Какого черта я хотела, чтобы он помнил?

— Мы отлично провели выходные, Шей. Не закрывайся снова в своей раковине.

— Раковине?

— Ты в ней прячешься. Хотел бы я, чтобы другие тоже узнали ту Шей, которую узнал я.

— О, правда? Зачем это?

— Потому что ты совершенно не та девушка, которая колотила в дверь Коры, требуя выключить музыку.

— Ой, я точно та девушка. Я все еще ненавижу невоспитанных мудаков.

Он запрокинул голову и рассмеялся; его смех прокрался в крошечные трещины в моем сердце.

Если что-то положительное и вышло из выходных, так это то, что весь гнев, скопившийся внутри меня — вся враждебность, направленная на Кейсона после того случая, — рассеялась. Мне стало легче. Я была готова вернуться в университет и провести первый курс так, как запланировала.

Вскоре мы проехали между каменных колонн на въезде в кампус. Сердце сжало щемящее чувство, когда я осознала, что испарилось чувство семьи и сопричастности. Кейсон подъехал к моему общежитию, но никто из нас не проронил ни слова. Он встал за внедорожником, припаркованным на боковой полосе. Я открыла дверь вместе с Кейсоном, и мы подошли к багажнику его джипа, чтобы взять мои вещи.

— Я справлюсь, — сказала я, потянувшись к чемодану, который он отдал мне, заверив, что у него их полно от спонсоров.

Он потянулся к нему, но я притянула его к себе.

— Шей?

— Я серьезно. Я справлюсь.

Я не хотела казаться сукой, но тяжело понимать, что выходные закончились. Не нужно, чтобы он строил из себя рыцаря. Я опустила чемодан на землю и вытянула ручку, чтобы покатить его.

Кейсон захлопнул багажник джипа и засунул руки в карманы, будто хотел что-то сказать. Я недолго выждала, но он промолчал.

— Что же... увидимся завтра на паре.

Он кивнул, продолжая молчать.

— Ладненько. Спасибо за... ну, ты знаешь.

Я развернулась и пошла к входу в общежитие, который был открыт для возвращающихся студентов. С каждым шагом, который отдалял меня от него, ко мне подбиралась грусть.

Я пронесла чемодан через три лестничных пролета, а затем докатила его по коридору к комнате. Набрав код, открыла дверь. Я думала, что Кендалл уже приехала, но комната пустовала. Я села на кровать.

Меня окружила тишина.

Эта тишина вдруг стала невыносимой.

Дом МакКлаудов был полон смеха и любви. Я не осознавала, как отчаянно мечтала об этом. Мне нужна минутка. Нужно напомнить себе, что вот моя жизнь. Учиться. Найти хорошую работу. Найти лекарство от зависимости. За выходные я прожила чужую жизнь. Но, по крайней мере, я почувствовала вкус нормальной жизни — хоть и на мгновение.

В дверь постучали, я подошла к ней, ожидая увидеть Кендалл, которой нужна была помощь с вещами, привезенными из дома, и открыла ее.

В коридоре стоял Кейсон, его руки сжимали дверной косяк, глаза были устремлены на меня.

— Возможно, ты можешь притворяться, что вчера ничего не было, но я не могу.

Кейсон сделал шаг вперед, а я — назад. Сердцебиение ускорилось, когда он встал передо мной, снял мои очки и положил их на стол. Я не могла оторвать взгляд от его глаз. В непосредственной близости они так завораживали. Он взял мое лицо в ладони, его глаза встретились с моими. У меня перехватило дыхание.

— Я же сказал, что хотел тебя сегодня поцеловать.

Не оставив мне времени, чтобы осознать его слова и действия, Кейсон впился в меня своими губами. Я потеряла само представление о гравитации. Ноги стали невесомыми, когда его губы двигались по моим. Его язык проник в мой рот, сцепившись с моим в бешеной гонке. Я пыталась повторять за Кейсоном, зная, что такой идеальный поцелуй я испытаю в первый и последний раз в жизни.

Кейсон отпрянул первым — взгляд осоловелый — и отступил он меня, запустив пальцы в волосы.

— Господи.

— Что? — спросила я, грудь вздымалась, мысли бешено носились в голове.

— Не ожидал, что ты так целуешься.

Мои глаза расширились. Так плохо?

— Твою мать, Шей. Почему мы раньше этого не сделали?

Раньше? Вдруг на меня обрушились все его опрометчивые поступки. Ответ на его вопрос уже был готов. Я попыталась отмахнуться от этих мыслей. Попыталась напомнить себе, что поцелуй с ним стал лучшим событием, которое случилось со мной за очень долгое время. О боже, я хотела, чтобы он меня еще раз поцеловал. Но я Шей Миллер. Мне нравилось проводить время с людьми, которые разбирались в науке. Кейсон же ничего не понимал в ней. Он хотел удерживаться на доске пальцами ног — или что там делали сноубордисты — на покрытых снегом горах. Он шикарен, а я болезненно обычная. Он общительный, а я не могла общаться с людьми. Мы. Не. Подходили. Друг. Другу.

— Шей, куда ты спряталась? Не залезай в свою раковину.

— Пожалуй, это ошибка, — объявила я.

— Я тебе дам ошибка.

Он шагнул ко мне.

Я отступила назад, пока не уперлась в стенку.

Кейсон загнал меня в угол. Подойдя ко мне, он поднял руки и уперся ладонями в стену надо мной. Я неровно задышала, сердце готово было вот-вот выпрыгнуть из груди. Кейсон ухмыльнулся.

— Шей, от этого не убежишь. Ты это знаешь, и я это знаю.

Я попыталась придумать, что сказать. Как-то рационализировать наш поцелуй. Что мы делали что-то вместе.

— Прекращай так много думать.

Кейсон склонился ко мне, его губы парили в нескольких дюймах от моих. Его дыхание щекотало мои губы, которые до сих пор покалывало от нашего поцелуя.

— Скажи, что хочешь, чтобы я поцеловал тебя.

— Нет.

Он провел языком по нижней губе и улыбнулся.

— Прекращай быть такой упрямой.

— Посмотрим.

Кейсон издал смешок, вибрация которого отдалась в моей груди. Он убрал руки со стены и, положив их мне на спину, нежно притянул меня к себе. Нуждаясь за что-то держаться, я положила руки ему на плечи. Не знаю, чья это была инициатива: его или моя, — но наши губы встретились на полпути. На этот раз губы Кейсона двигались нежно и медленно, он, не торопясь, поочередно посасывал мои губы. Я ощущала его всем своим телом и не знала, что делать еще, кроме как раствориться в поцелуе. Мои пальцы вцепились в волосы на его макушке, а язык Кейсона по-хозяйски пробрался в мой рот. Я выгнулась к нему, когда наши языки страстно сплелись.

Нуждаясь в воздухе, Кейсон отпрянул первым.

Наши грудные клетки поднимались в унисон, мы стояли в дюймах друг от друга, и смотрели глаза в глаза.

— Я спешу? — спросил он.

— Для кого?

Он рассмеялся, притягивая меня к груди и заключая в объятия, словно естественнее этого ничего не существовало.

Несмотря на новизну наших отношений, я расслабилась рядом с ним, ощущая тепло и безопасность в его руках. Но солгу, если не признаюсь, что этот здоровяк не пугал меня.

— Я не хочу снова все испортить, — сказал он.

Я открыла рот, чтобы ответить, но нас прервал звук открывающейся двери.

Кендалл с трудом затащила в комнату три чемодана. Ее лицо засияло, когда она заметила нас вместе.

— Приветики.

— Привет, — поздоровалась я, отступив от Кейсона и пытаясь беззаботно говорить, но, мои щеки наверняка пылали.

— Стоит мне уехать на пару дней, как я все пропускаю, — проговорила она, запихивая чемоданы в угол комнаты.

Кейсон взял со стола мои очки и передал их мне.

— Вообще-то мне пора.

Я надела очки. Ему пора? Серьезно?

Он ухмыльнулся, прежде чем подойти к двери.

— Позвоню тебе позже.

Мою грудь наполнила досада, когда он открыл дверь.

— До скорого, красавчик-сноубордист, — прокричала Кендалл, когда Кейсон вышел из нашей комнаты, смеясь над прозвищем, которое он сам и написал в моем телефоне.

Как только за ним закрылась дверь, я упала на кровать и закрыла лицо руками. Что за чувство завладело моим телом? Я словно сама не своя. Не приснились ли мне эти выходные?

— Даже не думай, — пригрозила Кендалл, усаживаясь на кровать рядом со мной. — Что произошло на выходных?

— Я даже не знаю, с чего начать.

— Я думала, ты ненавидишь его.

Я опустила руки.

— Я тоже так думала.