— Эти шарлатаны и продавцы таблеток могут попытаться поставить нам какой-нибудь другой диагноз, но Лили, девочка, наш настоящий диагноз — это особенно живое воображение. И мы обе это знаем. — Она одарила меня широкой улыбкой.

О, если бы только это было правдой. 

И все же иногда приходилось смеяться. И это именно то, что я сделала, рухнув спиной на диван.

***

Я почувствовала себя немного лучше, когда оставила Ньялу по уши в ее глине, хотя встреча с Райаном в океанариуме все еще давила мне на сердце тяжелым грузом. На ходу я достала телефон, чтобы позвонить бабушке. Она ответила после второго гудка.

— Привет, дорогая.

— Привет, бабушка. Я просто хотела сообщить тебе, что направляюсь домой.

— Хорошо. Мне нужно ненадолго сбегать в магазин, так что, возможно, меня не будет дома, когда ты приедешь. У меня на плите стоит кастрюля с подливкой. Ты хорошо провела время в океанариуме?

Я колебалась.

— Да. Бабушка, ты вызвала кого-то, чтобы за мной следили там?

Последовала пауза.

— Нет. Зачем мне это делать?

— Потому что ты мне не доверяешь.

И могу ли я действительно винить ее?

Она вздохнула.

— Я действительно доверяю тебе, Лили. И я хочу, чтобы ты выходила из дома. Это полезно для тебя. Я просто не хочу...

— Я знаю. Ты не хочешь, чтобы я виделась с Райаном. Мы говорили об этом. Я согласилась.

— Правильно. Кстати говоря, я вызвала грузчиков. Мы вылетаем обратно в Колорадо через две недели.

Я сглотнула.

— Все в порядке?

— Все в порядке. Я скоро тебя увижу?

— Да, скоро увидимся.

Мне потребовалось чуть больше сорока пяти минут на общественном транспорте, чтобы добраться из центра Сан-Франциско в Марин. Оттуда я направилась к съемному дому моей бабушки и открыла дверь.

— Эй?

Ответа не последовало. Я пошла на запах бабушкиной «подливки» — сочных помидоров, базилика и чеснока — и увидела, как она тушится на плите. Схватив деревянную ложку, которую она положила на подставку сбоку от плиты, я подняла крышку кастрюли, наклонилась и вдохнула приятный запах. Я помешала соус, закрыла крышку и подошла к раковине, чтобы вымыть руки, а затем приготовить салат.

— Лили, — раздался глубокий голос позади меня.

Вздрогнув и резко обернувшись, я обнаружила Джеффри, стоящего в дверях. Мое сердце заколотилось в груди.

— П-Привет, — сказала я. — Я как раз собиралась приготовить салат. Ты присоединишься к нам за ужином?

Он покачал головой.

— Нет. У меня назначена встреча сегодня вечером.

— Хорошо, — сказала я, взглянув на бейдж с именем, приколотый к лацкану его костюма. С чего бы ему носить бейджик с именем? Я нахмурилась и моргнула, глядя на него, не в состоянии прочитать его с другого конца кухни. Внезапно он начал наступать на меня, и я втянула воздух, мои глаза метнулись к его лицу. Я прижалась задницей к раковине, не в силах отступить больше, чем уже отступила. Джеффри остановился в шаге от меня. Он поднял руку и провел костяшками пальцев по моей щеке. Я вздрогнула.

— Ты кажешься такой нервной рядом со мной. Почему? Я здесь, чтобы помочь тебе. Я только хочу…

— Лили, — позвала моя бабушка из фойе. Джеффри отступил назад.

— Я здесь, — громко позвала я. Джеффри бросил на меня последний оценивающий взгляд, а затем повернулся и вышел из кухни. Я услышала, как он коротко переговорил с бабушкой, а затем входная дверь закрылась. Через несколько секунд на кухню вошла бабушка с пакетом продуктов в руках. Я взяла у нее сумку, и она наклонилась ко мне, когда я поцеловала ее в щеку.

— Ты в порядке? Выглядишь осунувшейся.

— Я в порядке, — тихо сказала я. — Собиралась приготовить салат. — Я повернулась к холодильнику.

— Было бы здорово.

— Бабушка, насчет Джеффри… — звон дверного звонка прервал меня. — Я открою, — пробормотала я.

Я прошла через гостиную в большое фойе, заглянув сквозь занавеску рядом с дверью. Это была женщина, наполовину отвернувшаяся, но я сразу узнала ее. Женщина с благотворительного вечера. Женщина, которая была с Райаном.

— Боже мой, — прошептала я. Она обернулась и увидела, что я украдкой смотрела на нее. Сделав глубокий вдох, я открыла дверь. — Да? — спросила я, притворившись, что не знала, кто она такая.

— Не притворяйся, что не узнаешь меня, — сказала она. — Могу сказать по твоему выражению лица, что ты узнала. Меня зовут Дженна. Могу я войти?

Я уставилась на нее. Она была почему-то еще красивее, когда небрежно одета в джинсы и свитер. Ее каштановые волосы были распущены и вились вокруг красивого лица, а глубокие карие глаза составляли потрясающий контраст с ее кремовым цветом лица.

— Как ты узнала, где я живу?

— Я хорошо дружу с клиентом, который помог организовать благотворительную акцию, — сказала она, не вдаваясь в подробности. Я предположила, что у нее был доступ к списку гостей и всей информации, относящейся к этому. Я вздохнула и отступила, придержав перед ней дверь.

Какой замечательный способ завершить «чудесный» день.

— Кто там, Лили? — позвала моя бабушка.

— Кое-кто ко мне, — крикнула я в ответ, жестом пригласив Дженну следовать за мной в официальную гостиную справа от фойе. Несомненно, бабушка подслушивала бы под дверью, но я не могла заставить себя беспокоиться. Не сегодня. Я расположилась на диване, а Дженна села на кушетку лицом ко мне.

— Думаю, я просто перейду прямо к делу, — сказала она. — Я знаю, кто ты. Знаю о тебе и пришла сказать, чтобы ты держалась подальше от Райана.

Что за черт?

Я издала небольшой смешок.

— Ты знаешь обо мне? Что именно ты знаешь?

— Я слушала, когда вы разговаривали с ним в вестибюле. И слышала, что твоя бабушка сказала о том, что ты больна. О том, что ты проходишь лечение в больнице — психиатрической клинике, я полагаю. Целый год? Ты, должно быть, очень, очень встревожена. Все еще проходишь лечение? Встревожена? — она склонила голову набок и прищурила глаза, как будто могла бы больше рассказать о моем психическом состоянии, если бы посмотрела достаточно пристально.

Я почувствовала, что побледнела, поэтому сцепила руки на коленях. Не была уверена, что когда-либо раньше испытывала к кому-то такое глубокое отвращение.

Змея. 

— Не уверена, что моя ситуация — это твое дело, Дженни, не так ли?

Девушка одарила меня улыбкой, но она превратилась в нечто, граничащее с насмешкой.

— Дженна, — поправила она, ее голос источал фальшивую сладость. — Послушай, Лили, Райан подробно рассказал мне о своей собственной борьбе, фактически излил свое сердце. Он наконец-то оправился от своей потери. Ты действительно думаешь, что ему нужно привнести в свою жизнь больше непредсказуемости? Еще больше хаоса и неопределенности? Если он тебе небезразличен, а я подозреваю, что это так, судя по тому, как ты смотрела на него на том мероприятии, ты, конечно, видишь, что я права.

Я сделала паузу, посмотрела на нее, изо всех сил стараясь не дать ей увидеть, как сильно ее слова повлияли на меня. На самом деле, это было причиной моей боли из-за Райана. Как эта ужасная женщина узнала об этом? Словно она смогла заглянуть прямо в мое сердце, и это было невыносимо. И тот факт, что он поделился с ней своими самыми сокровенными секретами, просто... причиняло боль. И это была та женщина, к которой сейчас испытывал чувства Райан? Я предположила, что должна быть лично оскорблена его плохим вкусом в отношении женщин. Он целовал ее. Его рот был на губах женщины, сидевшей сейчас передо мной, способной извергать такие уродливые, отвратительные вещи. И я сказала ему, что он должен быть с ней? И практически потребовала, чтобы он выбрал ее. Потому что я думала, что это правильно, лучше. 

Я не ответила на ее вопрос.

— Мы с ним только начинаем нечто совершенно особенное. Я полагаю, он чувствует некоторую привязанность к тебе, потому что ты была рядом в очень трудное время в его жизни, и я полагаю, он чувствует, что не может отказать тебе сейчас. Он, должно быть, очень жалеет тебя. — Она покачала головой, как будто эта мысль огорчила ее. — Итак, поступи правильно — окажи ему услугу, не заставляй его делать выбор, который вызовет у него чувство вины. Ему не нужно, чтобы у него на уме была еще одна вещь.

— Я бы хотела, чтобы ты сейчас же покинула мой дом.

— Хорошо. Я закончила. — Она встала. — Подумай над тем, что я сказала. Уверена, ты поймешь, что я права.

— До свидания, Джемма.

Она снова прищурилась и посмотрела на меня.

— До свидания, Лили. Будь здорова. — Но выражение ее лица опровергало эти слова. Если бы человека можно было убить одним последним взглядом, я бы лежала на полу в луже крови.

Я не стала вставать. Мои руки тряслись от гнева, но также и от унижения. Это было почти так, как если бы Дженна являлась воплощением всей моей глубочайшей неуверенности. Она вышла из комнаты, и мгновение спустя я услышала, как за ней тихо закрылась входная дверь. Услышала тихий звук бабушкиных туфель, удаляющихся в сторону кухни, и глубоко выдохнула. Мгновение спустя я услышала грохот из кухни, и  бабушка сказала:

— О, Боже, какой беспорядок.