ГЛАВА 22

Нико

Позже тем вечером Мия сидит на барной стойке, когда я вхожу на кухню с влажными после душа волосами. Она потягивает вино, другой бокал ждет меня у бутылки.

— Мы идем на свидание, — говорю я, освобождая себе место между ее ног. — Поужинаем. Какую кухню ты предпочитаешь? Итальянскую, греческую, испанскую?

Она цепляет указательным пальцем воротник моей футболки и тянет, пока я не понимаю намека и не целую ее.

— Не делай этого. — Я прикусываю губу, когда она тихонько вздыхает. — Я знаю, что тебе нравится, когда я тебя целую, но ты должна сдерживать эти маленькие сладкие звуки для меня.

Она поднимает голову, ее глаза блестят, наполненные желанием.

— Почему?

— У меня не хватает сдержанности, когда ты вздыхаешь и стонешь у меня на губах.

Ее губы складываются в маленькую складочку, и она снова вздыхает, заставляя мой член дергаться.

— Я не голодна, Нико. — Она проводит пальцами по моей груди. — Во всяком случае, не для еды. Я хочу секса.

За моими ребрами вспыхивает шар пылающего жара, а образы, вызванные этими словами, перенаправляют кровь в моих венах прямо к члену.

— Я тоже, детка, но не спеши. Я не хочу все испортить. Мы доберемся до этого, когда доберемся.

— Мы уже добрались. — Она сжимает свои бедра вокруг моих, ее боль, как отдельный живой организм внутри нее, пытается вырваться наружу. — Ты хочешь, чтобы я умоляла? — она берет меня за руку, проводит мои пальцы под платьем, по внутренней стороне бедра, пока я не касаюсь кружевной ткани ее трусиков, и мой мозг превращается в кашу.

Она вся мокрая. Теплая. Такая, черт возьми, моя.

— Как думаешь, я готова? — ее дыхание сбивается, когда я глажу ее, почти не надавливая. Ее губы касаются моего уха, ее слова становятся все тише и тише с каждым разом. — Ты хоть представляешь, как трудно удовлетворять себя, когда все, чего я хочу, — это чтобы ты прикасался ко мне?

Я накрываю ее губы, мой пульс учащается. Похоть берет верх. Потребность зарыться в нее, позаботиться о ее боли и найти разрядку после недель воображения ее обнаженного тела в моих объятиях настолько сильна, что кажется, будто у меня трясутся поджилки.

— Теперь ты сама напросилась. Я заберу твой первый раз. Сейчас.

Она снова вздыхает, специально, черт возьми. Я поднимаю ее на руки, подхватывая ее под задницу, для опоры, пока я пересекаю коридор.

— Ты должна доверять мне. Ты должна понять, что я знаю, что делаю, — говорю я, заставляя ее дрожать, и мне хочется сорвать с нее одежду прямо здесь, на лестнице. — Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо, детка. Я позабочусь о тебе.

— Я твоя, Нико. Делай, что хочешь.

Я опускаю ее на пол в своей спальне, поворачиваю лицом к стене и целую в шею, одновременно расстегивая молнию на ее платье. Оно падает на пол кучей белого, розового и серого цветов. Ее бюстгальтер следует их примеру.

Я снова поворачиваю ее, мои пальцы переплетаются с ее пыльно-светлыми волнами, мой рот накрывает ее рот. Я зацепляю большими пальцами резинку ее трусиков и тяну, пока они не падают вокруг ее лодыжек, и Мия отстраняется, губы все еще на моих.

— У тебя есть один шанс убежать, — говорю я, снова поднимая ее. Она обхватывает меня ногами, горячая киска прижимается к моему животу, моя футболка мокрая от ее желания.

— Я никуда не уйду.

— Не думаю, что я позволю тебе убежать. — Я кладу ее на кровать, внимательно изучая каждый ее дюйм. Она идеальна. Каждая черточка и пятнышко, каждый изгиб, даже шрам на бедре. Идеальна. — Скажи, что ты доверяешь мне заботиться о тебе.

— Я доверяю тебе. Я не боюсь.

Я стягиваю футболку через голову, и прежде чем она падает на пол, мой рот смыкается на ее груди.

Она выгибается назад с тихим шипением.

Я ждал этого несколько недель. Я тысячу раз представлял ее в своей постели, поэтому точно знаю, как хочу, чтобы все прошло.

— Сначала, — говорю я, целуя ее шею и проводя рукой вниз по ее телу. — Ты кончишь на мои пальцы.

Ее губы раздвигаются, глаза закрываются, и едва слышный вздох находит выход, когда я обвожу ее клитор.

— Хорошая девочка, — шепчу я, мой член упирается в молнию джинсов. — Сосредоточься на своих ощущениях и ни на чем другом. — Мои пальцы скользят вправо и влево, а затем совершают небольшие круговые движения, ее влажность помогает мне, приближая ее. — Преследуй этот кайф, детка. Хочешь кричать? Кричи. Хочешь удержать его внутри? Сделай это. Не думай.

С каждым движением ее стоны теряют свою мягкость, а ее миниатюрное тело содрогается от волн удовольствия. Мне нравится, как она втягивает меня в себя, снова и снова открывая для себя мои губы.

— Я так близка, — произносит она несколько минут спустя.

— Это хорошо, соберись. Позволь этому случиться. — Я дразню ее вход, потирая клитор большим пальцем. — Ты прекрасна. Ты моя. Каждый звук, каждый спазм, каждый... — низкое рычание бурлит в моей груди, обрывая слова, когда наступает ее оргазм. — Вот он, хорошая девочка. Наслаждайся, детка. — Ее дыхание сбивается, и она кончает. Сильно. Так сильно, что ее ноги трясутся, пальцы выгибаются, а губы разъезжаются. Она проводит ногтями по моей спине, выцарапывая длинные линии, пока я смотрю.

Я пялюсь.

Она откидывает голову назад, обнажая горло, и стонет тихим стаккато. Я провожу губами по ее ключицам. Она сжимает бедра, все еще содрогаясь.

— Лучший вид в этом городе, — говорю я. — Ты идеальна, ты знаешь это? Сейчас ты кончишь мне на губы.

— Я... Я...

— Ты никогда не заставляла себя кончать два раза подряд?

— Нет, я и не думала, что смогу.

Я снимаю джинсы и перемещаюсь к изножью кровати, подхватывая руками ее колени.

— Сможешь. Расслабься и сосредоточься на себе. — Я провожу носом линию по ее животу, а затем медленно облизываю ее.

Она на вкус как чертова конфета. Сладкая... такая сладкая.

Ее бедра трепещут вокруг моей головы, когда в моих ушах раздается жалобный скулеж, и мой член дергается, пытаясь высвободиться.

Мия вцепилась в мои волосы, ее грудь сжата в руках, а ее спина выгибается от каждого лизания моего языка. Я мог бы часами проводить время между ее ног, используя свои лучшие трюки, чтобы заставить ее извиваться. Она стонет, звуки становятся громче, как будто она не может сдержать свои запреты, и я чувствую, что могу лопнуть в любую минуту.

Я щелкаю языком по ее клитору, большим пальцем дразню ее вход, и Мия прижимается ко мне сильнее, слегка приподнимая бедра, умоляя о большем.

И я даю ей больше, всасывая ее в рот раз, два, и она снова кончает, сжимая мою голову и вжимаясь в меня на несколько напряженных секунд, прежде чем ее ноги раздвигаются достаточно, чтобы выпустить меня. Я отмечаю линию поцелуев между ее грудей, прежде чем мы оказываемся на уровне глаз.

Раскрасневшееся лицо, полные губы, еще более пухлые от моих поцелуев, и длинные ресницы, отбрасывающие тени на ее щеки.

— Посмотри на меня, Мия, — говорю я, нависая над ней и проводя пальцами по ее теплому телу. — То, как ты кончаешь... Я не могу насытиться, когда вижу тебя такой.

Она улыбается блаженной, довольной улыбкой, глаза по-прежнему закрыты.

— Внезапно потеряла дар речи, да? — я провожу носом по ее щеке. — Посмотрим, смогу ли я снова заставить тебя говорить. Теперь ты будешь кончать, пока я буду в тебе.

Я встаю, стягивая с себя трусы-боксеры, и Мия тихонько вздыхает, глядя на мой член.

— Эм, он такой...

— Большой? — я предлагаю, мое самолюбие приятно поглажено.

— Нет. То есть да, он большой, но я хотела сказать мягкий.

Я дважды моргаю, прежде чем из моей груди вырывается приступ смеха.

— Мягкий? Это то, что ты хотел сказать? Он далеко не такой мягкий. Нам придется поработать над твоими грязными разговорами.

— Я не это имела в виду. — Она краснеет, придвигаясь к краю кровати. Протянув маленькую руку, она останавливается и смотрит на меня. — Можно я потрогаю его?

— Это первый и последний раз, когда ты спрашиваешь разрешения. Если хочешь потрогать меня, делай это.

Ее взгляд снова опускается. Она проводит по венам, ее прикосновения легкие, но возбуждающие, когда она большим пальцем размазывает по головке бусинку спермы.

— Такой мягкий, — пробормотала она.

Я сжимаю ее руку, обхватывая основание.

— Вот как ты это делаешь, Мия. — Я кладу свою руку поверх ее, несколько раз поглаживая ее по себе. — Оставим этот урок на другой день.

Она отодвигается, кивая, когда я достаю из ящика тумбочки презерватив и разрываю его.

— У меня есть противозачаточный имплантат, — говорит она, прежде чем я натягиваю его. — Он помогает мне с месячными, так что нам это не понадобится, если только...

— Мы не отказываемся от презервативов, Мия. Это просто латекс. Он не меняет работу моего тела. Это делают гормоны, так что предохраняться буду я, детка. — Я снова забираюсь на кровать, нависая над ней. — Я не буду говорить тебе, чтобы ты вынимала имплантат. Это твое тело и твое решение, но я скажу тебе, что не хочу, чтобы он у тебя был.

— Мы можем поговорить об этом в другой раз?

— Конечно. — Я целую ее в макушку, подкладываю подушку под голову и еще одну под попу, располагаясь между ее ног. — Расслабься. Я позабочусь о тебе.

Я представлял себе этот момент два месяца. Два гребаных месяца, и теперь, когда она наконец здесь, это совсем не похоже на мои фантазии. Я всегда пропускал эту часть, сразу представляя себя уже внутри нее...

Но мне нужно добраться до нее сначала, не причинив ей боли, и, несмотря на то, что я хорошо это скрываю, я никогда так не нервничал перед сексом. Я никогда не лишал девушку девственности, но каждая клеточка моего тела напряжена, готова и полна решимости.

— Ты волнуешься больше, чем я. Расслабься. — Она поднимает голову с подушки, подражая моему тону. — Ты уже делал это раньше.

Я наблюдаю за ее лицом, ожидая признаков боли, и медленно двигаю бедрами вперед. Но далеко не ухожу...

Она напрягается, когда головка моего члена встречает сопротивление. Не у каждой девушки есть девственная плева, это я точно знаю, но у Мии она есть, а значит, мне нужно быть еще более осторожным.