Я дрожу. Холодные мурашки бегут по всему телу, как будто я окунулся в прорубь на замерзшем озере. Почему так холодно? Солнце светит, а когда я выходила из студии, было восемьдесят пять градусов.

— Что это? — спрашивает Кольт, снова просовывая голову внутрь. — Это... радио? Не может быть, чтобы оно еще работало.

Я сосредотачиваюсь на тихой мелодии —Swim группы Chase Atlantic.

— Это мой телефон.

Логан.

Оглушительный вой полицейских сирен заглушает мелодию, доносящуюся из моего телефона. Кольт и Конор отходят в сторону, открывая взору толпу зрителей, которые стоят неподалеку на тротуаре, щелкая фотографиями и глазея на происходящее.

Никто не пытается помочь. Они стоят там, потрясенные и любопытные, как будто это не реальный несчастный случай, а трюк, поставленный съемочной группой.

Я оцениваю свое положение и повреждения своего тела, радуясь тому, что из меня не торчат металлические части. Это обнадеживает. Мои руки и кисти покрыты порезами в местах, где стекло пробило кожу, но ничего серьезного. Ничего, что требовало бы наложения швов. Я прикасаюсь к лицу, прослеживая струйку крови от подбородка вверх, пока мои пальцы не находят зияющую рану над левым глазом.

Возможно, придется наложить швы.

Мои ноги зажаты под рулевой колонкой, которая впивается мне в бедра. Черт, а что, если у меня нет ног? Что, если я в шоке и не чувствую боли?!

Теория отменяется, когда я начинаю паниковать и делаю еще один глубокий, резкий вдох. Агония, разрывающая мою грудную клетку, доказывает, что я действительно чувствую боль. Мучительную боль.

Я шевелю пальцами ног, проверяя, на месте ли они, и вздыхаю с облегчением, чувствуя, как они шевелятся в моих кроссовках.

Я в порядке.

У меня есть ноги.

Я жива.

Кольт прав. Удивительно, что меня не разорвало пополам. Я хочу поцеловать «игрушку» с приличной аварийной зоной за то, что она спасла мне жизнь, но прежде чем я пытаюсь обнять колесо и поблагодарить кусок металла, Шон наклоняется и просовывает голову внутрь машины.

— Привет, Кэсс, — говорит он, его голос нежный, спокойный и мягкий, как будто он разговаривает с испуганным ребенком. — Как ты себя чувствуешь? Ты можешь двигать руками и ногами?

— Да. Я в порядке. Боже, мне так жаль, я не обратил внимания на скорость и дорогу и...

— Эй, успокойся. Всякое случается. Мои братья в порядке, так что давай сейчас сосредоточимся на тебе, хорошо? — он оценивает машину и пытается открыть дверь, но ее заклинило. — Возможно, нам придется вырезать тебя отсюда.

— Нет, нет, нет. Если вы откроете дверь и отодвинете сиденье, я выберусь сама. Мне не так больно. — Я поднимаю руки, выкручивая запястья и сгибая локти. — Видишь?

Он улыбается, качая головой, затем выпрямляется и окликает кого-то. Трое пожарных подходят к машине, играя в перетягивание каната с дверью. Все это время на заднем плане повторяется песня Swim группы Chase Atlantic, не останавливаясь более чем на три секунды. Мелодия заполняет трещины в моем самообладании, как теплый мед, помогая мне сохранять спокойствие.

Парамедики застегивают на моей шее шейный корсет, как только дверь открывается, и отодвигают сиденье, чтобы освободить мои ноги. Молодой человек, одетый в форму врача скорой помощи, светит мне в глаза и задает десятки вопросов, прежде чем перетащить меня на носилки, несмотря на мои протесты.

Я могу идти.

Мне не так уж больно.

Мои ребра убивают меня, а голова как будто расколота сзади, но ноги и позвоночник в порядке.

— Кольт! — кричу я, видя, что он стоит в стороне с одним из пожарных. Конор тоже там, фотографирует мою машину. Кольт перебегает дорогу, заставляя медиков сделать короткую остановку. — Мой телефон, — задыхаюсь я. — Не могли бы вы достать мой телефон? Он где-то на пассажирской стороне.

— Если я смогу его найти, — бормочет он, оглядывая меня с ног до головы с искренним беспокойством в глазах. — С тобой все будет в порядке, Кэсс.

Я не уверена, кого из нас он пытается успокоить. Тройняшки одинаковы, за исключением причесок, но почему-то каждый из них похож на одного из своих старших братьев больше, чем на другого.

У Кольта такие же глаза, как у Логана. Глубокие, насыщенно-карие с единственным пятнышком золота в левой радужке. Дрожь ужаса колет мою кожу, как сыпь, и тонкий внешний слой моего принудительного спокойствия начинает дрожать и трескаться. Как бы мне хотелось, чтобы Логан был сейчас со мной.

Я хочу, чтобы он взял меня за руку и просто был рядом.

Мне страшно. Я не хочу признаваться в этом вслух, но я в ужасе от того, что произойдет в больнице. У одного из парамедиков было тревожное выражение лица, когда я рассказала о боли в ребрах и о том, что каждый вдох кажется, будто мои легкие пронзает лезвие. Это не может быть хорошо.

Кольт бежит к Fiat, а меня затаскивают на заднее сиденье машины скорой помощи. Запах антисептика раздражает мой нос, пока я смотрю на крышу, отказываясь проверять, что делают вокруг меня врачи скорой помощи.

— Вот, твоя сумка тоже у меня, — вскакивает Кольт, кладет сумку рядом со мной и сует мне в руку телефон. — Береги себя, хорошо? — он сжимает мои пальцы, небольшая улыбка кривит его губы. — И помедленнее, Шумахер.

Я хихикаю, киваю, насколько позволяет шейный воротник, и закрываю пальцами телефон, который больше не звонит. Я хочу позвонить Логану и умолять его приехать в больницу, но перед глазами мелькает воспоминание о том, как он тайком сбежал из моей квартиры посреди ночи, и я не набираю номер.

Наши отношения так не складываются.

Ни с кем у меня не складываются отношения.

Я в этом одинока. Не на кого рассчитывать, кроме себя.

Кольт выходит из машины скорой помощи, и через секунду парамедики закрывают дверь, надсадно вопя сиреной.

— Если хотите, можете позвонить родным, — говорит одна из членов бригады, женщина лет тридцати, пристегиваясь на своем сиденье.

— Родных нет, — бормочу я, но поднимаю телефон, чтобы увидеть экран, и набираю номер.

— Добрый день, акушер-гинеколог из Ньюпорт-Бич. Чем могу помочь? — мелодичный голос администратора звучит у меня в ухе, линия хорошо отработана.

— Привет, Дарси, это Кэссиди Робертс. Не могли бы вы соединить меня с доктором Джонсом?

— Да, конечно. Подождите секунду. — Начинается музыка, но, к счастью, она не такая раздражающая, как в других местах, и заканчивается через несколько секунд, когда голос Дарси снова заполняет мое ухо. — Извините, он отлучился, чтобы перекусить. Хотите, чтобы я передала ему сообщение?

— Да, скажи ему, что я не смогу прийти на прием сегодня. Я позвоню ему завтра, чтобы перенести встречу.

— Конечно. Я передам ему. Берегите себя!

Немного поздновато для этого пожелания...