ГЛАВА 27

НЕРО

После того как мы с Блейк закончили завтрак, я иду готовиться к встрече с Максимом. Мне не хочется встречаться с этим мерзким ублюдком.

В ванной я молча подбадриваю себя перед зеркалом. Как бы мне ни хотелось закинуть его в багажник, отвезти во дворец Алессио и заставить умирать медленной, мучительной смертью, сегодня я не могу этого сделать.

Гребаный облом.

Хотя, возможно, будет даже лучше наблюдать, как жизнь утекает из его глаз после того, как он поймет, как мы разыграли его как дурака.

Мы встречаемся в элитном баре в Мидтауне. Максим уже там, потягивает бокал вина за столиком в глубине зала, его глаза сканируют помещение, когда я приближаюсь. Он на взводе, судорожно сжимает ножку бокала, но старается казаться бесстрастным.

Но он не обманывает меня ни на секунду.

Когда он поднимается на ноги и протягивает мне руку, я игнорирую ее и сажусь напротив него.

Я вижу беспокойство в его глазах, отблеск страха, скрытый под ложной бравадой. Если угадать, он влип в горячую воду с паханом, и я - единственная надежда, которая у него осталась.

Я заказываю скотч, не разбавляя, и позволяю напряжению повиснуть между нами. Оно густое, как воздух перед грозой. Максим прочищает горло, и этот звук действует мне на нервы.

— Давай перейдем к делу, — огрызаюсь я.

Он усмехается. — Я не был уверен, что ты придешь.

— Я тоже не был уверен. Но теперь я здесь, и мне не нравится, когда люди тратят мое время.

— Тогда давай разберемся со слоном в комнате. Как я уже сказал по телефону, вчера вечером я перегнул палку. Твоя жена - очаровательная женщина, и я увлекся.

— Если бы ты сделал это год назад, ты бы уже плавал с рыбами.

— Я в курсе. И мы оба знаем, что год назад ты никогда бы не принял мое приглашение в клуб.

Я сужаю глаза, глядя на него поверх ободка своего бокала.

Он наклоняется ближе, понижая голос. — Почему, Неро? Потому что ты понимаешь, что я могу для тебя сделать? Мы не должны позволить одному крошечному промаху помешать тому, что может стать очень взаимовыгодными отношениями.

Маленький промах? Черт, вот как бы он отнесся к этому, если бы кто-то попросил трахнуть его жену? Отвращение оседает в моем нутре, как тяжелый груз.

— Объясни мне, что это такое?

— У тебя есть информация, которая будет ценна для Пахана. Он щедро вознаградит тебя за нее.

— Хм. Вчера ты считал, что я должен заплатить тебе очень высокую цену за привилегию разгласить эту информацию твоему боссу, а теперь говоришь, что вознаградишь меня?

Максим поднимает руки в успокаивающем жесте. — Ты хочешь, чтобы я признал это? Ты понял мой блеф. Такое случается в покере, да и в жизни тоже.

Я могу сказать, что ему физически больно от того, что он вынужден расстилаться передо мной.

Я наслаждаюсь каждой чертовой секундой.

— С чего ты взял, что я предам свою сторону?

Максим откинулся в кресле, в его глазах появился расчетливый взгляд.

— Тебя лишили звания и отдали боссу, который ненавидит тебя до глубины души. Ты делаешь храброе лицо, но это не может быть той жизнью, которую ты хочешь для себя. Как мне кажется, ты можешь поступить так, как правильно для тебя и Блейк, или поступить так, как правильно для них, людей, которые отвернулись от тебя. По-моему, ничего сложного.

Слова Максима повисли в воздухе, смешиваясь со слабым ароматом дорогого одеколона и отдаленным звоном бокалов из бара.

Я позволяю молчанию затянуться, создавая впечатление, что не тороплюсь с ответом. — И что именно твоя Пахан сделает для меня, если я помогу ему выиграть эту войну?

— Если ты скажешь мне, где Мессеро и Ферраро хранят свое оружие, я передам эту информацию пахану и укажу тебя как источник. После того как он убьет их, он даст тебе место в Братве. Место, достойное такого парня, как ты.

— Мне не нужно, чтобы он убивал Рафаэле и Джино за меня. Когда-нибудь я сделаю это сам.

Максим щелкнул языком.

— Не будь глупцом. Ты же знаешь, что если пойдешь за ними в одиночку, это означает верную смерть. Похоже, ты очень любишь свою жену. Неужели ты хочешь потерять шанс провести еще несколько десятилетий с ней рядом? У Пахана достаточно сил, чтобы уничтожить их навсегда. Нью-Йорк никогда не будет прежним.

Я откидываюсь на спинку стула и смотрю на него оценивающим взглядом. — Твоя сторона медленно добивается серьезных успехов. Как я вижу, Братва мечется.

— У нас есть люди. Пахану просто нужно что-то, что поможет переломить ход событий в его пользу. Твоя информация может стать этим.

— Вчера вечером ты сказал, что победишь с моей помощью или без нее.

Маска Максима на мгновение дает трещину, по его лицу пробегает разочарование, но затем он снова принимает нейтральное выражение.

— Так и будет. Но пахан становится нетерпеливым. Он жаждет, чтобы все закончилось. Если мы сможем взять под контроль сорок или пятьдесят процентов их оружия, у них не останется достаточно сил, чтобы дать нам отпор. Не говоря уже о том, какой психологический удар нанесет подобный шаг. Они начнут искать крыс в своих рядах. А это плохо для морального духа.

Это правда. Получение Братвой этого оружия стало бы большим ударом для итальянской стороны, и это, возможно, единственное, что может помочь пахану на данном этапе. Они проигрывают, хочет Максим признать это или нет.

А значит, у меня есть все рычаги влияния, которые я только могу пожелать.

— Почему я должен тебе доверять? Откуда мне знать, что ты не воспользуешься информацией, которую я тебе дам, и не присвоишь себе все заслуги?

Максим потягивает вино, его взгляд не совсем встречается с моим.

— Я понимаю твое беспокойство, Неро. Но даю тебе слово. Я позабочусь о том, чтобы пахан точно знал, откуда поступили сведения. Ты будешь хорошо вознагражден, обещаю.

Я смеюсь. Это слишком смешно. За кого, блять, он меня принимает?

— Нет.

В глазах Максима плещется отчаяние. — Нет?

— Я не скажу тебе ни хрена. Я не доверяю тебе, и после прошлой ночи ты не сможешь, блять, винить меня за это. Единственный человек, которому я расскажу о местонахождении складов, - это сам пахан. Лицом к лицу.

— Невозможно. Пахан не принимает гостей.

Я встаю, глядя на проклятых паразитов.

— Это не моя гребаная проблема. Если ему нужна информация, он расстелет красную дорожку и пригласит меня. А если нет, то, видимо, он недостаточно сильно хочет выиграть эту войну.

Я делаю последний глоток виски, позволяя ему прожечь дыру в моем горле, а затем опускаю стакан на стол с удовлетворенным звоном. Максим смотрит на меня в ответ, в его голове крутятся шестеренки.

— У тебя есть мой номер. — Я бросаю на стол несколько купюр. — Позвони, если передумаешь.

Когда я выхожу из тускло освещенного бара, в лицо ударяет холодный зимний воздух, и я делаю глубокий вдох.

Максиму придется потрудиться, чтобы убедить пахана позволить мне поговорить с ним напрямую, но это его дело.

Теперь, когда я сделал свой ход, у меня на уме гораздо более важная вещь, а именно моя жена.

Я не собираюсь терять тот прогресс, которого мы добились прошлой ночью. Я чувствую себя энергичным, оптимистичным и живым.

Понятия не имею, каким образом Максим, придя к ней, привел к тому, что мы наконец-то помирились, но это не что иное, как чудо. Когда она снова оказалась в моих объятиях, это было похоже на возвращение домой, которого я ждал всю свою жизнь, и, думаю, она тоже это почувствовала.

Но как только позвонил Максим, ее настроение изменилось на более мрачное. Я не могу ее винить. Часть меня испытала облегчение, когда мы решили, что все закончилось и мы можем оставить то, что мы делали с Максимом. Просто сейчас мы так чертовски близки... Будет обидно, если вся наша работа пойдет насмарку.

Он у меня именно там, где я хочу. Теперь мне остается только ждать.

Но я не собираюсь сидеть сложа руки, пока Блейк будет придумывать себе новые истории о том, как она должна измениться, чтобы вписаться в этот мир.

Ей не нужно ничего делать.

Ей просто нужно сделать вдох, расслабиться и позволить себе быть счастливой.

И я собираюсь помочь ей сделать именно это.