ГЛАВА 28

ГЛАВА 28

Элли

Серый рассвет просачивается в окно, и я встречаю утреннего Оливера. Он лежит на спине, закинув одну руку за голову, а другой держится за мое бедро, как будто хочет следить за мной даже во сне. На прикроватном столике пищит будильник на его телефоне, но Оливер не двигается, поэтому я протягиваю руку над ним и нажимаю кнопку "Отбой", желая побыть с ним всего несколько минут. Безумный день начнется уже скоро.

– Мм, – он удивленно моргает, обнаружив, что я растянулась на нём. – Привет. Ты всё ещё здесь. Я думал, мне это приснилось.

Я сдерживаю усмешку.

– Это был хороший сон или кошмар?

Он в мгновение ока переворачивает меня, и я оказываюсь на спине, раздвигая бедра для Оливера. Его утренний стояк упирается в мою киску, так чертовски соблазнительно. Когда он прижимается своими губами к моим в мягком, сонном поцелуе, я стону, вцепляясь в его обнаженные плечи.

Потом я вспоминаю, что сегодня рабочий день, у Оливера тренировка через пару часов, и мы опоздаем на йогу, если поддадимся этому, поэтому я кладу ладони на его твердую грудь и отталкиваю его от себя.

Он падает обратно на свою половину кровати, со стоном откатываясь от меня.

– Ты хуже всех, Кин.

– Я знаю, – я шлепаю его по заднице, прикусывая губу, чтобы не схватиться за неё, потому что она невероятно упругая и её можно шлепать. – Теперь вставай. Сегодня никаких послаблений.

Он улыбается мне.

– Да, мэм.

Я собираю свои вещи, ставлю рабочий ноутбук и телефон на столик у двери, затем натягиваю леггинсы и толстовку поверх футболки Оливера.

– Я оставлю это себе, – говорю я ему. – Ты никогда не получишь её обратно. Это самая мягкая вещь, к которой я когда–либо прикасалась.

Он протягивает мне шейкер с ванильным протеиновым коктейлем.

– Всё в порядке. Мне нравится знать, что я буду рядом с тобой каждую ночь, когда ты будешь спать.

Я фыркаю и качаю головой.

– Ты же знаешь, что это звучало бы невероятно жутко, если бы я тебя не знала?

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня.

– Может, ты меня не знаешь. Может, я тайный сталкер.

Как бы мне ни хотелось предаться этой фантазии о сумасшедшем Оливере, преследующем меня, как добычу, у нас нет времени.

– Мне нужно пойти в свою комнату переодеться, – говорю я ему. – Увидимся в спортзале?

Оливер кивает и открывает мне дверь.

– Тридцать первый этаж. Комната, которую мы забронировали для этого сеанса, находится справа от коридора, просто чтобы ты знала. В это же время проходит ещё одно занятие йогой.

Я ничего не могу с собой поделать – я оглядываюсь в угол коридора и обнаруживаю, что он наблюдает за мной. Он дергается, как будто ему неловко, что его поймали, затем отступает назад и закрывает дверь. Мои губы растягиваются в улыбке, и к тому времени, как я добираюсь до лифта, я широко улыбаюсь. Прошлой ночью мы расстались на мрачной ноте, но теперь, когда наступило утро, я настроена более оптимистично. Мы с этим разберемся.

Я приветствую других постояльцев отеля, поднимающихся в свои номера, и нажимаю кнопку двадцать четвертого этажа. Когда я выхожу из лифта, то я слегка подпрыгиваю. Мне понравился перерыв и время, проведенное с родителями, но я рада вернуться. Я с нетерпением жду занятий йогой — и начала работы. Это сложно и напряженно, но именно поэтому мне это нравится, и я делаю мысленную пометку написать электронное письмо Веронике, чтобы поблагодарить её за то, что она подтолкнула меня.

Я провожу карточкой–ключом по дверному механизму и вхожу в свою комнату. Делая глоток протеинового коктейля, щелкаю выключателем – и останавливаюсь как вкопанная.

В моей комнате полный беспорядок. Содержимое моих чемоданов разбросано по кровати и полу, покрывала изрезаны и порваны, набивка из подушек усеяла всё, как снег.

Протеиновый шейкер выскальзывает из моих пальцев, падает и раскрывается, забрызгивая меня холодным напитком. Я отшатываюсь, наконец двигаясь, и обхожу кровать, чтобы получше рассмотреть катастрофу. Через дверь ванной я вижу, что все мои туалетные принадлежности разбиты, а разбитый флакон духов наполняет воздух слишком сильным ароматом полевых цветов.

Рыдание вырывается из моего горла. Кто–то сделал это. Кто–то проник ночью в мою комнату и уничтожил всё, что у меня есть.

Затем мне приходит в голову другая мысль – я могла бы быть здесь. Я не планировала оставаться на ночь в комнате Оливера, так что я могла спать прямо здесь, когда вошел незваный гость. И я не заметила ничего странного на двери, так что они, должно быть, получили ключ–карту от отеля.

Ужас охватывает меня, я прижимаю телефон и ноутбук к груди и бегу к двери. Я хватаю свой ключ–карту с того места, где бросила её на пол, распахиваю дверь и бегу к лифтам, не проверив, закрылась ли дверь за мной.

Я нахожусь в одном углу от безопасности – потому что в лифте наверняка будут другие люди, отель переполнен, – когда передо мной появляется мужчина, выходящий из своего номера. Я издаю сдавленный крик и бросаюсь в сторону, пытаясь увернуться от него, но он уже протягивает руку, пытаясь поймать меня, когда я спотыкаюсь.

– Эллисон?

Глубокий голос Бенджамина Хёрста прорывается сквозь мою панику, и я хватаю его за руку, мои пальцы царапают тонкий материал его костюма. Он хватает меня за плечи и оглядывает с ног до головы, выражение его лица меняется с удивления на озабоченность.

– Что случилось? – спрашивает он. – Что случилось? Что–то с Оливером?

– Что? – я моргаю, глядя на него. – Нет, с Оливером всё в порядке, его здесь нет…мой номер, – я вытягиваю руку, указывая в конец коридора. – Кто–то был в моей комнате. Там разгром.

Его рыжеватые брови сходятся на переносице.

– Покажи мне.

Он идет впереди, держа меня за спиной, словно ожидая неминуемого нападения, и забирает у меня ключ–карту, чтобы заглянуть в мой номер.

– Чёрт возьми, – выплевывает он, когда видит ущерб. – Ладно, пошли. Мы должны сообщить об этом.

Он берет меня за локоть и мягко ведет обратно тем путем, которым мы пришли. Он открывает свою комнату и ведет меня внутрь, уже потянувшись за телефоном.

– Кому вы звоните? – спрашиваю я тихим голосом.

Он тычет пальцем в экран.

– Оливеру. Потом мы вызовем охрану отеля, и они вызовут полицию, – он указывает на мои ноги. – Тебе следует привести себя в порядок. Ванная вон там.

Я смотрю на себя и вижу брызги коктейля на кроссовках и леггинсах. Я всё ещё держу в руках свой рабочий ноутбук и телефон, поэтому кладу их на стол и запираюсь в ванной Хёрста. Дрожащими руками я беру с вешалки свежее полотенце и смачиваю его под краном, затем пытаюсь стереть пятна. Моя нижняя губа дрожит, поэтому я сильно прикусываю внутреннюю сторону щеки, заставляя себя не расплакаться.

Там мой босс. Я не могу развалиться на части в его ванной – и мне нужно оставаться профессионалом.

Но, чёрт возьми, мне можно вести себя немного непрофессионально после того, что только что произошло.

Я брызгаю прохладной водой на лицо и вытираю его насухо, затем беру пару салфеток, чтобы высморкаться. Голоса из номера просачиваются сквозь дверь, и я, наконец, решаю, что достаточно успокоилась, чтобы встретиться с Хёрстом и охраной отеля. Но когда я выхожу из ванной, в дверях стоит Белла и спорит со своим отцом.

– Сейчас неподходящее время, – говорит он ей.

Она машет перед ним телефоном.

– Но я нашла стриптизершу из...О.

Она замечает меня, и её глаза расширяются. Выражение неподдельного шока на её лице было бы забавным, если бы ситуация не была такой ужасной — секунду спустя её глаза подозрительно сужаются, и она поворачивается к отцу, яд сочится из её голоса.

– Элли? – рявкает она на него. – Так вот кого ты прячешь? Боже мой, ты невероятен.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – говорит он удивительно спокойным голосом. – Элли просто...

– О, прекрати, – рявкает она, её голос становится громче. – Я знала, что ты что–то скрываешь от меня, просто не думала, что это будет что–то настолько грязное. Она девушка Оливера, чёрт возьми.

Хёрсту удалось затащить её в комнату, и теперь он закрывает за ней дверь, вероятно, чтобы её голос не разносился по коридору.

– Белла, я не сплю с твоим отцом, – кричу я. Давление нарастает в моей груди, угрожая разорваться. – Ты должна выслушать.

Она останавливается, уперев руки в бока.

– Ну, тогда объясни мне это. Ты здесь в семь утра, твои волосы в беспорядке, и ты только что вышла из его ванной. Что я должна думать?

Хёрст подходит к своему столу, достает пачку бумаг из одной из папок и бросает их на стол рядом с Беллой.

– Подпиши это.

Она удивленно смотрит на него.

– Что?

Он постукивает пальцами по документу.

– Подпиши его. Это наше стандартное соглашение о неразглашении. Потом мы подождем Оливера.

Белла садится за стол и просматривает контракт. Я сажусь на один из оставшихся стульев, мои ноги дрожат, и сжимаю руки на коленях, наблюдая за ней. Её напряженное выражение лица не исчезает, когда она оставляет свою подпись внизу каждой страницы, затем добавляет дату и протягивает контракт отцу.

– Ну вот, – говорит она. – Итак, что происходит?

Но Хёрст лишь качает головой, скрестив руки на груди, поэтому мы ждем, пока стук в дверь не возвестит о прибытии Оливера.

– Где она? – он врывается в дверь с дикими глазами и смотрит на меня. В три больших шага он оказывается передо мной, затем опускается на колени и берет моё лицо в ладони. – Ты в порядке?

Я качаю головой, мой подбородок дрожит. Теперь, когда он здесь, я не могу сдержать слёз. Он прижимает меня к себе и обнимает, поглаживая спину.

– Чёрт, – говорит Белла. – Что случилось, папа?

Хёрст садится за стол и рассказывает о взломе. Лицо Беллы бледнеет, и она хватает меня за руку.

– Прости, что обвинила тебя в... – она морщится. – Ты знаешь.

– Да, – я сжимаю её пальцы. – Всё в порядке. Это был логичный вывод.

Прибывают сотрудники службы безопасности отеля вместе с менеджером, и Хёрст выходит из комнаты, чтобы поговорить с ними, оставляя меня приходить в себя. Оливер сажает меня к себе на колени, и я нисколько не возражаю. Я прижимаюсь к его теплой, твердой груди.