ГЛАВА 18

ГЛАВА 18

Элли

Я кладу свою правую руку Оливеру на плечо и позволяю ему держать меня за левую. Мы старательно смешиваемся с другими танцорами, и я нисколько не удивлена, когда Оливер оказывается неплохим танцором.

– Есть что–нибудь, чего ты не умеешь? – шепчу я ему в плечо, потому что боюсь встретиться с ним взглядом.

Оливер наклоняется ближе, так что его подбородок касается моего виска.

– Очевидно, я не способен позаботиться о своём имидже.

Я улыбаюсь.

– Ах да. Чуть не забыла.

Он крепче сжимает мою руку, его пальцы переплетаются с моими. Затем он притягивает меня на дюйм ближе к своему телу и говорит:

– А ещё иногда я забываюсь. Что ты здесь, потому что я не смог бы сделать это без тебя.

Я не это имела в виду, но я не хочу его поправлять, потому что он прав. Я нахожусь здесь, чтобы помочь ему исправить его имидж, и наши танцы на модной вечеринке во многом помогут в этом, тем более что мы, вероятно, представляем собой идеальную картину влюбленной пары, танцующей близко, но уважительно, ведущей задушевную беседу шепотом.

Но мой живот болезненно скручивается при этом напоминании, и я проклинаю себя за глупость. Да, я нахожу Оливера привлекательным – я честная, красно–кровная⁹ женщина. Вероятно, он думает, что я достаточно сексуальна, иначе он бы вообще не согласился на этот фарс. Но на этом всё. Мы не можем быть ничем большим, чем друзьями и коллегами.

– Это хорошо. Может быть, нам стоит попросить Беллу сфотографировать нас, – я не хочу ничего забывать об этом моменте, но я не могу признаться в этом Оливеру, поэтому я добавляю: – Спасибо, что прислали мисс Кацуру помочь мне. Она потрясающая.

– Ты прекрасна даже без её помощи.

Я поднимаю взгляд, удивленная его хриплым голосом. Наши глаза встречаются, и меня пронзает осознание того, что я нахожу в его взгляде. Оливер хочет меня, и по тому, как темнеет его взгляд, я знаю, что он видит то же самое в выражении моего лица.

Это так неправильно. Он мой клиент. Или я сотрудница его команды – я больше не знаю, что правда, а что подделка, но я знаю, что тепло его тела очень реально, как и то, как мои внутренности размягчаются, жидкое тепло разливается у меня в животе.

– Оливер... – шепчу я, не в силах отвести взгляд.

Он поднимает руку выше по моей спине и прижимает меня чуть ближе. Он даёт мне время отстраниться, но я не хочу – если бы мы не были окружены всеми этими людьми, я бы обвила руками его шею и прижалась к нему...

На нас натыкается ещё одна пара, и мужчина извиняется по–французски, уводя свою даму прочь, пока они сдерживают смех. Мой разум проясняется, и я поднимаю взгляд на Оливера и вижу, что он стискивает челюсти.

Он ослабляет хватку и без усилий кружит меня.

– Не нужно просить Беллу, – говорит он, кивая в сторону танцпола. – Здесь повсюду фотографы Формулы–1. Если нужно фото, мы можем взять один у них.

– О, – говорю я, мой голос звучит пискляво. – Ладно, может быть, позже.

Я не хочу, чтобы мои раскрасневшиеся щеки и безумный взгляд попали в камеру, и мне нужно минутку побыть вдали от Оливера, чтобы взять себя в руки. Я не могу думать, пока нахожусь в его объятиях, но нет никакого способа освободиться от него, не наделав глупостей, поэтому я заставляю себя сделать глубокий вдох, чтобы расслабиться.

Но вместо этого его аромат ещё больше наполняет мой нос. Было бы странно, если бы я узнала, каким одеколоном он пользуется, и купила его, чтобы распылить на свою подушку?

Я подавляю стон. Да, это было бы жутко, и, кроме того, мне бы это совсем не помогло. Мне нужна дистанция, а не идеи сталкера.

Мы проходим мимо Леона Ортеги, танцующего с молодой женщиной, которая, как мне кажется, могла бы быть актрисой популярного телешоу, затем Хёрста, который держит свою партнершу почти на расстоянии вытянутой руки.

– Она жена руководителя команды “Монтгомери”, Квентина Хэкетта, – шепчет мне Оливер. – Не могу поверить, что она вообще согласилась потанцевать с ним. Должно быть, она снова в ссоре со своим мужем.

Я улыбаюсь ему в плечо.

– Вау, это серьезная сплетня, Стоун.

Он притворно хмурится, глядя на меня сверху вниз.

– Да будет тебе известно, что это важная информация для победы над “Монтгомери”. В последний раз, когда они были в ссоре, у Хэкетта в течение месяца был полный бардак, и команда пострадала из–за этого. В Торонто Рейвенскрофт лидировал половину гонки, а затем они все испортили, вызвав обоих своих гонщиков в бокс одновременно.

Мы медленно подходим к столу, за которым сидят Белла и Уэст, на расстоянии одного стула друг от друга и явно не разговаривающие друг с другом. Как раз в тот момент, когда я собираюсь присоединиться к Белле и прервать неловкий момент между ними, Торнтон Норман, один из пилотов “Zenith”, предлагает ей руку и уводит на танцпол. Уэст делает знак проходящему мимо официанту, который ставит перед ним бокал шампанского. Он осушает его одним большим глотком и вздрагивает, затем смотрит на танцующие пары так, словно подумывает о том, чтобы поджечь всё это место.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, раздумывая, должна ли я что–нибудь сказать. Затем я поднимаю взгляд на Оливера, вопросительно поднимая брови.

– Я поговорю с ним, – бормочет он.

Он подводит меня к столу, и мы находим наши именные карточки, написанные красивым курсивом. Моя между Оливером и Беллой, за что я благодарна, но всё равно странно присутствовать на этом очень шикарном мероприятии, явно предназначенном для пилотов и элиты Формулы–1. Один за другим к нам присоединяются другие и занимают свои места, и становится очевидно, что мы сидим за большим круглым столом вместе с командой “Montgomery”.

– Я не знаю, кто занимался рассадкой, – бормочет Белла мне на ухо, пока Рейвенскрофт ухмыляется нашим гонщикам и садится напротив Оливера. – Но они должны быть уволены.

Не могу не согласиться. За другими столиками приятно беседуют, пока подают горячие закуски – обжаренные морские гребешки в травяном масле и небольшие порции острого супа из морепродуктов. Здесь, однако, команда “Montgomery” держится особняком, почти не разговаривая с нами. Ни Рейвенскрофт, ни Барклай не пришли на мероприятие с парой, и Барклай большую часть первого блюда проверяет свой телефон под столом. Руководитель их команды и его жена разговаривают вполголоса, их лица напряжены, и атмосфера распространяется на нашу сторону стола подобно гнетущему влажному облаку.

Уэст опрокидывает свой второй бокал шампанского, и Оливер наклоняется, чтобы заговорить с ним, отчего хмурый взгляд другого водителя только усиливается. Затем вместо шампанского он заказывает виски, и это задает тон всему остальному мероприятию.

Речи длинные, с большим количеством похлопываний по плечам среди различных важных людей – потому что, конечно, в основном все они мужчины. Как победители предыдущего сезона, команда “Titan” приглашена на фотосессию с президентом Формулы–1, а я остаюсь наедине с Беллой и командой “Montgomery”.

– Эй, – бормочу я, понизив голос. – Могу я спросить тебя кое о чем?

Она отрывает взгляд от того места, где Оливер и Уэст позируют с ещё одним мужчиной с бриллиантовыми запонками.

– Хм?

– Что случилось между тобой и Уэстом? – спрашиваю я и съеживаюсь под её пристальным взглядом. – Я поднимаю этот вопрос только потому, что он на пути к тому, чтобы напиться сегодня вечером, и я думаю, что это как–то связано с тобой.

Её рука поднимается к ожерелью, ещё одному бриллиантовому, с красивой подвеской в форме розы.

– Он пригласил меня на танец, и я отказалась. Я ничего не могу поделать, если он не понимает намека.

Я поджимаю губы, раздумывая, как сформулировать свой следующий комментарий.

– Э–э, я не могла не заметить, что перед сегодняшним вечером отношения между вами были немного натянутыми.

Она сердито смотрит на меня, но затем её голубые глаза наполняются слезами, и она быстро моргает, глядя в ночное небо.

– Чёрт, Белла, – я беру её за руку и сжимаю её между своих ладоней. – Прости. Мне не следовало совать нос не в свое дело.

Она сердито шмыгает носом и наклоняет голову, чтобы провести пальцами под глазами.

– Нет, всё в порядке. Мне просто неприятно, что ты заметила. Я думала, мы прошли через это, но, очевидно, нет.

Она бросает взгляд на сцену, где пожилая женщина в просторном черном платье теперь висит на руке Уэста, смеясь над чем–то, что он сказал.

– Ты не обязана мне говорить, – я пытаюсь вернуть её внимание ко мне. – Забудь, что я вообще спрашивала.

Белла качает головой.

– Я обещаю, что расскажу тебе, только не сегодня вечером. Не здесь, хорошо? Мне понадобится нечто большее, чем бокал шампанского, чтобы закончить рассказ, и я бы предпочла сохранить это в тайне от своего отца.

Я морщусь.

– Да, я понимаю.

Она берет свой стакан газированной воды и чокается с моим, который всё ещё стоит на столе.

– Ну и вечеринка, да? Но, по крайней мере, вы с Оливером отлично смотритесь вместе. Я возьму фотографии у пресс–команда, и моя команда разместит их в аккаунте Оливера, хорошо?

Я тронута тем, что она спрашивает моего разрешения.

– Да, это было бы мило. Но поговори с Оливером, пожалуйста.

Её улыбка немного грустная, но она нежно похлопывает меня по руке.

– Конечно, но я уже знаю, что он согласится. Ты ему действительно нравишься.

Моё сердце подпрыгивает от её слов. Я беру стакан с водой и делаю глубокий глоток, чтобы скрыть свой дискомфорт. Белла видит только то, что мы с Оливером демонстрируем публике. Это означает, что мы отлично справляемся с работой, вот и всё. Это не значит, что какие–то чувства настоящие.

Оливер жестом приглашает меня присоединиться к нему на другой стороне танцпола, и мы позируем перед камерами. Я натягиваю свою лучшую улыбку и улыбаюсь ему, надеясь, что мы хорошо продаем нашу историю. Прессе всё нравится, особенно когда он притягивает меня ближе, что выглядит так, будто он целует меня в висок.