Глава 5

Глава 5

Уриэль отвез меня в квартиру всего в нескольких кварталах от своего ранчо. Полностью меблированная, она была монохромной, с белыми стенами и полами и черной мебелью — именно так, как я любила дизайн дома, чисто и лаконично. Но я уже не была тем человеком, которым была тогда, и он собирался узнать это очень скоро.

— Тебе должно быть здесь очень удобно, — сказал он, спокойно ожидая у входа, великодушно позволяя мне все это рассмотреть. Наверное, ждал, когда мое лицо и глаза засияют, как раньше, когда он удивлял меня особым угощением. Он хотел вернуть прежнюю меня.

Но этого никогда не должно было случиться.

Мне надоело быть его игрушкой. Надоело, что за мной ухаживают. Просто чертовски надоело.

— Кто мой отец? — Спросила я, зная, что у меня никогда не будет лучшего времени, чтобы получить ответы о моем прошлом. Если бы я знала, что Уриэль был частью моей жизни с рождения, я бы задала все свои вопросы много лет назад.

— Твой отец пожертвовал сперму. Ты была создана в лаборатории. Наука прекрасна, когда используется правильным образом.

Это становилось все лучше и лучше.

— Ты вернешь мне моих друзей? — Я решила испытать свою удачу. — На самом деле нет необходимости их удерживать. Ты уже показал, что можешь достучаться до любого из нас, независимо от обстоятельств. — Он любил лесть; некоторые могли бы сказать, что это был его фатальный недостаток.

Его улыбка была широкой, когда он рассматривал меня.

— Я скучал по тебе, Роуз.

Я не ответила, тупо уставившись на него сверху вниз.

— Что касается твоих друзей, — продолжил он, — давай просто скажем, что если ты покажешь нам себя с лучшей стороны в течение следующих нескольких недель, дашь этому реальный шанс, тогда ты будешь вознаграждена.

Нескольких. Ебля. Недель?

Должно быть, он обманывал себя.

— Я даю тебе четыре дня, — сказала я.

Он улыбнулся, и, черт возьми, это было так похоже на ту улыбку, которую я любила видеть каждый божий день, что я почти расчувствовалась. Он был первым мужчиной, который по-настоящему сломал меня.

Очевидно, с тех пор я мало чему научилась.

— Десять, — возразил он.

— Шесть, — выпалила я в ответ.

Его улыбка стала шире.

— Восемь дней, за которые ты откроешь свой разум и узнаешь все, что может дать тебе сопротивление. Восемь дней, и тогда ты сможешь вернуть своих друзей. Но после этого твое обучение закончится, и настанет время войти в ту роль, для которой ты была рождена.

Если бы мне пришлось услышать это еще раз, я бы, наверное, сошла с ума.

— Я согласна на эти условия, но если через восемь дней ты не вернешь мне мою семью, то все обещания утрачивают силу. Я сровняю этот комплекс с землей, и даже если я умру при этом, я заберу с собой так много из вас, что вам понадобятся годы, чтобы отстроиться заново.

Даже нет проблеска его мегаваттной улыбки.

— Я не ожидал ничего меньшего, Роуз.

Он повернулся и ушел, и когда входная дверь тихо закрылась — контролируемая, как и все, что он делал, — я опустилась на пол и заставила себя проглотить крики, которые пытались вырваться из моей груди. Он был бы снаружи, ожидая услышать реакцию, и если бы он хотя бы почувствовал, что я делаю что-то еще, кроме как спокойно стою здесь, за это пришлось бы адски поплатиться.

Мне нужно было пережить следующие восемь дней.

Мне нужно было вернуть своих друзей.

Затем мне нужно было уничтожить сопротивление.

Оказалось, что эта квартира была полностью обставлена для меня. Обычная одежда моего размера, боевая форма моего размера, туалетные принадлежности по моему вкусу — и под моему я подразумевала те, которыми всегда снабжал меня Уриэль.

Впервые за несколько недель я смогла принять душ без того, чтобы на меня пялилась женщина с электрошокером, и я спала в кровати. Мягкая кровать с красивыми простынями, пахнущими фиалками. Иронично? Еще бы. Мой сэнсэй точно знал, как нажимать на мои кнопки, и тот факт, что меня назвали в честь цветов, матерью, которая умерла при моих родах, было тем, за что я крепко держалась — верой в то, что меня так сильно любили, по крайней мере, в течение нескольких минут.

Но даже это было ложью.

Как, черт возьми, вся моя жизнь могла быть устроена так, чтобы дать им идеальную возможность превратиться в сверхдержаву, я понятия не имела.

Я имею в виду, это имело смысл, когда были изложены факты, но также и не имело. Я была подростком, абсолютно худшим фронтменом, которого они могли выбрать. Никто не доверял подросткам… Они даже не нравились большей части мира. Черт возьми, мне самой подростки не нравились, и я была одной из них.

Но Уриэль был прав в одном. Мир любил сказки о Золушке. От лохмотьев к богатству. Прекрасный принц и все такое дерьмо. Они сплотятся вокруг хорошенькой девушки с суровым воспитанием, но более того, они сплотятся вокруг простолюдинки с принцем. Это заставило меня забеспокоиться, какие еще планы у сопротивления были на моих украденных принцев.

И затем возник вопрос о самих монархиях. Или, более конкретно, об определенных монархиях и их программах размножения. Возможно, поддержка Общества была не самым худшим выбором, который я могла сделать в конце концов.

Тьфу, но как я могла забыть, с каким бессердечием они вызвали то землетрясение? Как они не обратили внимания на человеческие жертвы…? Как Клодетт была казнена в последовавшей панике? Нет, я не могла связать свою судьбу с Уриэлем и его безжалостным Обществом.

Конечно, где-то могла бы быть золотая середина. Как сказал мой сэнсэй, я была поставлена в идеальное положение, чтобы стать их номинальным лидером, их лицом, когда сопротивление обнародовали бы свою борьбу. Возможно, это также могло бы стать идеальной позицией для того, чтобы спровоцировать некоторые позитивные изменения с обеих сторон?

Все это было так сложно и сногсшибательно, но я не могла игнорировать ниточку надежды, этот крошечный проблеск возможности, что я действительно могла бы быть в нужном месте, чтобы остановить войну. А не начать ее.

Резкий стук в мою дверь оторвал меня от моих мыслей, и я осторожно направилась к ней, чтобы открыть. Уриэль просто позволил бы себе войти, высокомерно думая, что не обязан мне давать уединение. Зачем ему это, когда он думал обо мне как о своем творении?

— Могу я вам помочь? — Спросила я парня в строгой униформе, стоявшего там. Он был молод, может быть, на несколько лет старше меня — того же возраста, что Раф и Джордан, и красив, в некотором роде с промытыми мозгами.

— Привет, Вайолет, — поприветствовал он меня с мягкой вежливой улыбкой. — Я Кейн. Я буду сопровождать тебя на твой первый обучающий семинар.

Я уставилась на него на мгновение, прикидывая свои шансы задушить его и обыскать в поисках ключей или чего-то еще.

— Хорошо, конечно, — наконец ответила я со вздохом. Уриэль не был дураком; он не стал бы так просто передавать мне средства побега. Более чем вероятно, этот парень был проверкой моей лояльности. Уже. Черт возьми, это будут долгие восемь дней.

— О, круто, — сказал он, звуча немного удивленно. — Ты гораздо менее… э-э-э… Меня предупредили, что ты можешь неохотно начинать свое посвящение.

Я закатила глаза. Определенно тест, и притом дерьмовый.

— Нет, — ответила я с яркой улыбкой, — по сути, я была рождена, чтобы быть в сопротивлении. Я очень счастлива, быть здесь.

Кейн бросил на меня скептический взгляд, но затем пожал плечами и показал, чтобы я следовала за ним. Я уже была одета, поэтому вышла из квартиры и закрыла за собой дверь. Замка там, конечно, не было, поэтому я просто вышла из нее и пошла рядом со своим сопровождающим в направлении главного входа.

— Итак, с чего мы начнем? — Спросила я его, сохраняя фальшивое веселье. Ловлю еще мух медом и все такое дерьмо. — Тренируемся с холодным оружием? Рукопашный бой? Медитация? — Я немного застонала от этого последнего предложения. Я ненавидела медитацию, но Уриэль настаивал, что это ключ к ясному уму и высшему контролю над нашими эмоциями.

— Э-э… — Мой довольно симпатичный гид искоса взглянул на меня. — Нет. Руководители подумали, что было бы лучше всего направить тебя на семинар по истории. Вполне понятно, учитывая твое положение, что ты, возможно, испытываешь некоторую затяжную симпатию к монархиям.

Я слегка нахмурилась, не уловив связи между предметами. Что должен был сделать семинар по истории, чтобы изменить мое мнение?

Несколько минут мы шли молча, затем мой гид начал указывать на вещи, как будто мы были на экскурсии. Общая столовая, фитнес-центр, бассейн- черт возьми! — и разные другие вещи, которыми я не собиралась когда-либо пользоваться.

— Что? — Спросила я, стараясь говорить шутливым тоном, когда мы пересекали лужайку: — Нет тюрьмы для непослушных солдат общества?

Он резко остановился, нахмурившись, но не раньше, чем я заметила, как его взгляд метнулся через улицу к бетонному зданию с сильно укрепленными дверями и окнами.

— Я не собираюсь помогать тебе вытаскивать твоего друга, — обиженно пробормотал он. — Я предан Обществу.

— Конечно, — ответила я с натянутой улыбкой. — Я просто поддерживала разговор.

И выяснить, где они могли держать Джордана… и Рафа? Я не думала, что они были со мной в лагере — Красный Восток, и Уриэль захотел бы сохранить свои рычаги давления.

Кейн завел меня в здание, затем остановился у двери, помеченной всего лишь номером — двенадцать, и резко постучал. Женщина с суровым лицом азиатского происхождения открыла дверь и посмотрела на меня так, словно я была кусочком жвачки, прилипшим к ее ботинку. Позади нее посреди пустой комнаты стоял единственный стул, а перед ним был огромный экран проектора.

С кресла свисали кожаные ремни, и по моей спине пробежал холодок. Почему-то я не думала, что это будет чем-то похоже на уроки истории, которые преподавали в Арбоне.

Женщина не поприветствовала меня и, конечно же, не представилась. Она просто что-то проворчала и отступила в сторону, показывая, что я вхожу в комнату вместе с ней.