Двенадцать

Харпер

Я вожусь с моими ключами, пока Зак, наконец, не выходит из себя и не выхватывает их у меня из рук. Он с легкостью вставляет ключ в скважину и провожает меня в квартиру, закрывая за нами дверь. Я снимаю туфли на каблуках, мои ноги болят от жестокого обращения, которому они подверглись, и плюхаюсь на диван. Зак исчезает на кухне, возвращаясь со стаканом воды, и он невежливо требует, чтобы я выпила всю, только для того, чтобы уйти и вернуться с другим стаканом. На этот раз я делаю глоток.

— Ела что-нибудь сегодня вечером? — хрипло спрашивает он.

Я улыбаюсь поверх края стакана.

— Почему? Беспокоишься, что я пропаду даром?

Он опускается на стул в углу и скользит взглядом по моему телу, словно мысленно подсчитывая килограммы, которые я сбросила за последние несколько недель. Я была так занята с Нэн, что еда не была для меня приоритетом.

— Да, вообще-то. Если ты исчезнешь, кто останется, чтобы терзать мои последние нервы?

Я фыркаю.

— Я уверена, что у тебя есть много желающих занять эту должность.

Это звучит как намек, но это не так. Это простой факт. Женщины млеют вокруг него, как мухи.

— Никто не похож на тебя, котенок.

Он одаривает меня широкой, ослепительной улыбкой. Это та же самая улыбка Colgate, от которой тают трусики, и которой он одаривает всех женщин.

— Ты хочешь сказать, что я особенная, Зак-большой-плохой-пес-Шепард?

Наклонившись вперед, он упирается локтями в бедра и сжимает свои огромные, покрытые татуировками руки между коленями. Я никогда раньше не замечала, но у него действительно красивые руки. Могут ли руки мужчины быть красивыми?

Ладно, Хилтон. Мартини на некоторое время хватит.

Зак наклоняет голову в мою сторону, самодовольная усмешка растягивает его губы. У него тоже красивый рот. Он твердый, но выглядит мягким. Держу пари, он великолепно целуется.

Я вырываюсь из своих мыслей, когда Зак бормочет:

— Особенная — это даже близко не описывает тебя, Харпер Хилтон.

Он только что сделал комплимент?!

Внезапно моя уютная маленькая гостиная кажется слишком маленькой для нас двоих, а мокрое пятно на моих трусиках скоро станет достаточно большим, чтобы потушить лесной пожар в Калифорнии. Мне нужно, чтобы Зак ушел. Как вчера. Потому что, если быть до конца честной, я не верю, что смогу принимать разумные решения в моем нетрезвом состоянии.

— Тебе следует уйти.

Теплые карие глаза Зака вспыхивают, что-то горячее и яростное пульсирует за ними. Он встает, и я снова вспоминаю о его огромных размерах. Высокий и мускулистый, но чисто спортивного типа. Проворный и быстрый. Опасный.

Кофейный столик — единственный предмет мебели, разделяющий нас, и он выглядит так, словно готов швырнуть его через всю комнату и наброситься на меня.

Вместо этого он тянется через стол и требует:

— Дай мне свой телефон.

Подозрительно глядя на него, я спрашиваю:

— Зачем?

Он проводит другой рукой по волосам, приводя их в порядок.

— Просто дай мне свой гребаный телефон, Харпер.

— Волшебное слово?

— Сейчас, — рычит он.

Закатывая глаза, я выпаливаю:

— Раз ты так вежливо попросил...

Я достаю телефон из сумочки, открываю его большим пальцем, затем кладу ему в ладонь. Он щелкает по нему, а мгновение спустя возвращает мне.

— Съешь что-нибудь перед сном, — приказывает он и направляется к двери. Взявшись за ручку, он останавливается и оглядывается через плечо. — И запри за мной дверь.

Я делаю, как мне сказали, запирая дверь на засов сразу после ухода Зака. Затем неторопливо иду на кухню и роюсь в поисках чего-нибудь съестного. Прямо сейчас у меня не так уж много продуктов, так как за последние несколько недель я почти полностью вывела себя из дома, у меня не было времени самостоятельно делать покупки, так как я была так занята Нэн. Поэтому я останавливаюсь на ужине в микроволновке и забираюсь в постель.

Только я не могу уснуть, потому что мой мозг работает сверхурочно, и в моей голове звучит раздражающий голосок, который постоянно напоминает мне, какой чертовски безрассудной я могу быть. Если Кэмерон узнает, что Зак привез меня домой, он, без сомнения, подумает самое худшее, учитывая, что он и так неоправданно подозрителен. Мысли крутятся по кругу, пока я ворочаюсь, сбрасываю одеяло, затем натягиваю его обратно на тело. Принятие решений никогда не было чем-то, в чем я преуспела.

Сокрушенно вздыхая, я переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок. Моя здоровая рука скользит к горлу, и я провожу кончиками пальцев по нежной плоти в том месте, где Зак обернул руку. Он не причинил мне боли. На самом деле совсем наоборот. Я не вздрогнула от страха или боли. Я вздрогнула, потому что его прикосновение зажгло что-то дикое внутри меня. То, чего я никогда раньше не чувствовала. И это чертовски страшно.

А потом, когда я поняла, что это он нанял Джоани в качестве моей бабушки, я чуть не растаяла в луже человеческой слизи на пассажирском сиденье его машины. Конечно, он сказал, что сделал это не для меня. Я была бы дурой, если бы поверила, что Зак Шепард когда-нибудь сделает для меня что-нибудь хорошее. На самом деле, я уверена, что если бы он мог, то использовал бы меня, чтобы соскрести собачье дерьмо с подошвы своего ботинка. Но все равно это был невероятно добрый поступок с его стороны. И чем больше я думаю об этом, тем больше пытаюсь понять, что мог бы получить Зак, помогая моей бабушке.

Но если есть что-то, что я знаю о Заке, так это то, что он не делает ничего, что не принесет ему пользы в долгосрочной перспективе.

Итак... чего же он хочет?

Нэн смотрит на меня обеспокоенным взглядом, искажающим ее нежные черты. Она как будто не узнает внучку, сидящую перед ней. Правда в том, что я меняюсь — расту — гораздо быстрее, чем я думала, что это возможно. За шесть коротких месяцев я превратилась из кокетливой одиночки, ни о чем не заботящейся, в счастливо помолвленную женщину, у которой перед глазами все, что я хочу.

— Ты выглядишь по-другому, дорогуша. Как будто кто-то закрыл твой фонарь. Все в порядке?

Я выдавливаю слабую улыбку и вздыхаю.

— Я в порядке, Нэн. Просто была очень занята.

Это не совсем правда. На самом деле, это совсем не так. Несмотря на то, что Нэн поправляется и мне помогает Джоани, я отодвинула свою собственную жизнь на второй план. В последнее время Кэм часто уезжал на задания, а Стелла забрала мои свадебные планы, за что я благодарна, потому что это было последнее, о чем я думала. Это значит, что мои дни были заполнены уборкой квартиры сверху донизу, реорганизацией коллекции журналов о путешествиях и запоем просмотром всех фильмов ужасов девяностых, которые когда-либо выходили в эфир.

Я бросаю взгляд на гротескный букет роз на прикроватном столике моей бабушки.

— Кто их прислал?

— Я не уверена. Их доставили к моему порогу сегодня утром. Никакой записки. Только цветы. Красивые, не правда ли?

Тепло разливается в моей груди при виде улыбки на лице моей бабушки. Но это тепло быстро улетучивается при виде двух шкатулок красного дерева — по одной для каждого из моих родителей, — окруженных роскошным букетом алых роз, перевитых шелковыми лентами и украшенных крошечными, неискренними записками с соболезнованиями.

Я выбрасываю эту мысль из головы и игриво предполагаю:

— Может быть, это был симпатичный сосед.

Она рубит воздух и цокает. Но затем она поднимает тему, которая затягивает мое сердце цепью и сжимает до тех пор, пока оно не лопнет.

— Завтра у меня назначена встреча с адвокатом для ознакомления с моим завещанием и доверенностью. Я бы хотела, чтобы ты присоединилась ко мне.

Она продолжает, подробно излагая мне свои пожелания в устной форме, чтобы я поняла причину некоторых просьб. К тому времени, как она заканчивает, мне хочется свернуться калачиком у нее на коленях и заплакать.

— Есть только одно условие, дорогая. Все должно оставаться на твое имя до тех пор, пока ты будешь жить. И как только ты умрешь из жизни, мое имущество перейдет к твоим детям. И если у тебя не будет детей, то есть список благотворительных организаций, между которыми я бы хотела его разделить.

Я знаю, о чем она говорит... Что она не хочет, чтобы Кэмерон что-либо забрал, если мы разведемся или если я умру раньше него. Милая Нэн — всегда защищает меня, даже когда в этом нет необходимости. Несмотря ни на что, я покорно соглашаюсь и как можно быстрее свыкаюсь с этой темой.

На следующий день я собираюсь забрать бабушку, когда Кэм появляется у моей двери. Пьяный в стельку. В два часа дня.

Он протискивается мимо меня в мою квартиру, невнятно бормоча и спотыкаясь. Кровь бежит по моим венам, как жидкая лава, когда я замечаю ключи от машины в его руке.

— Ты так вел машину? — кричу я, захлопывая дверь и пригвоздив его свирепым взглядом.

Он сбрасывает куртку и криво улыбается мне, от него исходит запах бурбона. Он подходит ко мне, его глаза красные и стеклянные, дыхание горячее и едкое. Он обнимает меня одной рукой за шею, притягивает к себе и целует. Я прижимаю ладони к его груди и толкаю, но он не двигается с места.

— Кэм, прекрати, — бормочу я ему в губы, но он не сдается.

Я знаю, что сопротивление только разозлит его в его нетрезвом состоянии, поэтому я позволяю ему просунуть язык мне в рот и взять то, что ему нужно. Он отстраняется, его губы блестят от небрежного пьяного поцелуя.

Отвратительно.

— Я чертовски скучал по тебе, — невнятно произносит он, затем грубо прижимает меня к стене.

Мои лопатки с глухим стуком соприкасаются с гипсокартоном, и он снова целует меня, но на этот раз сквозь меня просачивается другой тип голода. Это не сладость, не любовь или что-то еще, чего я хочу от него.

И это становится ясно, когда его рука проникает в перед моих леггинсов, и я отвешиваю ему пощечину. Сильно.

Его голова мотнулась в сторону, и мои руки тут же взлетают ко рту, когда я задыхаюсь от чистого ужаса того, что я только что сделала. Кэм облизывает губы, затем медленно поворачивает свое лицо обратно ко мне и усмехается. Но он не отвечает.